Утреннее пробуждение оказалось мучительным и отзывалось ломотой и ноющей болью во всем теле, едва Пашка открыл глаза. Неудобное импровизированное ложе отдыху не слишком способствовало. То ли поспал, то ли в темное время суток разгружал вагоны. Взглянув на наручные часы, он ахнул. Стрелка уверенно ползла к часу и явно не собиралась на этом останавливаться.
– Вот те на, – восторженно воскликнул младший Кочетков. – Это я даванул, кверху-то воронкой!
Вскочив, молодой человек поспешил в залу, но ни в ней, ни в спальне, ни в кабинете, ни вообще на территории данной жилплощади Дениса Панкратовича не нашлось. Вместо него на журнальном столике лежал тощий белый конверт и записка, на которой убористым красивым почерком старшего Кочеткова было выведено: «Для Павла».
Развернув записку, Пашка сморщился от неудовольствия.
«Денег я тебе оставил, – писал полпред своему племяннику. – Связь будем держать по тому номеру телефона, который тебе известен, но без крайней нужды не звони и в сомнительные истории вроде вокзальной не суйся. Чай, голова у тебя с мозгами, а не капусты кочан. С квартирой вертись сам, у меня на этот счет мысли напрочь отсутствуют, но думаю, что в любой газете объявлений пруд пруди. Купи журнал в киоске. С работой, впрочем, может, помогу, есть у меня одна интересная идея. Есть место водителя в одной ведомственной конторе. К их местному товарищу претензии большие по алкогольному вопросу. Со дня на день под белы рученьки и попросят не беспокоить. Недавно образовалось. Ниже адрес и телефон. Созвонись, сошлешься на меня. Уходя, просто захлопни дверь. Замок английский».
Ниже были выведены номер мобильного телефона и странное имя, или скорее кличка, как в самом начале решил Кочетков. Ну, скажите, кто вот просто так будет величать себя Библиотекарь? Неужто и правда? Тогда, наверное, и работа совсем плевая. Книжки туда-сюда возить. Красота. С другой стороны, в Пашкином мозгу снова зазвенел тревожный звоночек, упомянувший, что для подобного профиля деятельности хорошо бы хоть примерно знать город, а выяснить все тонкости трафика мегаполиса, будучи тут без году неделю… Ну, вы поняли. Однако к внутреннему голосу Пашка прислушивался не то чтобы часто, и известие о возможном тепленьком месте было воспринято им с энтузиазмом.
Из записки дяди, он, впрочем, уяснил одно: из квартиры его выставляют, хоть и жаловаться на полномочного представителя президента причин не было. Из милиции вызволил, протокол велел в клочки порвать. Даже приютил на ночь и денег дал. Посему следует не наглеть, а горячо благодарить любимого родственника и не рожать проблему на ровном месте. Спасибо, мол, этому дому, пойдем к другому.
Итак, дел было по горло. На повестке дня стояло несколько насущных вопросов, которые Пашка предпочел решать по мере их сложности, ну, или актуальности. У вас, возможно, сложилось впечатление, что провинциальный паренек, прибывший на заработки в город, – увалень или дурачок мягко характерный, однако ни одно из этих определений к нему не подходило. Развитый не по годам как умственно, так и физически, Павел Андреевич окончил школу с золотой медалью и собирался в институт, однако постигшее его семью несчастье – скоропостижная смерть матери – заставило Андрея и Павла Кочетковых пересмотреть приоритеты. Папашка подсел на алкоголь, а юноша пошел на местный комбинат, где работал на автопогрузчике на половину ставки. Благо знакомства у отца в городе были и с трудоустройством подростка проблем не возникло. Денег, впрочем, не хватало, и Пашка решил подрабатывать вечером в закусочной. Он носил ящики, мыл посуду, протирал барную стойку. Там же ему пришлось впервые показать себя в искусстве кулачного боя, которым, несмотря на физические данные, он не владел. Лишившись двух передних зубов, впоследствии восстановленных в местной стоматологии, и приобретя массивный фонарь под глазом, Кочетков ушел из закусочной и первым делам направил стопы в ближайшую спортивную секцию.
Его туда, к слову, не приняли. Пожилой тренер, Андрон Караваев, в прошлом чемпион мира и обладатель двух олимпийских золотых медалей по греко-римской борьбе, оглядел плотно сколоченную Пашкину фигуру и только развел руками.
– Куда же я тебя, парень, возьму? У меня одни малыши занимаются. Это чтобы в спорт попасть, нужно с малых лет работать, тренироваться каждый день, навык на ус наматывать да в мозги вкладывать, а ты вон какой лоб вымахал. Не, поздно.
Нет так нет. Кочетков тогда даже возражать не стал. Бесплатно позаниматься ему не довелось. Оставались платные секции. Обойдя несколько, Кочетков наткнулся на курсы армейского рукопашного боя, которые вел в платном порядке один отставной военный, вроде бы даже служивший в спецназе ГРУ. Звали мастера Иван Поддубный, и, являясь полным тезкой легендарного Ивана Максимовича, на одном этом он делал себе рекламу. Конечно, за те пять месяцев, что отделяли Кочеткова от службы в стройных рядах вооруженных сил, мастером рукопашного боя он не стал, но Поддубный деньги свои отработал, кое-какие навыки Пашка получил и впоследствии применял их в самом крайнем случае. Служил Кочетков честно, не отлынивая. Стрелял на полигоне, ползал по-пластунски, заступал в наряды, и как-то незаметно для себя оставил позади и эту веху биографии. Оказавшись на гражданке, с билетом до родного города в одной руке и военным билетом в другой, Пашка прибыл на родину и был поражен произошедшим за двенадцать месяцев изменениям.
Отец бросил пить – это новость хорошая, а вот плохая новость ждала младшего Кочеткова на письменном столе в виде пухлой пачки неоплаченных счетов. В конечном итоге все сводилось к тому, что, коли Андрей Панкратович счета не оплатит, то неприятности могут быть и у сына. Только появившись на гражданке, он впрягся в рабочую лямку, не гнушаясь самой грязной работы. Подметал улицы, вычерпывал выгребные ямы, работал ночным грузчиком, бомбил на старенькой отцовской шестерке и вообще был на все руки от скуки: там кран поменять, здесь проводку пробросить. Титаническими усилиями неоперившийся юнец свел долги папаши к нулю, а когда убедился, что все в порядке, наскреб немного денег на билет и отправился в большой город. Андрей Панкратович, видимо осознав, что сделал для него сын, проявил сентиментальность характера и выдал из личных запасов две тысячи рублей. Деньги, к слову, для семьи немалые. Ну, а куда ушли они, вы уже знаете.
Не прост был Пашка. Ой как непрост. Последние годы жизни вывели в нем некую основу, стержень, и тем позорнее для него самого был случай на вокзале. Решать проблемы по мере их поступления – всегда пожалуйста. Что главное? Сначала устроиться на работу или найти себе ночлег? Дилемма неразрешимая. Надо было работать по горячим следам. Квартира она что, в протекции не нуждается. Лишь бы по карману было, а там засветил зелеными, и ночлег у тебя в кармане. Другое дело работа, и соответственно зарплата. Чем раньше начнешь батрачить, тем быстрее тебе денежка в карман отложится. Вывод напрашивался сам собой. Однако дела делами, а прием пищи по расписанию.
Решив основательно подкрепиться, Кочетков-младший вытащил еще пару упаковок нарезки и, приготовив себе растворимый кофе, долго сидел, уставившись в черный экран телевизора. Сам процесс прима пищи был более чем медитационным, и выглядело это так. Отхлебнул, подумал о жизни. Прожевал, сделал выводы. Хотя если бы кто-то сейчас заглянул в комнату, то увидел бы совсем непритязательную картину. Пашка просто хлебал ароматный черный напиток, забрасывая в рот ломти ветчины и краковской колбаски.
