— Неплохо, неплохо! — Бармаглот забрал шкатулку, повертел в руках и убрал обратно — под стол. — Неплохо… впечатляет… Пожалуй, я возьму тебя на работу. Слышал про тебя — девка ты толковая, знающая…
Агния мимолетом удивилась — откуда он про нее знает? Вроде бы никогда не сталкивались. Приличные антиквары с Бармаглотом дел никаких не имели, она же просто рядовая сотрудница. Она украдкой поглядела на своего визави. Но нет, Бармаглот и не думал объяснять, откуда он ее знает. Хотя во взгляде его сумела Агния разглядеть какой-то особенный интерес. Но ненадолго, мелькнул — и исчез.
— Так что возьму я тебя, пожалуй… — повторил он.
Агния сама не знала — радоваться этому или огорчаться.
В конце концов, она сама пришла сюда, сама обратилась к Бармаглоту с просьбой… Но все же одно уточнение она должна была сделать.
— Вас, — проговорила она твердо.
— Что? — переспросил Бармаглот, недоуменно взглянув на нее.
— Не тебя — вас, — повторила Агния. — Я привыкла, чтобы ко мне обращались на «вы».
Это была неправда. Боровой называл ее на «ты», и она ему это прощала. Но тут — другое дело. Бармаглоту нельзя давать никаких поблажек, с ним нужно четко держать дистанцию, только тогда он может быть безопасен. Или, во всяком случае, менее опасен.
— Фу-ты, ну-ты! — усмехнулся Бармаглот. — Надо же, какие мы важные! А что, может быть, в этом даже что-то есть! Велю всем обращаться к тебе… к вам на «вы», может быть, на моих клиентов это произведет хорошее впечатление.
— Может быть, — согласилась Агния и тут же спохватилась: — Мы еще не обсудили мое вознаграждение. У Борового я получала…
Бармаглот остановил ее жестом:
— Я знаю, сколько он вам платил. Я — не Боровой, Боровой умер. Я буду платить… — Он назвал сумму гораздо меньшую, чем платил Боровой, меньшую, чем то, на что Агния рассчитывала, но по его тону и особенно по его лицу она поняла, что спорить бесполезно, и кивнула:
— Хорошо. Тогда вот еще что… Если вы меня берете, я хотела бы попросить аванс. Мне нужно…
— Меня не касается, зачем, — перебил ее Бармаглот, — аванс я дам. Только вот что, — он снова пристально взглянул на нее, понизил голос, но при этом речь его стала отчетливее и значительнее, — ты… вы не должны больше никому говорить, что не брали камня.
— Что?! — Агния подумала, что ослышалась. — Что вы этим хотите сказать? Я его действительно не брала!
— Я это слышал, — оборвал ее Бармаглот, — и я поверил. Но все остальные… И Лисовский, и все антиквары — вообще все — должны думать, что камень у вас.
— Но я не могу… я не знаю, как…
— Вам ничего не придется делать. Я все сделаю сам. Вам нужно только молчать с умным видом. Надеюсь, это вы умеете?
Агния хотела что-то сказать, хотела возразить ему — но Бармаглот остановил ее коротким движением руки:
— Это не обсуждается. Если хотите на меня работать — сделаете, как я сказал.
Он вопросительно посмотрел на нее. Агния взглядом выразила согласие, тогда он удовлетворенно кивнул и потянулся к сейфу:
— Сколько вам нужно?
Она назвала сумму — и он не стал спорить.
Отсчитав ей деньги, он удовлетворенно проговорил:
— Ну, раз уж вы получили аванс — прямо сейчас приступайте к делу. Деньги нужно отрабатывать.
— Я готова, — кивнула Агния, гадая, что он ей поручит.
А Бармаглот приподнялся из-за стола и крикнул в пространство:
— Витек!
В дверях появилась физиономия продавца:
— Звали, Михалыч?
— Ты что — глухой? Я не тебя звал, а Виктора.
— А Виктор… Он куда-то вышел.
— Что значит — вышел? Найди!
Продавец исчез, и через несколько минут в дверях возник давешний долговязый тип.
— Звали, шеф?
— Ты где пропадаешь? Ты должен все время под рукой у меня находиться! Понимаешь, что это значит? Ну ладно, поезжай вот с ней к вдове Филимонова. Посмотрите, что там можно оприходовать. Только смотри, — Бармаглот ухмыльнулся и кивнул на Агнию, — ее называй на «вы», она у нас важная персона!
— На «вы»? — Виктор удивленно взглянул на Агнию и ухмыльнулся, в точности как шеф.
Едва Агния со спутником вышли из его кабинета, Бармаглот схватил телефонную трубку и набрал номер.
— Валентин Андреевич, — проговорил он сладким, как патока, голосом, — не узнали? Богатым буду! — Он льстиво засмеялся. — Это Михаил… Да, Михаил Михайлович… Как ваше драгоценное? Неплохо? Рад за вас, искренне рад! Можно даже сказать — завидую… по-хорошему завидую, само собой, как говорят — белой завистью…
Он ненадолго замолчал, слушая собеседника, потом снова заговорил, еще более льстивым голосом:
— Да, конечно, я понимаю, что ваше время дорого! Да… Я никогда не посмел бы беспокоить вас без серьезного повода… Да, повод есть, очень даже есть… Я ведь помню, что вы интересуетесь старыми драгоценными камнями. Да, очень старыми. Так вот… Вы, возможно, слышали, что покойный господин Боровой купил на аукционе в Венеции кубок… очень старый кубок, каролингского периода. Слышали? Ну да, кто же теперь об этом не слышал… Так вот, вы знаете, что в этом кубке был уникальный сапфир и что этот сапфир пропал? Ну да, об этом тоже все знают… Так вот, случилось так, что этот сапфир оказался у меня… Совершенно случайно… И я сразу же вспомнил о вас…
Бармаглот отстранил трубку от уха — должно быть, его собеседник слишком громко выражал свои эмоции. Немного выждав, Бармаглот снова прижал трубку к уху и проговорил:
— Да, я вас прекрасно понимаю… Да, вы правы, это женщина, и сейчас она работает на меня. Так уж случилось. Только вы, конечно, понимаете, Валентин Андреевич, что наша сделка должна остаться в сугубой тайне? Вы понимаете, что не должны никому показывать этот камень? Понимаете? Да, в особенности Андрею Валентиновичу! Вы же знаете, какой он… разговорчивый человек! Ну, и отлично. А теперь немного поговорим о цене…
Бармаглот произнес цифру со многими нулями и снова отстранил трубку от уха, чтобы переждать взрыв эмоций. Мысленно досчитав до десяти, он продолжил:
— Ну что вы, Валентин Андреевич, это вполне реальная цена. Уверяю вас, я еще снизил ее из уважения к вам. Если для вас это слишком дорого — что ж, я предложу камень Андрею Валентиновичу. Хотя, честно говоря, мне не хотелось бы это делать. Мне хотелось бы, чтобы камень попал в руки настоящего ценителя… Да? Значит, мы договорились? Отлично! Тогда я свяжусь с вами через три дня!
Закончив этот увлекательный разговор, Бармаглот не положил трубку — он тут же набрал другой номер.
— Андрей Валентинович, — голос его был таким же приторно-сладким. — Узнали? Да, это я, Михаил! Как ваши внуки? Прекрасно, прекрасно! Как, вы об этом уже слышали? Да, Боровой… Да, в Венеции… Да, средневековый кубок… Совершенно верно… Уникальный сапфир… Да, кубку больше тысячи лет, сапфир соответственно еще старше… Не знаю ли я что-то? Представьте, знаю… потому и звоню вам… Да, да… разумеется, я к этому непричастен, но по счастливому стечению обстоятельств знаю того человека, у которого этот камень находится сейчас. Да, это женщина… Однако, как хорошо вы осведомлены! Да, она хочет его продать, но только выставляет одно непременное условие. Никто, ни одна живая душа не должна знать об этой сделке, никто не должен знать, что камень у вас! Никто — вы понимаете? Боже вас упаси! Валентин Андреевич — в первую очередь! Вы ведь знаете, какой он болтун! Вас устраивает такое условие? Ну и отлично! А теперь о цене…
