Звонок повторился – более настойчиво.
Гриша проскользнул по стенке и подбежал к двери.
– Спроси, кто! – просипел Максимилиан. Он безуспешно дёргал ногой, которая запуталась в размотавшейся верёвке.
– Кто там? – спросил Гриша.
– Никанор! – ответили из-за двери.
– Дедушка! Это дедушка Никанор пришёл! – крикнул Гриша.
– Вот хорошо! – обрадовался Максимилиан. – Как раз вовремя! Открой ему!
Гриша поднялся на цыпочки, но достать до замка не смог.
– Пустите меня! – жалобно попросил Никанор.
– Сейчас! – сказал Гриша.
Он встал на скамеечку, на которую Элеонора ставила ноги, когда зашнуровывала высокие сапоги, поднялся на цыпочки, но опять не дотянулся до замка. Чуть-чуть не дотянулся!
Тут он увидел, что Глаша перелезла через ёлку, подобралась к столику и стянула с него большой телефонный справочник. Он сразу понял зачем и кинулся ей на помощь!
Они вдвоём дотащили толстую книгу до двери, положили её на скамеечку, и Гриша снова залез на неё, потом встал на справочник, но ему всё равно пришлось подняться на цыпочки, чтобы достать до замка и открыть дверь. Глаша тем временем крепко держала его за пятки. А потом сразу же отступила назад – и правильно сделала. Гриша спрыгнул, дверь отворилась, и в коридор ворвались два воздушных шарика, удочка, торт, утюг, флейта, коробка большая, коробка малая и ещё совсем маленькая коробочка, свёрток, кулёк, букет цветов, целлофановый пакет, длинношёрстная такса Линда, а самым последним – толстый маленький дедушка Никанор. Он держал Линдин поводок и всё остальное и поэтому почти не видел, куда идёт. К счастью, его направляла Линда. Но Линда очень обрадовалась, что пришла в гости, и рванулась вперёд – Никанор споткнулся и упал на пол вместе со всеми вещами.
Хорошо, хоть не ударился, потому что упал на ёлку.
Зато он совсем зажал дедушку Максимилиана, который уже почти распутал верёвку и занёс ногу для шага, но теперь тоже шлёпнулся. Никанору было как-то неловко. И он сказал, лежа на ёлке рядом с братом:
– Здравствуй, Максюша! Я пришёл вас поздравить с наступающим Новым годом! А Мелинда просила, чтобы ты починил утюг! Она тоже вас поздравляет!
– Спасибо! – просипел дедушка Максимилиан, пытаясь приподняться. – А как поживают ваши дети, Саша и Даша?
– Прекрасно! – ответил дедушка Никанор, оттолкнув торт, чтобы он не заслонял ему брата. – Они уехали отдыхать на юг, а мы будем встречать Новый год с нашими внуками, Ваней и Веней.
– Милые близнецы! – простонал Максимилиан, отбросив коробку с тортом – теперь она мешала ему. – Как я по ним соскучился! Дорогой Никанор, слезь, пожалуйста, с моей ноги!
Никанор обиделся.
– Вообще-то, – сказал он, опять отпихивая от себя коробку кулаком, – я и не думал вставать тебе на ногу! А потом, это всё-таки довольно странно, что ты лежишь на полу, когда к тебе в гости пришёл родной брат, чтобы поздравить тебя с Новым годом!
Тут Максимилиан просто набросился на коробку и швырнул её с такой силой, что она встала на попа, закрутилась волчком и с неё слетела крышка.
Никанор остановил торт и укоризненно покачал головой.
– Если ты думаешь, что мне нравится, что ты меня придавил… – обиженным тоном сказал Максимилиан.
– Я думаю, что мне колко лежать на ёлке! – перебил его Никанор.
– Не кричите, пожалуйста! – заорал Гриша.
Потом он вспомнил, что в таких случаях говорила бабушка, и добавил: – Незачем ссориться из-за всякой ерунды!
Оба дедушки тут же смолкли.
– Ой! – сказала Глаша. – Смотрите!
Все обернулись. И увидели измазанную кремом мордочку Линды. Линда с удовольствием ела торт.
– Линда! – в один голос завопили Максимилиан и Никанор.
А Глаша пожала плечами:
– Ну, как это? Прямо из коробки…
Тогда Гриша сунул палец в кремовую розу и быстро облизал его.
Глаша чуть подумала и отломила кусочек шоколадной надписи «С Новым го…».
Никанор схватил цукатный лепесток.
А Максимилиан высвободил наконец свою длинную ногу, встал на четвереньки, обиженно посмотрел на то, что осталось от торта, и тоже залез в него пальцем. И как раз удачно! Потому что подцепил грецкий орех.
– Это СЧАСТЛИВЫЙ БОБ! – сказал Никанор. – Мелинда засунула его в торт и сказала, что, кому он достанется, у того будет удачный год! И надо же! Всегда ты! Везунчик!
Довольный Максимилиан засмеялся, сунул орех в рот, раскусил и схватился за щёку.
Все испугались.
Максимилиан встал во весь рост – бледный, но решительный.
– Кфабит! – сказал он, еле ворочая языком. – Фопа забяться фебом! Фубим окобачифать ёлку. Нефем её фипить на пуфню, фопы не муфобить офипками!
Все поняли, что это значит: «Хватит! Пора заняться делом! Будем укорачивать ёлку. Несём её пилить на кухню, чтобы не мусорить опилками!»
Никанор кивнул, двое дедушек подняли и понесли ёлку, а Гриша и Глаша – вещи и подарки.
Линда тащила за ними торт.
Придя на кухню, дедушка Максимилиан первым делом взял газету и расстелил её на табуретке. Потом он положил на табуретку конец ёлки и сказал:
– Бу, фабайте фиду!
Все молча переглянулись.
Не то чтобы они не поняли, что дед сказал: «Ну, давайте пилу!»
Просто не знали, где её взять.
– А где у вас пила? – спросил Никанор.
– Фида! Бот зэ фида! Бот! – рассердился Максимилиан.
И показал на хлебницу. Рядом с ней лежал большой зубчатый нож.
– Так он же для хлеба! Ой!.. А это кто?
Никанор увидел гуся, который уже немного оттаял в своем тазу – ножки и крылышки у него больше не прижимались к животу, а смешно оттопыривались.
– Это гусь! – сказал Гриша.
– Марокканский, – прошептала Глаша. – Пупырчатый!
Никанор был потрясён.
– Надо же! Какой здоровый! А где вы его взяли?
– Дедушка купил! – сказал Гриша.
Максимилиан выпятил грудь и гордо кивнул.
– Никогда ещё не видал таких больших гусей! – признался Никанор. – А почему у него щетина? Он что, плохо ощипан?
Максимилиан в упор посмотрел на брата. Глаза его метали молнии, а кадык на щетинистой шее ходил вверх и вниз. От гнева он забыл про прикушенную щёку – и сразу заговорил как ни в чём не бывало. У него даже прорезалось красноречие!
