Впрочем, кое-какие опасения относительно того, что Габсбурги еще могут успеть в последний момент изменить положение дел в свою пользу, у националистов были. 18 октября в Вашингтоне по инициативе Масарика была обнародована Декларация независимости чехословацкого народа. В ней, в частности, говорилось, что «ни федерализация, ни автономия ничего не значат, если сохранится габсбургская династия... Наш народ не может самостоятельно развиваться в габсбургской лже-федерации, которая представляет собой не что иное, как новую форму... угнетения, от которого мы страдали на протяжении трех веков... Мы объявляем династию Габсбургов недостойной возглавлять наш народ и отрицаем ее права на земли чехословаков...» В тот же день благодаря связям Масарика в американских правящих кругах текст декларации оказался на столе у президента Вильсона — и, возможно, повлиял на тон его послания, направленного австро-венгерскому правительству в ответ на ноту И.Буриана от 4 октября. «Правительство Соединенных Штатов признало, — писал Вильсон, — что чехословаки и империи Германская и Австро-Венгерская находятся между собой в состоянии войны и что Чехословацкий национальный совет является де-факто правительством, ведущим войну. Президент уже не может считать одну лишь автономию этих народов [достаточным] условием заключения мира. Президент настаивает на том, что именно они, а не он, должны судить о том, какие действия со стороны австро-венгерского правительства... будут соответствовать представлениям народов о своих правах...» Это был окончательный, не подлежащий обжалованию смертный приговор дунайской монархии. Интересно, что приводить его в исполнение одними из первых стали еще недавно лояльные австро-немцы. 21 октября в Вене возникло Временное национальное собрание Немецкой Австрии, в которое вошли почти все депутаты рейхсрата, представлявшие немецкоязычные избирательные округа Цислейтании. Многие члены этого собрания рассчитывали, что в скором времени населенные немцами земли распадающейся монархии смогут присоединиться к Германии, осуществив наконец давнюю мечту пангерманистов. Однако это противоречило интересам Антанты, и впоследствии именно по ее настоянию Австрийская республика, о создании которой было объявлено 12 ноября — на следующий день после капитуляции Германии на Западном фронте, — была сохранена как независимое государство.
К 24 октября все страны Антанты и их союзники признали Чехословацкий национальный совет в качестве действующего правительства нового государства, хотя Чехословацкая республика (ЧСР) была провозглашена в Праге лишь четыре дня спустя. 30 октября Словацкий национальный совет, заявив, что «он один имеет право говорить и действовать от лица чехословацкого народа, проживающего в границах Венгрии», подтвердил присоединение Словакии к ЧСР. (Фактически борьба между Прагой и Будапештом за контроль над словацкими землями продолжалась еще несколько месяцев). 14 ноября в Праге на заседании Революционного национального собрания Т.Г.Масарик был избран президентом новорожденной республики. Первое правительство ЧСР возглавил К. Крамарж.
Немецкое население Богемии и Моравии резко отрицательно отнеслось к созданию ЧСР и стремилось присоединиться к Немецкой Австрии. В ноябре 1918 г. были созданы автономные органы власти провинций Немецкая Богемия (Deutshboehmen; объединяла населенные немцами районы на западе и северо-западе Богемии), Судеты (Sudetenland; включала в себя немецкие районы северной Моравии и южной Силезии) и Немецкая Моравия (Deutschmaehren; в ее состав вошли южные районы Моравии, где преобладали немцы). Однако в данном случае принцип самоопределения наций был отвергнут: войска Чехословакии заняли «мятежные» районы. В 1919 г. на Версальской мирной конференции чехословацкая дипломатия, пользовавшаяся покровительством держав Антанты, добилась полного удовлетворения своих требований. Границы ЧСР на западе отныне совпадали с историческими границами земель короны св. Вацлава, на востоке же новое государство включало в себя не только районы, населенные словаками, но и территорию к северу от Дуная, где преобладало венгерское население, а также Закарпатскую Украину. Присоединение к ЧСР двух последних областей не могло быть оправдано ничем, кроме желания западных союзников всемерно усилить Чехословакию, рассматриваемую ими в качестве главной опоры «версальской системы».
29 октября в Загребе Народное вече, председателем которого стал А.Корошец, заявило о готовности взять в свои руки всю власть в югославянских провинциях. Вече заявило о выходе Хорватии, Славонии, Далмации и земель, населенных словенцами, из состава Австро-Венгрии и об их нейтралитете. Это, однако, не помешало итальянским войскам после капитуляции австро-венгерской армии в Италии, последовавшей 3 ноября, оккупировать Далмацию и приморские районы Хорватии. В югославянских областях воцарился хаос. Вот что вспоминали современники о событиях тех дней: «Государственные власти перестали существовать, а местные были бессильны... Люблянский народный совет располагал не более чем сотней солдат и офицеров. Пойманные и задержанные днем солдаты, возвращавшиеся с фронта, ночью расходились по своим селам. Стража, поставленная с вечера, исчезала Бог знает куда. Утром находили в караульном помещении только прислоненную к стене винтовку».
Повсеместная анархия, наступление зимы, грозившей массовым голодом и нищетой, и угроза итальянской оккупации вынудили хорватские, словенские и боснийские власти искать помощи у Белграда, хотя далеко не все политические силы, представленные в загребском Народном вече, стремились к объединению с Сербией. «Нужно отметить, что южные славяне [габсбургской] монархии оказались под сильнейшим давлением, и у них не было реальной альтернативы. Австрийские немцы и венгры находились в процессе создания собственных республик на национальной основе. Монархическая государственная «оболочка» более не существовала. Наиболее вероятными вариантами развития были либо образование югославского государства, либо разделение хорватских и словенских земель между Италией, Сербией и, возможно, Австрией и Венгрией» (Jelavich, II, 125). Сознавая это, Народное вече 24 ноября после бурных дебатов обратилось к сербскому правительству с просьбой о вхождении бывших южных провинций дунайской монархии в состав Сербского королевства. 1 декабря 1918 г. в белградской резиденции принца-регента Александра Карагеоргиевича на специальной церемонии было объявлено о создании Королевства сербов, хорватов и словенцев (СХС; с 1929 г. — Королевство Югославия).
В ноябре произошло и окончательное восстановление польской государственности. После капитуляции центральных держав и вывода австро-германских войск из Польши в стране сложилось двоевластие. В Варшаве заседал Регентский совет Польского королевства, в Люблине левые силы объявили о создании Временного народного правительства. В роли объединителя выступил общепризнанный харизматический лидер сторонников независимости — Ю. Пилсудский, освобожденный из заключения в Германии и вернувшийся на родину 10 ноября. Регентский совет и люблинское правительство признали его временным главой исполнительной власти с титулом «начальник государства». В состав Польши вошла и Галиция, однако вопрос о границах нового государства был решен лишь в 1919—1921 гг. — после того, как были подписаны Версальские мирные соглашения, а сама Польша вышла победительницей из войн с Украинской народной республикой (1919) и большевистской Россией (1920).
