Из традиционных поездок по Европе для завершения образования аристократы возвращались домой, нагруженные произведениями искусства. Это порождало борьбу стилей. Стиль английского барокко Ванбру, Хоксмура и Гиббса был представлен такими шедеврами, как Бленхеймский дворец и Касл-Ховард, церквами «королевы Анны» в Восточном Лондоне, а итальянский палладианизм лорда Берлингтона и его протеже, Колина Кэмпбелла и Уильяма Кента, – Берлингтон-хаусом на Пикадилли и виллой в лондонском предместье Чизвик на берегу Темзы. Знаменитый «английский бульдог», Уильям Хогарт яростно высмеивал палладианизм, называя его чуждым и упадочным, однако именно этот стиль доминировал в английской архитектуре на протяжении всего XVIII в. На музыку сильное влияние оказал немецкий иммигрант Георг Фридрих Гендель, чьими горячими поклонниками были Ганноверы.
После смерти короля в 1727 г. следовало ожидать, что связь Уолпола с прежним режимом неминуемо приведет к его отставке по требованию короля Георга II (1727–1760), но дружба премьер-министра с новой королевой Каролиной и использование цивильного листа
[35]
для поощрения политических союзников сделали его практически неуязвимым. Георг II был более популярен, чем его отец, но со временем стал слишком ленивым и раздражительным, к тому же терпеть не мог собственного сына Фредерика, точно так же как Георг I ненавидел его самого. Увидев идущего по улице Фредерика, королева заметила: «Я хотела бы, чтобы земля разверзлась и поглотила этого монстра, отправив его в самое пекло». Ганноверам трудно было быть любезными даже друг с другом.
Георг II, может и не очень выдающаяся историческая личность, был тем не менее бережливым и рассудительным монархом. В делах конституционных он утверждал, что «ни один человек не сможет назвать ни одного случая, когда бы я превысил границы дозволенного». Король заключил мир с Уолполом, который оставался у власти последующие пятнадцать лет. Уолпол нанял Кента для строительства Хоутон-холла в Норфолке, где собрал великолепную коллекцию произведений искусства
[36]
частично на средства кабинета, частично в кредит. Главу кабинета высмеивали в невероятно популярной «Опере нищего», премьера которой состоялась в 1728 г., кроме того, он стал прототипом Флимнапа, канцлера казначейства в «Приключениях Гулливера» Свифта. В 1734 г. Уолпол с гордостью докладывал королеве: «Мадам, в этом году в Европе было убито пятьдесят тысяч человек, и ни одного англичанина».
В конце концов Уолпола свергли – и именно за авантюры во внешней политике, которым в свое время он обязался всемерно препятствовать. Испанские пираты наносили значительный вред заокеанской торговле, и коммерсанты оказывали давление на премьер-министра, требуя принять соответствующие меры. Молодой парламентарий Уильям Питт призывал к войне с Испанией, при этом сей яркий оратор так поразил престарелую герцогиню Мальборо, что она оставила ему в наследство значительную сумму. В 1738 г. Уолпол вел с Испанией переговоры, пытаясь все урегулировать мирным путем, но расхождения во мнениях были столь серьезными, что в 1739 г. разразилась война. В истории эта война известна как Война за ухо Дженкинса. Капитан торгового судна Роберт Дженкинс, потрясая своим сморщенным ухом в парламенте, утверждал, что его отрубил испанец. Уолпол считал такие воинственные настроения отвратительными. «Сейчас они звонят во все колокола, но скоро будут заламывать руки», – заметил он. Эта война не принесла никаких результатов, кроме очередного ухудшения отношений с Испанией и Францией. Всеобщие выборы 1741 г. показали, что влияние премьер-министра ослабело. В 1742 г. Уолпол утратил присущую ему уверенность и подал в отставку, став членом палаты лордов. Говорят, падение правительства Уолпола легло в основу детского стишка «Кто убил петуха Робина?», впервые опубликованного в то время.
Новое правительство, однако, по-прежнему контролировала политическая партия вигов, которую теперь возглавляли братья Генри Пелэм и Томас Пелэм, герцог Ньюкасл. Говорили, что «им хватило таланта, чтобы возглавить правительство, но не чтобы управлять страной». Король, который в Ганновере имел всю полноту власти, в Лондоне сетовал на отсутствие полномочий. «В этой стране настоящие короли – это министры, – жаловался он. – Я же здесь никто». Однако были люди, которые хотели лишить его даже титула. В 1745 г. сын Старого Претендента Карл Стюарт, Красавчик принц Чарли, вновь поднял восстание в Шотландии. Горцы откликнулись на его призыв, и шотландцы двинулись на юг, против короля Англии – и, по общему мнению, также их собственного короля. Правительство послало герцога Камберлендского перехватить принца, войска которого дошли уже до Дерби, где он повернул назад, так как в Англии якобитское движение массовой поддержки не нашло. Это подорвало решимость Чарли. Камберленду удалось оттеснить принца к северу, к самому Инвернессу. В апреле 1746 г. войска встретились на поле боя при Каллодене недалеко от Инвернесса. Шотландцы были разбиты, но принцу удалось бежать, за что собственные охранники прозвали его «чертовым трусливым итальянцем».
Англичане смогли подавить шотландских горцев только численным превосходством. Горцы дрались «как тигры», но правительственной армии удалось сломить их сопротивление. Англичане не щадили никого, устроив настоящую резню. С правами кланов было покончено, клановые цвета были запрещены, главы кланов или казнены, или брошены в тюрьмы. Карл бежал «через все море на остров Скай»
[37]
и с тех пор прожигал жизнь в изгнании, во Франции и Италии. Герцога Камберлендского за особую жестокость прозвали мясником. Однако большинство англичан и шотландцев радовались тому, что с долгой враждой со Стюартами наконец-то покончено.
Оппозиция палаты общин правительству вигов герцога Ньюкасла теперь объединилась вокруг Питта. Он был умен, красноречив и надменен. Несмотря на популярность антифранцузской риторики Питта на лондонских улицах, его тесное общение с Фредериком, принцем Уэльским, и с Лестер-хаусом в целом настораживало короля, и тот не желал давать Питту должность в кабинете министров. Питт заслужил неприязнь монарха и тем, что выступал против выделения средств на продолжение войны Ганновера с Францией. В одной из таких битв, а именно в Деттингенском сражении 1743 г., Георг последним из британских монархов лично командовал войсками. 59-летний король заслужил уважение солдат, когда, будучи выбитым из седла, кинулся на врага со шпагой наголо.
К 1746 г. положение Питта в обществе уже невозможно было игнорировать. Он был назначен главным казначеем вооруженных сил и приводил в бешенство своих коллег тем, что отказывался брать взятки. Тогда как лорд Ньюкасл оставался главой правительства, Питт стал его движущей силой и лидером палаты общин. Его политика была предельно ясна. Питт критиковал Уолпола за пассивность, но, как и он, выступал против войн в Европе. Он питал неприязнь к регулярной армии из-за того, что на ее содержание уходят огромные средства, к тому же она заражает политическое сообщество своей воинственностью. «Мы должны поддерживать своих союзников на континенте деньгами и кораблями, – говорил Питт, – но, если мы допустим, чтобы наш народ зарабатывал на жизнь воинским ремеслом, это обернется угрозой нашим свободам и разорением для нашей торговли».
