Реставрация
1660–1688 гг
И что же было реставрировано? События 1660 г. можно назвать первым случаем проявления коллективного разума. Ведь страна прежде совершила нечто чудовищное: пошла войной сама на себя и обезглавила собственного короля. На протяжении двух десятилетий в Англии сменялись теократическая тирания, парламентское правление, республиканское содружество и военная диктатура. Создавалось впечатление, что страна примеряет на себя конституции. Теперь, методом проб и ошибок набравшись опыта, она решила, что снова хочет монарха – и не любого, а сына того, кого недавно сама же и отправила на эшафот. Но если монарх был похож на предыдущего, сама монархия была совсем иной.
Правление Карла II (1660–1685) коренным образом отличалось от власти мрачного армейского совета Кромвеля. Ростом более метра восьмидесяти, жизнерадостный и любезный экстраверт, новый король излучал уверенную бесшабашность. Ему в высшей степени была присуща отличительная черта двора Людовика XIV, где Карл жил в изгнании, – распущенность во всех смыслах этого слова. Театры, ипподромы, бордели и питейные заведения открывались один за другим. На галереи церквей вернулись музыканты, с прежним размахом устраивались празднества времен года. На Друри-лейн был открыт Королевский театр. Карл II, «веселый король», расхаживал по паркам Лондона со своими спаниелями, названными в его честь «кавалер-кинг-чарльз-спаниель» (спаниель короля Карла II), и запросто заговаривал с прохожими.
Сексуальное поведение Карла было столь же безудержным. Бездетность его супруги Екатерины Браганской служила лишь слабым оправданием целой вереницы из семнадцати любовниц, от которых у короля имелось минимум пятнадцать детей. Большинству из своих бастардов король даровал дворянство. Среди его пассий были Люси Уолтер, Барбара Вилье и актриса Нелл Гвин, и все они, судя по портретам художника сэра Питера Лели, отличались глазами навыкате и длинными носами. Как-то в Винчестере настоятель отказался поселить Нелл в отведенных Карлу апартаментах, и тогда король галантно остановился с ней не на территории монастыря, а в доме неподалеку. Даже на смертном одре его последними словами были: «Позаботьтесь, чтобы бедняжка Нелл не голодала».
Король покровительствовал новому Королевскому обществу, ассоциации ученых, сложившейся в ноябре 1660 г. после лекции Кристофера Рена по астрономии. Первыми членами этого общества были сам Рен, Исаак Ньютон, Роберт Гук и Роберт Бойль. Карл построил лабораторию в Уайтхолле и отправил в ассоциацию письмо, испрашивая совета по такому вопросу общегосударственной важности, как эрекция у мужчин. На континенте Карл заразился страстью к строительству дворцов. Строительством роскошных зданий в Уайтхолле, Гринвиче, Хэмптон-корте и Винчестере руководил главным образом Кристофер Рен. Палаты Карла в Виндзорском замке до сих пор считаются одними из самых роскошных палат в Англии.
Так называемый Кавалерский парламент впервые собрался на заседание в 1661 г. В нем было столько же приверженцев монархии, сколько и в его предшественнике, Долгом парламенте, но при этом парламентарии высказывали немало критических замечаний в адрес монархии как таковой. К смятению Карла, парламент незамедлительно исключил из амнистии, предусмотренной Бредской декларацией, всех «цареубийц» и распорядился эксгумировать и вздернуть на виселицу их тела, включая останки Кромвеля. По законам, составленным лорд-канцлером правительства Карла II Эдвардом Хайдом, ныне графом Кларендоном, Англиканская церковь вновь ввела институт епископов Лода и «Книгу общих молитв». Парламент также отказался от «права на свободу совести», провозглашенного Бредской декларацией. Таким образом, именно парламент, а не сам король инициировал чистку церкви от пуритан и объявил вне закона все нонконформистские секты. После 1664 г. каждого пятого английского священника изгнали из прихода, а диссидентов заключили в тюрьму. Среди таких священнослужителей был и баптистский проповедник Джон Баньян, который, находясь в Бедфордской тюрьме, написал самый выдающийся трактат по протестантской морали, «Путь паломника» (The Pilgrim’s Progress). Так же как в свое время католические епископы, их англиканские преемники защищали свое весьма закрытое общество. В последующие двести лет им предстояло стать серьезнейшей опорой реакционного крыла парламента.
С таким трудом завоеванная независимость парламента была единственным вопросом, в котором невозможен был возврат к прошлому. Вскоре члены парламента рассорились с Карлом, как в свое время с его отцом. Причинами стали его расточительность и не в последнюю очередь его любовницы. Некоторое время мир удавалось поддерживать проверенным способом: Англия развязала войну за рубежом. Лондонские торговцы, пользуясь агрессивной поддержкой Кромвеля, возжелали нарушить монополию голландцев на торговлю с Америкой и Индией, из-за этого возникали периодические конфликты и столкновения. Карл готов был воевать с Голландией, но совсем по другой причине. Карл симпатизировал Людовику XIV, который принял его при своем дворе в период изгнания. Парламент с готовностью проголосовал за то, чтобы выделить огромную сумму в 2,5 миллиона фунтов на флот из 150 кораблей. Начиная с 1664 г. произошло несколько морских сражений, которые привели к серьезным потерям с обеих сторон. Результатом этого конфликта стала передача Англии голландской колонии Новый Амстердам на острове Манхэттен, которую вскоре переименовали в честь герцога Йорка, брата короля.
Войну прервала чудовищная эпидемия чумы, вспыхнувшая в 1665 г. В Лондон на какой-то период вернулись ужасы Средневековья, когда сточные канавы густонаселенного города кишели чумными крысами. На дверях снова появились кресты. Приходские управы получили распоряжение выделить похоронные дроги и копать общие могилы. По улицам эхом разносились заунывные крики: «Выносите своих покойников». В Лондоне от чумы скончалось около ста тысяч человек, то есть каждый пятый житель столицы. Сэмюэл Пипс писал: «Господи, как опустели улицы! Повсюду царит уныние». Не успел прекратиться этот кошмар, как в сентябре 1666 г. в пекарне на улочке Паддинг-лейн, что близ Лондонского моста, вспыхнул пожар. Подхваченный сильным ветром, пожар быстро распространился по городу и бушевал на протяжении пяти суток. Девять десятых зданий в лондонском Сити внутри древней римской городской стены города сгорели дотла. Жители спасались в предместьях или переправлялись через реку на лодках. Герцог Йоркский завоевал всеобщее признание, возглавив попытки остановить пожар, главным образом взрывая здания на пути его распространения.
Результатом пожара стали бесконечные тяжбы и споры между двором и Сити по поводу того, кому вести восстановительные работы. Кристофер Рен предложил правительству план нового города с прямыми широкими улицами и площадями в классическом стиле. Но у приходских управлений Сити не было ни времени на осуществление такой грандиозной перепланировки, ни денег на покупку земель. Нужно было как можно скорее восстанавливать ремесло и торговлю. Новые предписания и правила диктовали необходимость расширять улицы и строить менее пожароопасные кирпичные дома. Богачи теперь предпочитали переселяться прочь из старого Сити. Лондон больше не нуждался в защите оборонительных стен, и жители постепенно заселяли просторные районы Ковент-Гарден и Сент-Джеймс-сквер к западу от Сити, принося немалый доход таким семьям, как Джермин, Беркли, Одли и Гросвенор, владевшим этими землями. В столице повсюду строились новые церкви и соборы в сдержанном стиле английского барокко. Над ними высилась громада нового собора Святого Павла, воздвигнутого Реном. Само понятие «возрожденной Англии» должно было стать осязаемым, ощутимым, но длилось оно недолго.
