Его жена тихо угасла после того, как меня забрали из крепости. Своих детей у них не было и я стал для нее едва ли не единственной ниточкой, привязавшей ее к жизни. Сам Валентир пытался держаться, но, как оказалось, ему нужен был лишь толчок, чтобы осознать: и для него я стал тем, без кого все остальное не имело значения.
Впрочем, это чувство было взаимным. Настоящим отцом для меня всегда был только он. Пусть и предпочитал называться теперь моим слугой.
— Я знаю. — Огонь согрел мою душу, вернув в нее украденное запертым зверем тепло. — Но прежде, чем я это сделаю, она должна привыкнуть ко мне. Ощутить, что во мне нет желания причинить ей боль и стать врагом. Я хочу, чтобы она приняла свое решение, чувствуя во мне то, что заставляет меня сделать ей это предложение.
Трудно сказать, хотел он со мной согласиться или у него был готовы слова, которые родили бы во мне стыд, но ответить он не успел. Громкий и нетерпеливый стук, раздавшийся в дверь большой гостиной, не дал нам закончить разговор. И все, что нам удалость, прежде чем поздний посетитель, получив разрешение, вошел в комнату — переглянуться.
Мы оба знали, кого именно привела в мой замок дорога.
— Мой лорд. — Ньялль низко склонился, приветствуя меня.
Подобное сходило ему с рук лишь по той причине, что подобострастия, которого я не терпел в своих воинах и слугах, в этом поклоне не было.
— Я вижу, ты с хорошими вестями. — Улыбнулся я, заметив, с каким трудом он сдерживает желание немедленно начать рассказ о том, с чем вернулся.
И это была великолепная возможность преподать ему еще один урок выдержки — то место, которое он не так давно занял подле меня, требовало подчас поистине безграничного терпения. Так что я, сначала, налил в бокал вина и подал ему, предлагая промочить горло с дороги, и лишь после того, как он выпил половину, осознав, что противиться моей воле бесполезно, кивнул, разрешая говорить.
И получил в ответ то, чему обрадовался не меньше, чем его возвращению.
— Мне с чего начать: интересного, очень интересного или…
Он имел полное право насладиться этим мгновением. И он распорядился им в полной мере — пауза, которую он сделал, осветив ее загадочной улыбкой, была идеально рассчитана. Как раз, чтобы вызвать жгучий интерес, а не желание встряхнуть, торопясь узнать то, с чем он появился.
— Начни с просто интересного.
Я сделал вид, что меня нисколько не привлекают его новости. Но… мое безразличие его нисколько не убедило.
Моя жизнь складывалась так, что внешняя бесстрастность и даже холодность, стали для меня той крепостью, за которой я прятал живость своего характера и стремление к радости и веселью, которых был лишен, родившись от обрекшего меня на боль и терзание отца. И моя замкнутость и отстраненность были скорее защитой, чем потребностью. От тех, кто проявив ко мне чувства, сам не желая того мог сделать ужас моего существования еще более горьким.
— Как прикажет мой лорд. — Теперь он склонил лишь голову, давая мне понять, что оценил мой урок. И… прося его простить за то, что его нетерпение лишило меня возможности узнать самое главное.
Судьба, словно компенсируя то, чего мне не додала, время от времени одаривала меня встречами. С теми, кто делал мое существование в этом мире хотя бы приемлемым. И Ньялль, также как и Валентир со своей женой, были как раз из таких.
— Охотнику удалось найти кошку. Они находятся на Торсане.
И опять улыбка. Мол, ты же сам хотел…
Я ответил ему лишь взглядом: конечно, сам. Дозволяя продолжить свою игру, которая, как ни странно, была приятна и мне.
— Он не воспользовался переданным вами эликсиром. Девушка сопровождает его добровольно.
Это было… как порыв наполненного влагой ветра, обещавшего долгожданный дождь после затяжного зноя. Дарило предощущение, предчувствие. Чего-то… во что верить я уже не смел.
Похоже, я не ошибся в том юном анимале-драконе и ему удастся вернуть в мою жизнь хотя бы подобие приключения. Пусть это и лишь в малой степени компенсирует возможную неудачу в моем плане.
— В Рексаре на них наткнулся граф де'Арве и заинтересовался диковинкой. Итог: сгоревший дом его дяди и… — Эту паузу я пережил с трудом. Пусть радуется, что у меня были хорошие наставники, — вероятно, похищена часть бумаг из его личного архива. Таких пожеланий в свой адрес, как эта парочка, вряд ли кто-то от него когда-нибудь слышал.
— Им грозит опасность?
Внимание Дамира обычно заканчивалось одинаково — большими проблемами для тех, на кого оно было направлено. И я не пожелал бы такого конца своим самым непримиримым врагам, не говоря уже об этой парочке. Всей виной которых было то, что один из них решил меня переиграть в тех играх, в которых моя фигура уже давно многое значила. А вторая… потому что мне нужна была кошка. Как единственная надежда на будущее для моего рода.
Правда… не в этот раз и не этими двумя. Я не догадывался — знал, зачем они ему нужны.
— Охотник нанял в телохранители младшего сына повелителя, вместе с той самой троицей, которая его обычно сопровождает. Город они покинули без проблем, хотя и потянули за собой ищейку.
— Возьмешь кристаллы и…
Судя по удовлетворению на его лице, со своим желанием вмешаться я поторопился и меня ожидал еще один сюрприз. А если взглянуть, каким это самое удовлетворение было… этот сюрприз будет весьма необычным.
— Их сопровождает Рауль де'Арбас.
Надеюсь, мое изумление послужило достаточной наградой для Ньялля. Да и не только мое: Валентир, скинул с себя маску слуги, в которую в моем замке никто и никогда не верил, и заметно дрожащей рукой налил вина в пустой бокал, выпив его одним глотком.
Однако заниматься рефлексиями было рано. Уж больно загадочные взгляды бросал на нас юный воин. Словно намекая на то, что мы рано расслабились.
— Причина? — Рычащие нотки скользнули в мой голос вопреки моему стремлению сохранить хотя бы видимость сдержанности.
— Эта кошечка оказалась внучкой князя де'Арбаса. Азаир узнал о ее появлении, как только они оказались на земле оборотней. И если я не ошибаюсь, а это вряд ли, наследник тигров тоже решил поиграть в какую-то игру — де'Арве уже давно стоит первым номером в списке его личных врагов.
Если бы он знал, насколько он был прав. И в том, что заподозрил Азаира в игре, и в том, что позволил себе испытывать мое терпение. За такие новости… я мог простить ему и значительно большие прегрешения.
— Значит так. — Мысли в моей голове больше заполошно не метались, выстроившись совершенно в иной план. И пусть он выглядел значительно сложнее, чем тот, который оказался разрушенным до основания неожиданным вмешательством судьбы, он был намного интереснее. И… спящий во мне авантюрист открыл глаза, сладко потянувшись в предвкушении приключений. — Придется тебе, Валентир, еще какое-то время побыть лордом.
