Наконец контролеры поравнялись с их скамейкой, но сначала обратили внимание не на детей, а на немолодого человека, дремавшего на своем месте через ряд, напротив от Тёмы и Киры.
Толстая контролерша тронула его за плечо и сказала басом:
— Гражданин, проснитесь!
Пассажир не открывал глаза, хотя не услышать ТАКОЙ голос было невозможно.
«Может, ему плохо?» — подумал Тёма.
— Ваш билет! — тонким фальцетом пискнул контролер.
Пассажир открыл один глаз и ответил странным, скрипучим голосом:
— Имею право! Бесплатный проезд! — он достал из кармана удостоверение и резким движением поднял его над головой.
«Просто робот какой-то», — подумал Тёма.
— Так бы и сказали, — сконфуженно чирикнул контролер, взглянув на книжечку.
— Извините, гражданин, — прогудела контролерша. — У вас своя работа, у нас своя!
— Все в порядке, товарищи, все в порядке, — пропищал контролер, поспешно отходя от странного пассажира. — Кто не обилечен? Господа, если кто-то не успел взять билет, мы обилечиваем прямо на месте! С небольшой наценкой! Граждане, готовим билетики!
У Тёмы екнуло сердце. Настала их очередь. Какой позор! Что же делать?
И вдруг он увидел, что Кира обернулась к контролерше и улыбнулась ей самой лучезарной из своих улыбок.
— Скажите, пожалуйста! — сказала Кира певучим голосом. — А до станции «Голубые ели» мы правильно едем? Это тот поезд?
— Тот, — кивнула контролерша. — Поезд правильный. Чебутановский. А «Голубые ели» это сразу после «Красных зорь», верно, Вениамин Венеаминович?
Контролер кивнул.
— Вот хорошо, спасибо вам, — поблагодарила Кира. — А то уж я беспокоилась. Кстати, извините, но мы без билета, — добавила она светским тоном. — У нас ЧП!
— Это что еще за новости! — опешила контролерша. — Вениамин Венеаминович, ты слышал? Что делать будем?
— Ссаживать конечно, — пропищал контролер, доставая бланки квитанций. — Какой разговор! И штрафовать! Протокольчик оформим, в школу сообщим, а потом родители оплатят проезд в десятикратном размере. Это у нас что, несовершеннолетние? Без сопровождения взрослых? А может, их лучше сразу в детскую комнату милиции сдать? И нам легче, и им спокойнее.
Тёме стало совсем нехорошо.
«Все эта противная Кирка! — подумал он. — Взяли бы билеты, нас бы и не тронули! А что теперь делать?»
Акира согласно кивнула контролеру, будто совершенно разделяла его возмущение. Но обращалась она исключительно к его напарнице.
— Видите ли, какая ситуация, — продолжала Кира взрослым голосом. — Его маму внезапно положили в роддом! А папа как раз в командировке! И мне пришлось его срочно везти! Не оставлять же ребенка одного! У его бабушки и дедушки дача в «Голубых елях». Но денег у нас, конечно, нет! Ведь мы — дети! Кто же знал, что так получится? Вы, КАК ЖЕНЩИНА, должны понять!
— А что я? — неуверенно пробасила контролерша. — Я чего, решаю? Надо мной начальник есть! Вениамин Бенеаминыч, ты как считаешь?
— Какой роддом, Маня? — растерянно пропищал Вениамин Венеаминович. — Сейчас зима!
— При чем тут зима? — засмеялась контролерша.
— Да никакой не роддом, а просто больница! — возмутился Тёма. — В роддоме рожают, а в больнице лежат. Моей маме еще не скоро рожать!
— Ой, ну что они в этом понимают! — доверительно объяснила Кира контролерше и толкнула Тёму локтем в бок.
Но Тёме почему-то вдруг стало досадно и обидно за маму.
— Да не меньше тебя! — завопил он. — Там кто рожают, те как слоны, а мама — КРАСИВАЯ!
Контролерша кивнула.
— При чем здесь слоны? — тонким голосом закричал контролер. — Слоны в Африке!
— Почему только в Африке? — удивился Тёма. — В Индии тоже.
Тут контролер окончательно вышел из себя.
— Слоны здесь ни при чем! — завопил Вениамин Венеаминович. — Ты мне зубы не заговаривай! Милиция!
И достал из кармана свисток.
— Да ладно, Веня, — контролерша отобрала у начальника свисток и положила к себе в карман.
А потом добавила, обращаясь к Кире.
— Дорогу-то знаешь? Не заблудитесь?
— Не волнуйтесь, — тихо сказала Акира. — Спасибо вам.
И посмотрела на контролершу большими синими глазами.
Тёма вдруг понял, что контролерша разговаривает только с Кирой, как будто его, Тёмы, здесь просто нет. Но, с другой стороны, на контролера она тоже не обращала никакого внимания, хоть он и начальник. Это что ж получается? Никакого уважения к мужчинам! И тогда Тёма сочувственно взглянул на контролера, а контролер тоже вдруг с ПОНИМАНИЕМ посмотрел на Тёму.
— Пойдемте уже, Вениамин Венеаминович, — вежливо пробасила контролерша. И тут же достала из кармана свисток. — Это там кто? Заяц?
Поезд подходил к станции. С сиденья у двери вдруг поспешно вскочил парень в рабочей спецовке и устремился через тамбур в другой вагон. Контролеры переглянулись, сорвались с места и, ни слова не говоря, помчались за ним.
— Пронесло! — сказала Акира и вытерла пот со лба.
Тёма без сил опустился на скамью. Перед глазами у него плыли цветные круги.
«Никогда в жизни! — подумал он. — НИКОГДА В ЖИЗНИ я больше никуда не поеду без билета!»
— Вот видишь, — улыбнулась Акира. — А ты волновался. И совершенно незачем было деньги на ветер бросать!
Кира запахнула курточку, вытянула ноги и прикрыла глаза.
* * *
Пока Кира дремала, Тёма смотрел в окошко — теперь уже не просто так, а ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО, чтобы не пропустить нужную станцию. В вагоне было жарко, и он очень перенервничал из-за контролеров, поэтому ему тоже хотелось спать, но он тер глаза и говорил себе, что не имеет права уснуть, потому что он — штурман и капитан корабля и должен благополучно доставить пассажирку в порт «Голубые ели». Он представлял себе морские елки сине-зеленого цвета, наверное, это такие водоросли, они медленно качаются в воде, а между ними не спеша плавают красные рыбки, черно-белыми столбиками опускаются на дно морские коньки — те самые, шахматные, и все это так торжественно, плавно, красиво…
— Пиво, мороженое, жевательная резинка, чипсы, пепси-кола, соки разные, шоколад!
Тёма потер глаза.
По коридору шла крошечная, круглая, как колобок, женщина с огромной и довольно грязной клетчатой сумкой из пластика. Толкая сумку перед собой, она певучим голосом перечисляла и расхваливала товар, предлагать который было почти что некому — вагон совсем опустел, кроме Тёмы и Киры из пассажиров остался только человек-робот.
