– И у дома моего появляться не советую. Дело в том, что в мой адрес поступают угрозы, и я собираюсь выяснить, от кого они исходят. Вы в списке подозреваемых. А теперь можете приступать к работе… – Она демонстративно открыла крышку ноутбука и уткнулась глазами в экран, на котором пока ничего не появилось, даже приветствия.
Игорь, как ни странно, ждать себя не заставил. Покинул кабинет тут же.
Через минуту на пороге показался Коля.
– Все нормально? – спросил он.
Лада натянуто улыбнулась.
– Он какой-то прибитый вышел, – поделился своим наблюдением секретарь.
– Я пригрозила его уволить.
– Давно пора.
Лада решила оставить эту тему. И так настроение ни к черту! Надо переключиться, и лучше всего на работу.
– Что у нас там по плану? – деловито спросила Лада.
– Документы, – тут же подобрался Коля. – Надо просмотреть, затем подписать.
– Неси.
– Я, кажется, нашел детектива.
– Уже?
– Представляете? Позвонил первому, кто пришел на ум. А пришел одноклассник, у которого отец адвокат по бракоразводным. Он тут же дал мне телефон частного сыщика, который иногда на него работает.
– Следит за неверными супругами?
– Видимо. Но если вам нужен более серьезный товарищ… Я же не знаю, с какой проблемой вы хотите к нему обратиться…
– Нам подойдет и этот товарищ. Не очень серьезный. Устроишь мне с ним встречу?
– Уже позвонил, оставил сообщение – там автоответчик.
– Спасибо, Коля, огромное. А теперь давай документами займемся. И соедини меня с тем поставщиком, что нам брак втюхал, сама с ним разберусь. В одиннадцать я хочу видеть у себя начальника производственного цеха.
– Хорошо.
– К часу закажи горячих роллов. Пусть сюда доставят. Я не пойду на обед.
Отдав распоряжения, Лада облегченно выдохнула. Взяв все под контроль, она почувствовала успокоение. Неужели другие живут как-то иначе?
Глава 2
Ольга Алексеевна сварила манную кашу и, накрыв ее махровым полотенцем, отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок…
Сегодня был особенный день.
Она намеревалась не только умыться, почистить зубы, расчесаться и собрать волосы в пучок, но и нанести макияж. Стрелки на веки, тушь на ресницы, на скулы немного румян, а на губы помады цвета «фуксия». Именно этот тон подходил под ее выходной наряд – темно-серый брючный костюм с ярко-розовой оторочкой. Он чрезвычайно ей шел, и цвет ее красил, и фасон. «Всегда так ходите», – говорили Ольге Алексеевне в школе. Не только педагоги, но и ученики, и слесарь Михалыч, очень неравнодушный к женской красоте старикан. Но она изменяла своим мешковатым кардиганам с огромными карманами и юбкам-макси только раз в году…
В особый день!
Ольга Алексеевна накрасилась и придирчиво осмотрела свое лицо. Решила, что перестаралась с румянами, и стала их растушевывать ватным диском – кистей для макияжа она не имела. С возрастом Ольга сделалась интереснее внешне. Лицо вытянулось, нос заострился, щеки впали, и это добавило облику аристократизма. Если бы она стала подкрашивать седину и наносить макияж каждодневно, то смело могла бы претендовать на звание эффектной дамы зрелого возраста. Сейчас же ее на улице порой называли старухой. Но ей было на это наплевать! Те, ради кого она хотела быть красивой, умерли…
А тот единственный, ради кого она еще находит в себе силы жить, не обращает внимания на оболочку, он видит свою мать всполохом яркого света – Саша сам говорил!
Сегодня она принарядилась для своих мужчин, Лариона и Славы. Потому что собиралась перед работой пойти на кладбище. У ее покойного мужа был день рождения.
Но не только у него, еще у директора школы. Он всегда отмечал его с размахом. Даже если дата была не юбилейной, устраивал банкет. Весь педсостав (включая, пожалуй, и самого именинника) считал, что Ольга рядится для него. Все думали, что она имеет виды на директора или на его кресло. Они не знали о Ларионе, о Славе… да и о Саше! Вообще ничего не знали об Ольге Алексеевне, потому что после смерти мужа и сына она сменила место работы. О трагедии, произошедшей в ее семье, новые коллеги не догадывались. А со старыми она прекратила всякое общение. Поэтому «утечки» не произошло. Ольгу знали как вдову, живущую со взрослым сыном. Все! Из этой скудной информации делали выводы, как правило, абсурдные. Одно хорошо – не пытались залезть в душу. Ольга Алексеевна не позволила бы этого, конечно, но сами поползновения ее раздражали, выводили из себя, а она с таким трудом восстановила относительную душевную гармонию…
Ольга Алексеевна покинула ванную, облачилась в костюм. Брюки оказались чуть великоваты в талии. Похудела! Хорошо хоть не фатально, ведь на то, чтобы подбирать пояс, времени не было. Да и говорят: на дорогу не шьют.
– Мама, ты дома? – донесся из спальни голос сына. Ольга мысленно застонала. Ей не хватило какой-то пары минут на то, чтобы покинуть квартиру. Саша был вполне самостоятелен. Мог завтрак себе сготовить (вернее, положить приготовленную ею еду в тарелку, заварить чаю, а потом всю посуду помыть) и занятие на день найти, но в случае, когда он просыпался и мать была дома, он ждал от нее ухаживаний за собой. Накорми, напои, убери, выслушай, посоветуй! А если не уделишь должного внимания, сразу истерика. Оля иногда думала, что ее сын гораздо умнее многих. В искусстве манипуляции он совершенно точно добился совершенства. Единственный, на кого он не мог никаким образом влиять, был Ларион.
– Сынок, я убегаю, – выпалила Ольга, торопливо натягивая ботинки. – Там каша на плите еще теплая, покушай.
– Мама, останься.
– Я не могу, Саша!
– Пожалуйста…
В его голосе было столько мольбы, что она замерла. Затем, стянув ботинки на манер Бориса, прошла в спальню.
Сын был бледен и грустен. Ольга Алексеевна потрогала его лоб. Температура вроде нормальная.
– Что с тобой? – спросила она.
– Я знаю, куда ты собралась. Не ходи.
– Я на работу иду…
– Нет! – Саша резко сел. – Не туда…
– Сынок, сегодня четверг, рабочий день, у меня уроки, – как можно мягче проговорила Ольга.
– Сейчас ты не туда направляешься. Уроки у тебя с двенадцати. Я знаю твое расписание.
Вот этого она не ожидала! Саша был в курсе, по каким дням она работает с утра, а по каким с обеда? И тут он ее добил:
– Ты на кладбище идешь. И только потом в школу.
– Почему ты так решил?
– Ты это делаешь из года в год. В определенный день.
– Сегодня день рождения твоего отца.
– Но он же умер! Так почему ты придаешь значение тому, когда он родился?
