— Надо было бы тебя убить, но вот не могу: уважаю настоящих профессионалов!
С этими словами он вышел из мастерской.
Его шаги затихли.
Павел сидел, не веря своему счастью.
Страшный человек ушел, не тронув его, не сделав ничего Леночке…
Павел посмотрел на оставшиеся камни — и снова убедился, что один из них — не его работы, что это — тот камень, который принес ему страшный человек для сравнения. Чтобы еще раз проверить себя, мастер взял камень в руку, повертел перед ярким светом лампы — и почувствовал какое-то удивительное, живое тепло…
Впрочем, его это уже не интересовало.
Для него все закончилось благополучно.
Машина Полковника остановилась на перекрестке, и в это время зазвонил его мобильный телефон. Полковник поднес аппарат к уху, проговорил и услышал знакомый голос:
— Вы приготовили деньги?
— Да, конечно. — Полковник почувствовал знакомое приятное возбуждение, которое охватывало его всякий раз, когда дело подходило к своей кульминации, когда нужно было действовать быстро и решительно, как он это умел. Короче — он почувствовал выброс адреналина.
— Обмен произойдет завтра, в восемь утра, на двадцать четвертом километре Таллиннского шоссе. Если вы будете не один — обмен не состоится.
Полковник хотел задать еще один-два вопроса, хотел потянуть время, чтобы прощупать своего опасного собеседника, но из трубки уже доносились сигналы отбоя.
Полковник развернулся на перекрестке, отложив все дела — завтрашняя встреча была гораздо важнее. Он приехал в свой офис, вызвал к себе несколько самых надежных людей, рассказал им о предстоящей операции. Прикинув примерный план действий, все участники операции отправились на Таллиннское шоссе, чтобы тщательно проработать на местности конкретные детали.
На двадцать четвертом километре был открытый пустой участок, отлично просматривающийся с обеих сторон. По обе стороны шоссе — ровные, как стол, поля, поросшие короткой, недавно скошенной травой. Ни кустов, ни деревьев, никаких укромных мест, где можно было бы устроить засаду.
Полковник и его люди долго оглядывали окрестности, как вдруг кто-то из них заметил в сотне метров от дороги оставленную после каких-то работ трубу большого, примерно метрового диаметра.
— Отлично! — оживился Полковник и повернулся к своему снайперу Коле Филину, ветерану обеих чеченских войн. — Вполне подходящая позиция. Приедешь сюда к шести утра, за два часа до операции. Займешь огневую позицию, подготовишься, сделаешь все, чтобы тебя нельзя было засечь со стороны. Впрочем, что я тебе говорю — ты это сам прекрасно знаешь, ты ведь профессионал.
Филин был не просто профессионал — он был один из лучших профессионалов в стране. У него почти не было слабостей. Почти.
— Когда приедет объект, — продолжил Полковник, — берешь его на мушку и начинаешь отсчет. Увидишь, что мы произвели обмен, считаешь до трех и стреляешь на поражение. Все понятно?
— Что уж тут непонятного, — снайпер скупо улыбнулся, — детская работа…
Он был сдержанный и немногословный человек, как все снайперы. Все называли его Коля Филин, но никто толком не знал — фамилия это или кличка. Во всяком случае, ему это имя очень подходило. Все знали, что он первоклассный снайпер. Но только несколько человек знало о его единственной слабости: Коля Филин очень боялся змей. Во время первой чеченской войны он занял позицию на горном склоне и через полчаса понял, что в полуметре от его позиции находилось змеиное гнездо. Сменить позицию он не мог, потому что весь остальной склон простреливался противником, и ему пришлось пролежать рядом со змеями до темноты. К вечеру он стал совершенно седым.
— Ну, если все понятно — возвращаемся, — проговорил Полковник, — завтра будет тяжелый день, так что все должны отдохнуть…
Агния отодвинула в сторону статуэтку якобы мейсенского фарфора.
— Можете выбросить, — сказала она Бармаглоту, — подделка.
— Уверена? — поморщился он, уж больно не хотелось ему признаваться, что наследники одной тихой одинокой старушки его попросту надули. Старушка была когда-то замужем за директором булочной. Жили они вдвоем, и муж ее имел не слишком распространенное по советским временам хобби: он собирал мейсенский фарфор. Все, буквально все в их квартире было с клеймом Мейсена, знаменитыми скрещенными мечами: часы, люстры, полочки, сервизы, разумеется. Муж умер, старушка потихоньку вещицы распродавала, но кое-что осталось. После ее смерти объявились, как водится, наследники, мигом разобрались с делами, кое-какие вещи продали в Москву, а Бармаглоту осталось что попроще — три непарные статуэтки (одна пастушка битая), разномастные чашки и кое-что еще по мелочи. Он взял все чохом, не проверяя, поскольку коллекция старушки была в свое время в городе известна. И вот, оказалось, что все доставшиеся ему статуэтки — подделка. Под маркой наследства ему подсунули полную лажу. Его, Бармаглота, обжулили, провели на мякине, обули, что называется, как простого лоха!
Предприимчивых наследников и след простыл, не найти теперь. Бармаглот был очень и очень зол.
— Шурик! — крикнул он. — Забери это!
Агния поскорее опустила глаза, чтобы не встречаться с шефом взглядом. Она ни в чем не виновата, она сразу сумела бы разглядеть подделку. Но Бармаглот не взял ее с собой вчера. Тут в сумочке у нее залился мобильник.
— Ага! — вполголоса сказала в трубку Анька. — Бросай все и срочно сюда!
— Есть? — с замирающим сердцем спросила Агния. — Неужели есть?
С той самой ночи, когда они побывали в клубе «Боец», Анька почти неотлучно сидела у компьютера, чтобы не упустить важный разговор. Надо сказать, что Полковник был не любитель болтать по мобильнику, а может, этот аппарат использовал только для экстренной связи. Так или иначе, сейчас дело сдвинулось с мертвой точки.
— Есть! — прошипела Анька. — Их встреча состоится завтра в восемь утра. По телефону не хочу подробно говорить, приезжай.
— Скоро буду! — Агния сорвалась с места.
— Куда это? — рявкнул Бармаглот. — Мы не закончили!
— Мне очень нужно, соседка звонила, у меня кран сорвало, их заливает! — забормотала Агния.
— Ладно. Но чтобы завтра с утра была как штык, — сказал Бармаглот, — важное дело будет.
Агния выскочила из магазина, едва не наступив на хвост коту Чиппендейлу, который разлегся на пороге, как будто другого места не нашел. Она остановилась перед машиной, нашаривая в сумочке ключи, как вдруг рядом раздался знакомый голос.
— Гражданка Иволгина? А что это вы тут делаете?
Перед ней стоял капитан Перченок. И смотрел очень неприветливо. Строго смотрел, с недоверием и подозрением.
— Ах, это вы, капитан… — в голосе Агнии от неожиданности прорезались игривые нотки, — какая встреча… А вы что тут делаете? Подарочек любимой девушке зашли купить? Так я вам очень не советую, полное барахло в этом магазине, вы уж лучше духи французские ей презентуйте…
