Винсент расхохотался, сам удивляясь такой откровенности. Кроме того, она казалась такой невинной и смущенной собственной болтовней. Пожалуй, это самое забавное: он заставил ее забыть о строгих правилах этикета и ненадолго стать простой и естественной.
— Должно быть, вы слишком нервничаете, — подсказал он, все еще улыбаясь.
— Вовсе нет, — запротестовала она, по-прежнему избегая его пристального взгляда, который он и не думал отводить.
— Ваше смущение вполне понятно. В конце концов, мы недостаточно хорошо знакомы… пока.
Утверждение «хорошо знакомы» имело, к сожалению, немало тончайших оттенков, и девушка, очевидно, не собиралась смириться ни с одним.
— И вряд ли познакомимся ближе, — сухо бросила Ларисса и, немного подумав, добавила:
— Я знаю, почему мы здесь.
— Знаете? — заинтересовался он.
— Разумеется. Без этого мой отец вряд ли согласился бы встретиться с вами. Видимо, это единственный способ увидеться с ним и уладить то самое таинственное недоразумение, которое вы так упорно отказываетесь разъяснить.
Подчеркнутое напоминание о том, что он не совсем с ней откровенен, которое он, в свою очередь, старался не замечать, поскольку не собирался обнаруживать свои истинные мотивы. Мщение должно застать врага врасплох. Просто не мешает знать, какие в этот момент у него на руках козыри в той игре, что он ведет с ней. Особенно потому, что девушка с каждым днем все больше интересовала его.
Когда она призналась, что не знает, куда идти, он, естественно, представил ее одиноко бредущей по улицам, без пенни в кармане, но, судя по сережкам в ее ушах, она вовсе не так уж обездолена. И все же он хотел, чтобы у нее не осталось иного выхода, кроме как провести несколько недель под его крышей. Не хватало еще, чтобы она догадалась продать драгоценности и найти себе другое жилище! А ведь так, вполне возможно, и случится, едва она поймет, что он любыми путями старается затащить ее в постель.
К сожалению, быстрая, стремительная атака отличается от долгой, утомительной, терпеливой осады как небо от земли. Ничего не поделаешь, придется тщательно выбирать каждое слово, каждый жест, каждый намек. К несчастью, время работает против него, поскольку Джордж Аскот может вернуться в любую минуту. Пожалуй, разумнее всего будет убедить Лариссу, что она в самом деле оказалась в безвыходном положении и полной нищете. Поэтому он предложил с сочувственным вздохом:
— Если у вас остались дорогие украшения, предлагаю на время запереть их в мой сейф. Слуги в этом доме достойны всяческого доверия, но я недавно нанял новых горничных, в честности которых пока не убежден.
— Матушка в самом деле оставила мне несколько чудесных вещиц. Но я собиралась продать их только в самом крайнем случае. Однако у нас есть картины, с которыми давно следовало бы расстаться. Я слишком долго медлила в надежде, что отец вот-вот вернется. Завтра же обо всем позабочусь.
— Вздор. Теперь вам совершенно ни к чему лишаться своего состояния. Здесь вы совершенно спокойно можете дожидаться отца. Уверен, он все уладит, как только вернется.
— Согласна, но я не желала бы стать вашей нахлебницей, хотя последние деньги истратила на лекарства для Томаса. Но ему нужно еще столько всего…
— Пока мы беседуем, вашу мебель грузят в фургоны и отправляют на хранение. Повторяю, нет никакой надобности продавать вещи. На этой неделе придет мой личный врач осматривать домочадцев, как всегда в это время года, так что не стесняйтесь воспользоваться его услугами и привести к брату. Но как случилось, что у вас совсем не осталось сбережений? Неужели Джордж Аскот настолько беспечен, что…
— Разумеется, нет! — негодующе перебила она. — Но до наших кредиторов откуда-то дошли совершенно беспочвенные слухи о том, что он не вернется. Все вдруг потребовали уплаты по счетам и никак не хотели верить, что отец скоро будет дома. Пришлось отдать все деньги, лишь бы они не поднимали шума. А потом Томас подхватил эту ужасную простуду. О, ему становилось все хуже и хуже, и мне уже стало казаться…
Она осеклась, глотая слезы. И как ни странно, Винсент с трудом подавил порыв обнять ее и утешить. Господи, что за бредовая мысль… для таких, как он!
Он тут же выбросил эту мысль из головы. Кажется, он уже успел немалого добиться, разговорив девушку. И не стоит портить достигнутое, улаживая ее трудности, тем более что все они — его рук дело.
— В довершение ваших горестей появился еще и я, — добавил Винсент с убедительным вздохом. Ларисса согласно кивнула. Опять она не смотрит на него. Не важно. Он на правильном пути. Девушка охотно разоткровенничалась. Очевидно, ее легко расшевелить, особенно если знаешь, за какую ниточку дернуть. Он постарается изучить все до единой.
— Я все-таки не понимаю, почему и каким образом вам удалось купить наш дом, когда он уже был продан нам, — заметила она.
— О, это совсем просто, мисс Аскот. Я приобрел купчую у ее владельца. Собственно говоря, этим я и занимаюсь: покупаю, продаю, вкладываю деньги. Главное — извлечь наибольшую прибыль. Если особняк выстроен в определенном архитектурном стиле, представляет собой настоящий шедевр, да к тому же имеется покупатель, я стараюсь приобрести его, при условии, что это в моих средствах и возможностях.
— Хотите сказать, что нашли покупателя на наш дом, поэтому и отняли его у нас?
— Моя дорогая девочка, у вашего отца была возможность уплатить остаток долга и приобрести дом в свое полное владение. Сделай он так, никаких неприятностей у вас не было бы.
— Но в таком случае вы не получили бы никакой прибыли.
— Верно, но иногда приходится рисковать. Таков уж смысл моего бизнеса. Я либо получаю огромные прибыли, либо едва возвращаю вложенные деньги. Иногда даже несу потери, но в основном весьма удачлив в своих предприятиях.
— Это означает, что вы сколотили немалое состояние своим трудом, — предположила она.
— Совершенно верно.
— Значит, вместе с титулом вы не получили большого наследства? — допытывалась она, очевидно, желая смутить его или поймать на лжи. Но по молодости и наивности Ларисса просто была неискушенна в умении сражаться с противником его же оружием. Все ее усилия только забавляли его. Что ж, он вполне может поведать ей некоторые подробности своей жизни. Может быть, тогда ему удастся заслужить ее участие и неподдельное сочувствие. Не то чтобы ему очень хотелось раскрыть перед ней душу. Вовсе нет. Только несколько самых необходимых деталей, которые наверняка смягчат ее сердце.
— Мой титул перешел ко мне вместе с родовым имением в Линкольншире, где я с тех пор не бывал, поскольку там не осталось ничего, кроме тяжелых воспоминаний. Остаток фамильного состояния, хоть и небольшого, перешел по завещанию к младшему, ныне покойному брату, — без всякого пафоса пояснил Винсент, но девушка тут же нахмурилась. Слишком уж она чувствительна… на свою беду. И если это зависит от него, именно жалостливый характер станет причиной ее падения.
