– Мартин Дебрич, – вспомнил Юлиан.
– Мартин Дебрич, – кивнул призрак князя. – И не только он. Вы читали историю нашего рода?
– Читал. Там… много непонятного. А кое-что явно подтасовано.
– А все потому, что наш род какое-то время славился своими необычными «талантами». И Мартин был выбран неспроста.
– Для чего выбран? – вытаращился Юлиан.
– Я точно не знаю. У нас его имя было под запретом. Но то, что Мартин обладал некими способностями, – точно. В те годы, знаете ли, мой юный друг, институт ведьмаков был, как бы это сказать, не настолько популярен.
– И ведьмака Мартина просто-напросто постарались забыть, – кивнул Юлиан.
Призрак князя промолчал, но и без того все было понятно. А ведь у всех ведьмаков особая судьба. Ни один ведьмак не мог умереть просто так. Это как ведьма или колдун – не скончается, пока не передаст свою силу наследнику. Да и смерти как таковой для ведьмака не существует. Но Мартин умер. Или нет? Если он умер, не передав своей силы никому, то его могло настигнуть проклятие, поразившее и его род. А если нет? Ему кто-то уже сказал что-то про Мартина Дебрича. Что-то он совершил… что-то такое, из-за чего был проклят и лишен… Чего? Посмертия? Покоя?
Юноша помотал головой, сжал пальцами виски, пытаясь вспомнить.
– Вам плохо? – Кто-то тронул его за локоть.
– Нет. Все хорошо.
– Тогда ведите себя прилично. Вы в божьем храме!
Ах да! Юноша выпрямился, озираясь по сторонам. Оказывается, он уронил свою свечу, которая откатилась прямо под ноги священнику и там погасла.
Поминальная служба подходила к концу. Подходили прощаться родственники. Мать девочки, глухо вскрикнув, упала на гроб дочери – ее еле оттащили. Анну оттерли в сторонку, да и сама девочка не горела желанием приближаться к останкам одноклассницы. Она казалась растерянной, испуганной, и Юлиан, поймав ее взгляд, постарался приободрить, помочь ей. Он улыбнулся и подмигнул Анне, но добился лишь того, что девочка побледнела как полотно. В ее глазах мелькнул ужас, и она постаралась исчезнуть в толпе. Юноша с трудом удержал себя, чтобы не кинуться вдогонку.
Улучив минуту, он все-таки протиснулся к выходу, но, конечно, у крыльца никого не было. Анна куда-то делась. Не станешь же приставать к прохожим – видели ли они девочку, которая только что отсюда вышла?
Ему пришлось постоять у выхода еще немного – служба завершилась, и гроб выносили из храма. Вслед за ним потянулись провожающие. Юлиан зорко смотрел по сторонам – а вдруг Анна просто смешалась с толпой? Высматривая девочку, он вместе со всеми двинулся к кладбищу, держась чуть в стороне, чтобы удобнее было наблюдать за окружающими.
Новое кладбище не было так густо засажено деревьями и кустами шиповника, как старое, но все равно тут можно было укрыться от нескромных взоров, наблюдая исподтишка. Пользуясь своим умением видеть невидимое, Юлиан сразу принялся высматривать девочку. Несколько раз ему казалось, что он вот-вот ее отыщет, но всякий раз ошибался. Анны не было ни в церкви, ни среди могил. Юлиан зря метался по дорожкам, иногда привлекая чужое внимание и мешая окружающим. Юная ведьма как сквозь землю провалилась! Он, как охотничий пес, несколько раз обошел могилу Валерии Вышезванской, постепенно расширяя круги, – безрезультатно. Такое впечатление, что Анна даже не подходила к кладбищу, а это значит, что он впустую потратил почти час. За это время могло произойти все что угодно!
После похорон все потянулись в особняк Вышезванских помянуть покойную. Юлиана не приглашали, да юноша особо не стремился. Есть, конечно, хотелось, но на привокзальном постоялом дворе тоже можно было перекусить. Так он и поступил, после обеда поднявшись в свою маленькую неуютную комнатку, и растянулся на жесткой узкой кровати, больше всего напоминавшей больничные койки. Тут действительно многое напоминало больницу или приют: минимум удобств, минимум комфорта, ничего такого, что вызывало бы желание задержаться среди этой безликой мебели и пустых, выкрашенных светло-желтой краской стен подольше. Даже подоконники были столь узки, что поставить на них можно было разве что стакан, а все убранство его комнатки состояло из кровати, стула, вешалки для верхнего платья и тумбочки в изголовье.
Вытянувшись на кровати и закинув руки за голову – даже разуваться не стал – Юлиан погрузился в размышления. Да, приходилось смириться с поражением. Расследование по делу Мартина Дебрича зашло в тупик. Анна от него ускользнула. Где искать девочку, он не представлял. Снова идти к ней домой? Опасно. Просто бегать по городу в надежде на удачу? Можно попасть в лапы к ведьмам, которые вряд ли отпустят его второй раз так легко. А господин Вышезванский имеет на него зуб. В довершение всего пропали еще три девочки, отправившись в какой-то старый дом. Он почему-то не сомневался, что это и есть тот самый Дом с привидениями, и что буквально на его глазах совершилось очередное преступление. Преступление, которое он должен был предотвратить. И чем скорее приезжий ведьмак отыщет хоть какие-то следы исчезнувших детей, тем лучше. Эх, жаль, не удалось поговорить с Анной! Девочка что-то знает! Она…
Он почувствовал чужое присутствие за несколько секунд до того, как послышался осторожный стук в дверь. Даже не стук – робкое царапанье. «Я очень боюсь, – словно говорил этот стук. – Я не знаю, правильно ли поступаю, и, если что, убегу так быстро, как смогу! И ни за что не вернусь, потому что мне очень страшно!»
– Войдите!
Мысленно Юлиан приготовился ко всему – даже к аресту по приказу губернатора, – но только не к тому, что увидел.
На пороге стояла Анна Сильвяните.
– М-можно войти?
Словно подброшенный, Юлиан сел на постели, уставившись на девочку и чувствуя, что губы сами собой расплываются в глупой улыбке.
– Д-да…
Она переступила порог, смущенно глядя исподлобья. Повисло неловкое молчание.
– Ты что здесь делаешь? – Юлиан постарался, чтобы голос звучал спокойно, но внутри все ликовало. Хотелось петь и прыгать от радости. Она здесь! Она пришла. Она ему доверяет. На миг стало стыдно убогой обстановки привокзального постоялого двора. Даже не двора – ночлежки!
– Я, – Анна потупила глаза, принялась теребить край передника, – я думала, что вы… Ну что мне надо… что вы хотели… Поговорить!
– О чем? – Он сел прямее, от души ругая себя за глупые мысли.
– Только пообещайте, что не станете надо мной смеяться, и вообще…
– Ну что ты! Пойми, Анна, это моя работа. Я привык относиться серьезно ко всему, что мне скажут! – тем более, если скажет она. – Ты что-то знаешь?
Девочка помотала головой.
– Я ничего не знаю, – произнесла она мрачно. – Мне кажется, что я схожу с ума. Тетя говорит, что мне приснился сон, что это только мое воображение, а я не знаю. Я не верю… Я ничего не понимаю! Я просто хочу узнать, было это или не было. – Она чуть не расплакалась, прикусив губу.
