Не помня себя, она добралась до дома и только на крыльце упала, запнувшись на ступеньках. Корявое дерево затряслось при ее появлении, заскребло ветками по стене, застучало в окна. Потревоженная им, вышла тетя.
– Анночка? Что опять? – всплеснула она руками.
Но Анна только хрипела и махала руками, глотая слюну. Тете пришлось вести ее в комнату, отпаивать настоем ромашки с медом, кутать в плед и утешать. Немного успокоившись, девочка рассказала о встрече на кладбище. Она не думала о том, что ее будут ругать. Страх перед другим наказанием затмил все остальное.
– Вот оно что. – Сестра Маргарита скрестила руки на груди. – Он подошел слишком близко… Не бойся, милая моя, тебя никто не даст в обиду. Отдохни, отдышись и принимайся за уроки. Мы обо всем позаботимся!
Первым порывом Юлиана было кинуться вдогонку – он легко мог ее нагнать еще до того, как беглянка достигнет ворот, – но юноша остановился, стиснув кулаки. Во что бы то ни стало он должен был сдержать свой порыв.
Рядом возникло белесое облачко. Уплотнившись, оно приняло вид человеческой фигуры.
– Что, неудача? – поинтересовался призрак.
– Я ее ни в чем не обвиняю, – ответил Юлиан. – Она не виновата.
– Конечно-конечно. Никто ни в чем не виноват, – кивнул призрак. – И тем не менее… нам осталось обойти еще две могилы. Вы готовы?
Юноша кивнул. Он не видел, как сорока, притаившаяся в ветвях липы, проводив взглядом убегавшую девочку, осталась наблюдать за ним. Как потом она проследила за ведьмаком до самой гостиницы. Как сидела на ветке березы, прячась за ствол дерева и подсматривая в окошко, пока юноша готовил настой и выпаривал его. И снялась с места, лишь когда работа была закончена и закопченный котелок был выставлен на окно – остывать.
Не замеченная никем, сорока улетела на окраину городка, добралась до небольшой усадьбы, где села на старый тополь и застрекотала во все горло. Несколько минут спустя откуда-то из-за ближайшего сарая выбралась толстая серая крыса. Она внимательно «выслушала» сорочий стрекот и со всех лапок кинулась прочь. Добралась до оврага, где хозяева усадьбы закапывали в прошлом году тушки задушенных хорьком кур, откопала кусочек земли и, держа его в пасти, побежала к городу.
Несколько часов спустя – крысе не так трудно остаться незамеченной в городе, но попробуйте одолеть такое расстояние! – она пробралась в подпол гостиницы «Святой Сазоний». Местные крысы расступались при ее появлении и быстро согласились показать ей прогрызенные в стенах и потолочных балках ходы. По одному из них сельская гостья добралась в комнату, занимаемую Юлианом Дичем. Человек спал. Передоверив кусок земли обычной обитательнице здешних мест, крыса пронаблюдала, как ее местная соплеменница подбросила в настой комок земли из оврага, где были захоронены куры. После чего вильнула хвостом и отправилась в обратный путь – доложить о проделанной работе.
На другое утро Юлиан отнес настой в дом губернатора, научил няньку, как им пользоваться и со спокойной душой вернулся в гостиницу. И был порядком удивлен, когда на пороге его встретил хозяин «Святого Сазония» собственной персоной. Уперев руки в бока, владелец гостиницы загораживал вход. Рядом стояли двое вышибал. С любым из них поодиночке юноша бы справился – его как-никак учили сражаться! – но драться сразу с двумя не входило в его планы.
– В чем дело? – спросил он.
– А в том, господин хороший. Вы, конечно, аж из столицы приехали, платите аккуратно, не дебоширите, да и в Третьем отделении работаете, а только все одно, – хозяин гостиницы перевел дух, как перед прыжком в воду, – извольте съехать!
– Что?
– Что слышал! – рявкнул один из вышибал. – Собирай манатки и убирайся вон!
– Тише-тише, – зашикал хозяин гостиницы. – К чему так грубо? Молодой человек и сам помнит, что я давал только три дня срока. А сейчас уже прошли все четыре! Так что прошу освободить помещение. Я новых постояльцев жду. Уже и задаток взял. А про вас и слушок нехороший пошел.
– Какой?
– А такой, что вы опять на кладбище замечены были. Да и потом черт знает что там в номере творили. А ну как колдовали?
– Я? – Юлиан едва мог вставить слово.
– Ну не я же! Так что давайте собирайте вещи и чтобы до вечера съехали. У вас за неделю уплачено – так я за оставшиеся два дня плату верну.
– Почему – за два? – удивился Юлиан. Цепляться за каждый рубль его научило полуголодное детство – сперва у одинокой матери, еле сводящей концы с концами, а потом в приюте. – В неделе семь дней. Я прожил четыре. Вы должны мне за три дня.
– А мне за моральный ущерб? – парировал хозяин гостиницы. – И вообще, мне разговоры разговаривать некогда. Дела ждут. Да и у вас, чем быстрее отсюда уберетесь, тем больше будет времени найти себе комнату где-нибудь еще. Не ночевать же вам на скамейке в парке? Оттуда запросто в полицию можно угодить!
Вышибалы рассмеялись, очевидно вспомнив что-то интересное, и Юлиан понял, что придется смириться.
Глава 11
Остаток дня Юлиан провел в городском парке.
Нет, перед этим он прошелся по городским улицам, высматривая, нет ли где на дверях домов объявлений о том, что там-то и там-то имеется свободная комната. Но Дебричев не такой уж крупный и важный город, тут с трудом можно отыскать себе жилье. Обойдя почти половину центра и ни разу не наткнувшись на подобные объявления, юноша поступил проще – он дал несколько медяков мальчишкам и попросил их пробежаться по окраинам. А сам пошел в парк, чтобы дождаться от них вестей.
Вытянув ноги, он сидел на скамье, ел купленный у разносчика пирог с требухой и озирался по сторонам. Парк как парк, даже получше, чем в некоторых крупных городах. Там многие парки – это либо скверы, бывшие когда-то в собственности у знати и выкупленные у них городскими службами, либо специально высаженные ровными рядами деревца за забором. Разбивают такие парки, как правило, на пустырях, на месте большого городского пожара, на бывших свалках и даже скотомогильниках. Деревья сажают, особо не заботясь о правильной посадке. И все они растут там одинаковые, часто еще и подстриженные самым безобразным образом. В таких парках душа не отдыхает.
Другое дело – этот. Его основой явно была рощица, которую просто расширили, высадив на окраинах вдоль аллей елки, березы, липы и яблони. Ближе к центру, недалеко от пруда, высились тополя и дубы такого исполинского роста, что оставалось лишь диву даваться. Этим великанам было не менее двух-трех веков. У их подножия были разбиты лужайки, высажены декоративные кустарники – парк явно планировал хороший архитектор, что вообще-то редкость для провинции. Юлиан, умевший видеть невидимое, ощущал ауру этого места. Она была теплой и немного тревожной, но это была хорошая тревога, живая.
В вышине и росших поблизости кустах перекликались птицы. Денек выдался неяркий, да и среди недели, посему народа было мало. Никто не мешал думать.
