Негласный запрет для мужчин на высказывание собственных чувств приводит к тому, что мужчина вынужден справляться с собственными психологическими проблемами в одиночку, в то время как женщина может поделиться с другими.
Вернемся же к детям. Сначала разберемся с чувствами ребенка. Итак, наш трехлетний малыш плачет, потому что упал. Главное – это то, что ему сейчас очень больно. Поставьте себя на его место. Вам больно, а самый близкий человек, от которого вы ждете понимания и сочувствия, говорит: «Ты не должен плакать, перестань ныть». Что с вами происходит? Когда я просила взрослых женщин представить себя на месте мальчика, который не должен плакать, они удивлялись. Женщины не были в ситуациях, когда запрещается плакать. Вот что говорят взрослые женщины о своих чувствах на месте мальчика.
Елена: «Мне кажется, что меня предали. Самый родной человек, мама, отталкивает меня, говорит, что я не должна плакать. А как не плакать, если очень больно?»
Дарья: «Я в недоумении. Слезы текут непроизвольно, я не могу ими управлять. Я не плачу специально. Как же я могу специально перестать плакать? Это очень тяжело».
Мария: «Мне кажется, я чувствую неуважение к себе. Как будто другим важно не то, что я чувствую, а то, как я выгляжу, когда плачу. Мне обидно. И больно не только физически, но и душевно».
Получается, что, запрещая плакать и ругая мальчика за слезы, родители не воспитывают его, а неосознанно, сами того не желая, показывают ему, что его чувства не очень важны для них. Получаются, что родители не принимают ребенка полностью. Об этом говорят мужчины, которые имеют в своем анамнезе опыт сдерживания эмоций.
Сергей, 42 года: «Я помню, что мне не разрешали плакать в детстве. И все время стыдили за слезы. Я очень боялся быть как сопливая девчонка».
Виталий, 35 лет: «Я сейчас попробовал представить себе, что мне нельзя плакать от боли. И я вспомнил, что такое бывало в детстве. Ругали за слезы. У меня даже дыхание задержалось. И еще я вспомнил, что пару раз говорил это сыну. Никогда не буду больше так говорить. Это ужасно».
Андрей, 30 лет: «Я вспомнил неприятную историю сейчас. Я подбежал к качелям, на которых кто-то качался, и меня ударило качелями по голове. Я упал. Было дико больно, и я громко орал от боли и страха. Папа взял меня на руки, стал успокаивать, но лилась кровь, и я орал еще громче. Папа в какой-то момент зло зашипел на меня: „Будь мужчиной, на войне и не такое бывает. Ты же будущий солдат“. Я заревел еще. „Не хочу я быть мужчиной“. Сквозь слезы я видел глаза папы. Он был очень зол».
Что же делать? Разрешать мальчику реветь и пусть растет плаксой? А давайте-ка сначала разберемся, кто такой плакса. Обратившись к словарю Даля, мы узнаем, что это человек, склонный к нытью и плачу. Немного домыслив, позволю себе предположить, что плакса – это тот, кто плачет чаще не по делу. Приведу пример плаксы.
Варя ревет по любому поводу. Например, когда мама предложила ей сделать открытку бабушке ко дню рождения, Варя разревелась со словами: «А я не умею делать открытки». Когда в детском саду воспитатель выдала детям пластилин, Варя расплакалась, что не может открыть коробку, хотя воспитательница помогала всем детям, которые сами не могли это сделать. Варя плачет, если что-то роняет, плачет, что надо идти есть и что суп не соленый, хотя можно попросить соль. Варя плачет всегда и везде. Дети стараются держаться от Вари подальше, потому что достаточно прикоснуться к ней, как девочка тут же бежит жаловаться воспитателю с криками, что ее обижают…
Эта девочка далеко не всегда плачет по делу. А вот плакса ли тот, кому очень больно? А плакать, когда очень больно или обидно, – это плакать по делу? Или нет? Конечно, не стоит растить плаксу. Но ведь мы не хотим, чтобы не только мальчик, но и девочка выросла плаксой. Разве нет?
Исследования показывают, что в современных семьях с девочками больше говорят о чувствах, нежели с мальчиками. Эмоциональность мальчиков часто подавляется. Девочки чаще и охотнее говорят о своих эмоциональных переживаниях, чем мальчики. Я думаю, что можно и нужно учить мальчика чувствовать и выражать свои чувства, а не подавлять их. Давайте разберемся, как это можно сделать.
Двухлетний малыш едет на велосипеде. Колесо попадает в ямку, и он падает.
Реакция мамы: «Давай я помогу тебе подняться. Где больно? Сынок, я подую и поцелую. Авария у нас произошла, да? Велосипед перевернулся. Давай мы с тобой его поднимем. Ну вот, теперь можно и дальше ехать».
Мама первым делом пожалела сына, помогла ему справиться с болью, проявила сочувствие. Это было то, что нужно мальчику. А дальше она переключила его внимание на то, что произошло, – на «аварию». Внимание ребенка было переключено, и проблема исчерпана.
Трехлетний малыш плачет потому, что другой малыш толкнул его.
Реакция мамы: «Сынок, мне тоже было бы очень обидно, если бы меня толкали. Это очень неприятно, когда люди толкаются. Наверное, этот мальчик не заметил тебя. Так бывает. Помнишь, вчера ты не заметил меня и нечаянно наступил мне на ногу. Мне тоже было больно, но потом все прошло. Давай я подую и поцелую. Все пройдет».
Мама позволила сыну проявить чувства и разделила его боль, сказав, что она тоже была бы очень расстроена в такой ситуации. Кроме того, мама привела пример ситуации, в которой оказалась сама, когда ей было больно, тем самым объяснив, что больно и плохо может быть не только ему.
Пятилетний мальчик плачет после укола.
Реакция мамы: «Сынок, я знаю, что укол – это больно. Но иногда нам приходится терпеть боль, ведь нужно лечиться. Ты смог потерпеть. Ты молодец. Уже не больно, правда? Больно только в момент укола, всего одну секундочку».
Мама и пожалела, и похвалила. С одной стороны, она показала, что его слезы вполне обоснованны, с другой – аккуратно намекнула, что уже боль прошла и нужно постепенно успокаиваться.
Мама и пятилетний мальчик увидели на улице бегущую собаку. Мальчик задрожал и прижался к маме. Он не плакал, но было видно, что очень испуган. При этом мальчик молчал и ничего не говорил.
Реакция мамы: «Сынок, я очень испугалась, когда увидела собаку, которая несется прямо на нас. Мне показалось, что у меня даже сердце остановилось. А ты как?»
Мальчик молча кивнул.
Мама первая обозначила свое чувство страха – это позволило мальчику признаться, что и он тоже испугался. Особенно важным было то, что он не одинок в своем страхе, ведь маме тоже было очень страшно.
Нужно не только обсуждать чувства ребенка, но и говорить с ним о своих чувствах, о чувствах других людей, героев сказок и мультфильмов. Как же мы будем обсуждать художественные произведения? Очень просто. Возьмем, к примеру, сказку «Три поросенка». Не нужно бояться говорить о том, что поросята испугались волка, ведь волк – это реальная опасность для поросят. Обратите внимание вашего мальчика или девочки на то, что напускная смелость могла бы стоить поросятам жизни. Они, конечно, пели: «Нам не страшен серый волк», но волка-то они при этом очень сильно боялись.
