– Арум-барум! Тору-рару! Оум-наум! Эна-оно!
Анне тоже захотелось кричать, и она завопила во весь голос. Но язык заплетался, и получалось нечто дикое:
– Тела-хеа… Агу-оу…
В какой-то момент ноги ее оторвались от пола. Девочка повисла в воздухе, подхваченная ворвавшимся в распахнувшиеся окна порывом ветра. Она завизжала, чувствуя, как ветер парусом вздувает на ней ночную рубашку. Но ее крики потонули в вое ветра и воплях ведьм.
– Не бойся! – прогремел чей-то голос над ухом. – Ничего не бойся!
Руки ведьм разжались, но Анна не упала, подхваченная в невидимые объятия ветра. Кухня куда-то делась. Они оказались на открытом воздухе во дворе возле дома. После жары и духоты натопленной кухни прохлада была так приятна, что девочка рассмеялась. И на нее нахлынуло веселье. Не зная, как выразить словами обуревавшие ее чувства, девочка подпрыгнула и почувствовала, что взмывает вверх. Она летела! Она, как птица, парила в воздухе! Вспомнилась рассказанная когда-то мамой легенда про мальчика, который умел летать. Оказывается, она тоже так может! Это было здорово! Это было чудесно! Анна взмахнула руками и перевернулась в воздухе. Двигаться тут было намного легче, чем в воде. Она словно ничего не весила и летела на ветру, как пушинка.
Мимо с хохотом и криками пронеслись три ведьмы.
– За нами! Летим за нами! – закричали они.
Анна взмахнула руками, как будто плыла, – и в самом деле ринулась вперед, догоняя их. Ночная рубашка вздулась пузырем.
Ветер налетел, как ураган, подхватил всех четверых и мигом вынес ведьм на крышу особняка. Тут только ей было позволено встать на ноги. Холодное кровельное железо ненадолго отрезвило девочку. Она с тревогой огляделась по сторонам.
Ночь была ветреной и темной. С высоты вдалеке был виден город. Практически весь Дебричев лежал перед нею как на ладони. Она могла бы при желании различить главный собор, парк, старое кладбище, реку, большую площадь, ратушу, особняк губернатора Вышезванского, школу, больницу и богадельню… А кажется, вон там тот самый угол Сенной и Конюшенной, где стоит магазинчик сестры Виктории!
Та тут же обняла девочку за плечи и улыбнулась, без труда угадав ее мысли:
– Все правильно, малышка!
Порывы ветра трепали волосы, раздували подолы рубашек. Анна продрогла и поежилась:
– А что теперь? Где мы?
– Сейчас мы отправимся на праздник. Ты хочешь праздника? Сегодня особенная ночь!
– Какая?
– Птичья!
Словно в подтверждение этих слов мимо пролетела стая птиц. Все они кричали на разные голоса, но, несмотря на темноту и какофонию звуков, Анна различила воробьев, синиц, галок, ворон, сорок. Попались даже две утки, летевшие чуть поодаль. Птицы носились туда-сюда и орали как оглашенные.
– Они сошли с ума?
– Нет. Им весело. А сейчас полетим и мы.
Анна не успела открыть рот, чтобы спросить, как, – порыв ветра опять подхватил всех четверых и швырнул прямо в гущу птичьей стаи. Девочка упала, как на перину, на сбившиеся плотным строем маленькие теплые тельца. Вблизи было заметно, что тут есть и другие птицы – ласточки, стрижи, зяблики, щеглы. Эти летели молча, словно чего-то стесняясь.
Лежать на птицах было непривычно – все под тобой шевелится, дрожит, иногда издает странные звуки. Время от времени стая чуть рассыпалась в стороны, и тогда девочке казалось, что она падает. Но это продолжалось всего несколько секунд – потом птичьи тельца опять оказывались под нею, и стремительный полет продолжался, а испуг куда-то исчезал.
Иногда внизу мелькала земля. Глядя вниз, Анна видела поля, леса, изгибы рек и дороги. Несколько раз мелькнули небольшие деревеньки, а однажды где-то в стороне показался и город. Куда они летят? Долго еще? Не устанут ли птицы? А вдруг они однажды больше не захотят ее нести и бросят? Падать с такой высоты, наверное, страшно и больно…
– Не бойся! – долетел женский крик. – Лети – и не упадешь!
Белое пятно ночной рубашки виднелось где-то в стороне. Судя по полуседым волосам, это была тетя Маргарита. Девочка помахала ей рукой:
– Я не боюсь!
– Молодец! Это правильно!
Тетя летела без метлы, как обычно думают про ведьм. Ее тоже несли птицы, держа в клювах края ее рубашки. Сама тетя держалась руками за лапы двух крупных воронов, слишком больших для птиц, – таких огромных Анна не видела даже на картинках. Эти вороны были покрупнее индюков.
– А нам долго еще лететь? – крикнула девочка. Ветер отнес ее голос назад, куда-то вдаль, но пожилая дама услышала и кивнула:
– Нет. Сейчас снизимся… Смотри!
Она кивнула головой вперед и вниз. Анна опустила глаза и сквозь мелькающие тела воробьев, синиц и сорок увидела вдалеке холм, который петлей огибала река. На холме горели далекие огни.
– Подлетаем!
Стая птиц стремительно понеслась к земле. Анна, стоявшая на четвереньках на живом, отчаянно машущем крыльями ковре, закричала от смешанного чувства ужаса и восторга.
Птицы неслись прямо к земле, и с каждым мгновением картина внизу становилась все четче.
На плоской вершине холма земля была вытоптана до твердости камня. По кругу, у самого края, стояло семь одинаковых столбов. У подножия каждого горел костер. Еще про одному костру разожгли между столбами, так что образовалось настоящее огненное кольцо. А в середине пылал самый большой костер, который ей доводилось видеть. Шесть целых стволов деревьев, поставленных конусом, пылали, и вместе с клубами дыма вверх возносился сноп искр. Вокруг костра плясали тени – в основном женские. Но среди людей имелись и животные. Анна с удивлением увидела двух крупных собак, кошку, трех козлов, свинью и нескольких крупных птиц, похожих на сов.
Когда несущая ее стая оказалась совсем близко от земли, танец прекратился, и все собравшиеся завопили, завизжали, заголосили, размахивая руками. Яростно забрехали собаки. Напуганные шумом птицы с писком ринулись врассыпную. Анна потеряла опору. Она повисла в воздухе, замолотила руками и ногами, словно по воде, уже приготовилась упасть и разбиться, но в этот самый миг две крепкие надежные руки подхватили ее под мышки, удержали на весу и бережно поставили на ноги.
– Ой!
– Все хорошо, моя милая. – Тетя Маргарита погладила племянницу по голове. – Мы прилетели.
– А где мы?
– На Лысой горе.
Рядом встали остальные – сестра Виктория, сестра Клара, еще две незнакомые ведьмы. Обе они подмигнули девочке, как своей.
– Нам не случилось познакомиться раньше, но лучше поздно, чем никогда. Я – сестр-ра Устина, – сказала одна.
– А я – сестра Агата, – добавила другая, низенькая, неопрятная и какая-то беспокойная. Она даже когда говорила с девочкой, настороженно косила глазами по сторонам, словно чего-то ждала.
