Впрочем, мой родич вряд ли будет против ответить на этот вопрос. Как только для этого найдется пара минут.
– Не смею отказать вам в этом. Тем более что разыскали будущего тера лорда Гадриэля, и я хотел бы лично объяснить, какая честь ему выпала.
Что и требовалось доказать! И остается лишь не дать волнению отразиться на лице и не позволить вспыхнуть зрачкам от проснувшегося интереса. Особенно теперь, когда план моего черноволосого друга вот-вот должен благополучно завершиться.
– Я благодарю вас, мой ялтар.
Короткий обмен приветствиями, и фигура Вилдора удаляется в сторону той самой двери, где все и начиналось.
А я в очередной раз ловлю себя на том, что все это уже когда-то было. Вот только… со мной ли?
– Ваше высочество…
– Прошу вас, талтар, – с улыбкой перебила я его, – зовите меня Лерой. От множества двусмысленных слов, после которых на языке ощущается тлетворный привкус, я начала сомневаться, не потеряла ли я способность нормально разговаривать. И, если это возможно, давайте отойдем куда-нибудь в сторонку, пока я не начала расчищать себе дорогу с помощью кинжала. Тебя это тоже касается. – Ткнула я пальчиком в грудь еще одного своего новоявленного родственничка.
– Твоя способность говорить мало, но веско покорила меня сразу, младшая в роду. – Глаза Ярангира, которые он не сводил с меня, по-доброму смеялись, нисколько не напоминая ту ненависть, которой пылали вертикальные зрачки Ригана. – А твои аргументы были столь убедительны, что желания спорить с тобой у меня не возникает до сих пор. Куда бы ты хотела пойти?
– Куда угодно, только подальше отсюда. – Выдала я, одновременно и коря себя за то, что позволяю себе передышку, и радуясь этому.
Интересно, сколько бы продержался в этом террариуме Элильяр? Или… Риторический вопрос: этот бы умудрился еще и наслаждаться процессом.
– Я знаю здесь такое место. Тебе ведь не запрещено покидать зал? – Маргилу с каким-то внутренним волнением ждал ответа на свой вопрос.
Вынуждая меня сделать еще одну зарубку в памяти: вряд ли этот нюанс не имел какого-то значения. А так как количество непонятного вокруг меня росло слишком быстро, с этим надо было срочно что-то делать.
– В моем сопровождении госпожа может находиться в любом месте резиденции ялтара, – счел нужным ответить за меня подошедший к нам Сэнар.
Судя по тому, как при этом он прятал от меня глаза, нашелся тот, кто просветил его по поводу моих новоприобретенных способностей.
Не трудно догадаться – кто, но не совсем ясно зачем.
– И я бы предложил нам всем поторопиться. Пригласить нашу гостью на танец, – с издевкой выделив последнее слово, продолжил тер, – конечно, никто не осмелится. Но зрелище, которое вот-вот начнется, вряд ли доставит ей удовольствие. Впрочем, Риган и Гадриэль тоже не ради забавы решили остаться.
– А Валиэль? – уточнила я.
– Я предложил им всем покинуть зал, в двух словах объяснив, в чем будет заключаться смысл следующего этапа веселья. Валиэль предпочел со мной согласиться, и его отвели в предоставленные вам покои.
– А я, значит, должна была уйти?!
Я по очереди перевела взгляд с одного на другого, и по тому, как все трое постарались на меня не смотреть, сумела понять: расслабляться я начала значительно раньше, чем стоило.
– А если я…
– Не стоит, – с излишней резкостью оборвал меня Сэнар. – Тем женщинам с Лилеи, – я напряглась: еще не веря, но уже догадываясь, – помочь уже нельзя, а ты – единственная надежда найти и спасти варидэ.
Два открытия сразу. И если второе понятно, то первое…
– Я хочу знать, – медленно и спокойно произнесла я, так и оставшись стоять неподалеку от выхода, к которому мы продвигались.
– Моя госпожа, они будут жить до тех пор, пока не дадут новую жизнь. И благодаря вам у них есть шанс не только сохранить ее, но и познать радость материнства. Поверьте, это зрелище не для вас. – Мой тер настойчиво пытался вывести меня из зала.
Это лучше любых слов убеждало меня в том, что его стоит послушать.
Но… я не могла. Нет, я не должна была этого делать. Потому что тогда у меня просто не хватило бы решимости сделать то, что я задумала.
– Ты намерен применить силу? – В моем голосе звучали злость и обреченность.
Вилдор не просто играл со мной. Он вынуждал меня постоянно находиться на пике эмоций, словно подталкивая к чему-то. И если ему это зачем-то надо было, то я хотела знать – зачем.
– Я не могу позволить себе этого, – Сэнар уже практически шипел, – я могу лишь просить и надеяться на ваше, моя госпожа, благоразумие.
Я чувствовала, с каким напряжением он сдерживает себя, чтобы не вышвырнуть меня за дверь, которая была так близко.
Но мой взгляд уже был прикован к тому, что начиналось в дальнем конце зала, где распахнулось то множество дверей, заинтересовавших меня сразу, как только мы здесь оказались. Правда, их назначение казалось мне совершенно иным.
Разве я могла предположить, что за ними может скрываться?!
– Но это могу позволить себе сделать я.
Ярангир, отодвинув Сэнара, встал буквально вплотную ко мне. Своими широкими плечами скрывая все, что происходило за его спиной.
– И я.
Маргилу встал плечо к плечу с сыном и взглядом молил меня сделать то, что они просят.
А я, уже зная, что предстоит тем женщинам, которых я успела увидеть, не могла двинуться с места. Кляня себя за бездействие и уговаривая не сломаться. Я догадывалась, что эта ночь, если мне доведется выжить, еще долго будет преследовать меня. Как ночь моего позора, когда я была вынуждена пожертвовать малым, ради того чтобы спасти большее.
Но я не могла развернуться и уйти. Зная…
Зная, что означает тот возбужденный гомон, слившийся с резкой ритмичной музыкой. В бое барабанов слышалось что-то первобытно-животное, срывающее оковы с рассудка, вытягивающее из подсознания не чувственность, а неутоленную страсть. Зная, что тянет туда, где в аромат цветов начал вплетаться еще один запах – запах сильного мужского тела, в котором проснулось желание обладать. Даже если за это обладание будет заплачено кровью. Зная, что сама могла бы оказаться там, где сейчас были чьи-то дочери, сестры, жены…
И, ощущая это, я не могла уйти. Потому что это был тот мир, который я собиралась отвергнуть. А своего врага…
– Я приказываю вам отойти.
Мой голос был тих. В нем не было гнева. В нем не было ярости. В нем было лишь требование, высказанное таким тоном, что ни один из них не посмел ослушаться.
Но как же скоро я пожалела об этом.
Они разошлись, давая мне возможность видеть. Но стоило мне хотя бы шевельнуться, хотя бы малейшим движением дать им предположить, что я намерена вмешаться в происходящее, как я была бы немедленно остановлена.
