– И придумали же, – покачал головой Кочетков, но оперативник, подхватив его под локоть, увлек в сторону встречавшего, уже начавшего проявлять признаки нетерпения.
Перемена обстановки удивила, но не так сильно, как ожидал Кочетков. Серые бетонные своды сменились коридорами, на полу появился линолеум, а лампы дневного света, вмонтированные в потолок, освещали помещение более дружелюбным светом. Офис как офис, самый обычный. Такой можно найти в любой конторе, в любом бизнес-центре города. Вытяжки вентиляции над головой, однообразные двери с пластиковыми табличками. Сухо. Серо. Однообразно.
Провожатый уверенно шагал по коридору, иногда бросая взгляд через плечо и поторапливая гостей, так что двигаться приходилось резво. Пара минут ушла на блуждание по офисным лабиринтам. Остановившись около невзрачной двери с надписью «Локационная», провожатый постучал.
– Войдите, – спокойный, чуть с хрипотцой голос ответил незамедлительно.
Толкнув дверь, мужчина в костюме пропустил Пашку с Танком внутрь помещения.
Очередное разочарование постигло Кочеткова при виде убранства кабинета. Книжные полки, стол, заваленный документами, да с десяток мониторов с постоянно бегущими по ним столбиками цифр. Ни тебе чудных приборов, ни сверхтехнологий параллельных миров, ни даже причудливых картин со странными сюжетами на стенах, а вот хозяин кабинета… тут да, тут Кочетков даже опешил.
Человек, склонившийся над хитрым самописцем, выплевывающим ленту с ломаной линией, что-то периодически отмечал на самой ленте зеленым карандашом. Был он лысоват, лет семидесяти, с пушком волос на висках и характерными морщинами на лбу. Костюм, сидевший на нем из рук вон плохо, был скроен по старой моде, впрочем, как и видавшие виды ботинки. И все бы хорошо, если бы не само лицо. Откинув тридцать, а то и сорок лет, выпрямив спину и прибавив волос на голове – все это Кочетков проделал в своем воображении без особого труда, – скинув усталость с лица и добавив во взгляд некую ленивую задумчивость, Драйвер получил не кого иного, как специалиста по вооружению и вирусной защите с оперативным псевдонимом Байт, о чем тут же и поделился с Танком.
– Как на Байта-то нашего похож, – ахнул он. – Ну прям вылитая копия, видишь, Танк? Мужчина, у вас часом родственников в шестьдесят втором отделе нет?
Хозяин кабинета отвлекся от своего увлекательного занятия и поднял глаза.
– Новенький?
– Верно.
– Всегда так. – Градский, а это был, вероятно, он, кивнул в угол, указав на два чудом свободные стула. – Присаживайтесь, молодые люди, и подождите. Последние данные о пике прорыва только подытожу, и сможем поговорить.
Работу Градский продолжал еще минут десять, потом отодвинул прибор и удовлетворенно кивнул.
– Не напортачила электроника, – нехотя признался он. – Значит, все в норме. Значит, как всегда.
– Антон Денисович, – смирно сидящий до этого Танк начал проявлять нетерпение. – Нам бы инструкции. Библиотекарь направил к вам, сказал, что все объясните. Прорыв ведь сильный. Небось, много параллельщиков пролезло.
– Ах, молодой человек! – Антон Денисович хитро прищурился. – Вы даже не представляете, как вы сейчас не правы. Сила прорыва ткани реальности зависит не от того, сколько, а от того, кто.
В комнате повисло недолгое молчание. Казалось, что Градский наслаждается произведенным эффектом, или ждет какой-то особенной реакции, однако лицо оперативника восторга не показало, да и Пашка вид имел весьма растерянный, так что старик нехотя продолжил:
– Да, частично вы правы. Прорыв, или пик, как называю данные явления я, происходит в том числе и от количества индивидов, тем или иным способом перешедших из одного мира в другой. Сам способ проникновения мы опустим, он в нашем случае не так важен. Однако пиковая активность может выражать и появление в поле нашего зрения чего-то выдающегося, экстраординарного, необычного и настолько уникального, что у любого естествоиспытателя ничего, кроме восторга, вызвать не может. В нашем случае это именно так, и потому ум мой взбудоражен.
– Антон Денисович, – взмолился Танк, – нам бы инструкции…
– …которые вам ни к чему, если вы не поймете сути вопроса, – резко оборвал оперативника Градский. – Ну, ваш юный коллега, я понимаю, до сих пор не очень в курсе дела, но вы, оперативник опытный, пуд соли на этом съели, и вдруг такое поверхностное мышление!
– Сдаюсь, – Танк поднял руки, продемонстрировав старику открытые ладони. – Вещайте. Только не забывайте, что с квантовой физикой, теорией струн и прочей теоретикой мы с коллегой, ввиду скудности образования, не знакомы. Объясните только, с чего вы решили, что все именно так, как вы нам преподнесли.
– Охотно. – Градский самодовольно хмыкнул и, пригладив редкие волосы на макушке, наклонился над столом. – Всему виной случай. Насколько я знаю, вчера в метрополитене произошла нештатная, по всем меркам, ситуация. Параллельщики устроили стрельбу, а затем вдруг наш мониторинговый центр будто сошел с ума. Пик прорыва прошел локально, но его эхо разошлось в диаметре нескольких десятков километров с таким эффектом, как если бы на нас бросили сотни атомных бомб. Мир, конечно, не разрушили, но волна возмущения прокатилась силы колоссальной, сметая все на своем пути.
Наудачу в месте прорыва оказалась камера видеонаблюдения. Да-да, вы не ослышались, редкий случай прорыва вне площадки перехода был заснят на камеру. Насколько я помню, оперативники отдела обнаружили подпольную лабораторию по производству некого психотропного вещества, совместно со стационарной площадкой, которую обслуживал смежный персонал из параллельщиков и наших сограждан. Основной же прокол имел место в трехстах метрах, был четко выверен и зачерпнул энергию из генераторов пиратов. Вся их техника погорела, кого-то взяли в плен, а кто-то предпочел расстаться с жизнью, решив, что он стреляет лучше, чем наши специалисты. Зря. Решение неверное.
Прокашлявшись в кулак и убедившись, что аудитория слушает его более чем внимательно, Градский с воодушевлением продолжил:
– Камеры зафиксировали перемещение, и мы смогли рассмотреть в деталях все тонкости этого процесса, и знаете, от стандартного он во многом отличался.
Увидев встревоженное лицо Танка, старик поспешил его успокоить:
– Не волнуйтесь, мои молодые друзья. Смущать скучными научными подробностями я не собираюсь. Скажу лишь одно. Нарушитель был один, и вот его портрет.
Открыв лежащую на столе серую папку с завязочками, он выудил оттуда листок с распечатанным кадром и, предвкушая развлечение, протянул его оперативнику. Привстав на мгновение, чтобы принять листок, здоровяк кивнул и, переведя взгляд на изображение, так и застыл в нелепой позе, глупо пялясь на снимок.
– Не может быть, – только и смог выдавить из себя Танк.
Заинтересовавшийся Кочетков тоже привстал, чтобы разглядеть, что же так шокировало товарища, и тоже впал в ступор. На фотографии был четко запечатлен человек. Неброский спортивный костюм, аккуратная стрижка, подтянутая спортивная фигура, но главное – лицо. Черты знакомые до боли, до полного недоумения, до дрожи в ногах. На фото Пашка совершенно точно узнал себя.
