Быстро поев, шейта заняла свое место возле капсулы с хозяином. Подняла ноги, обняла руками колени и, положив на них подбородок, попыталась согреться, гадая при этом: сколько еще в состоянии вынести в этом путешествии?! Сколько вообще способна вынести нормальная женщина?
Шанель заплакала от безысходности, одиночества и моральной усталости, в полной мере ощутив все «прелести» отката. А еще в душе росла жажда мести: к Дому Уаро, за то, что старик возжелал ее, и к завистливой мерзавке Аэрил. Ведь это из-за них она вынуждена была скитаться по вселенной, терпеть лишения, страх и боль, рисковать своей жизнью. Лишь забота о беспомощном Кайсаре теперь не давала сойти с ума, заставляла держаться из последних сил.
ГЛАВА 30
Малый межзвездный корабль класса «Ветерок».
Писк приборов — первое, что услышал Кайсар, проснувшись. Открыл глаза и на мгновение ощутил себя дезориентированным, затем действительность нахлынула на него волной. Быстро оценив свое состояние, он немного успокоился: вполне удовлетворительное. Прежней боли не чувствовалось, правда, голод его терзал нешуточный.
Откинув крышку медитека, сел, привычно быстро и деловито осмотрелся. По мере изучения обстановки медотсека у него все выше приподнимались брови и от недоумения и тревоги темнели серые глаза.
На полу, прямо возле капсулы, лежали спальные принадлежности и рюкзак, который могла принести только его девочка. Рядом валялась пара подносов с остатками пищи. Видимо, она тут и спала, и ела подле него. Кай потянулся, разминая мышцы, а через минуту услышал вопли Шанель, доносящиеся из глубин корабля. Причем кричала она не от страха или боли, а скорее — от злости, будто ругалась с кем-то.
Кайсар выскочил из капсулы и едва не свалился с ног от слабости во всем теле. Судя по ощущениям, он пролежал здесь не несколько часов, а несколько дней. Страх моментально охватил его душу: маленькая беззащитная шейта находилась наедине с чемером, пока он, беспомощный, валялся в медитеке! Превозмогая слабость, он кинулся на голос Шанель, но, вылетев из отсека, замер в шоке. Поперек коридора висело голографическое изображение каюты, в которой бесновался чемер, кидающийся на двери, пытающийся их открыть и выкрикивающий при этом проклятья и угрозы.
Сама Шанель в совершенно невообразимом виде — потрепанная, нечесаная, в мятом костюме — в ускоренном темпе блокировала двери пневмодомкратом и с яростью высказывала нерадивому перевозчику свои претензии:
— Да ты достал меня уже! Ты даже святого Шейтина вывел бы из себя, что говорить обо мне. Я-то не святая! Ты чуть компьютер из строя не вывел… Какого крека ты провода перерезал? Ну и что ты выиграл? Неужели думал, что я пропущу попытку взлома системы? Только двери сломал… а мог бы всю систему жизнеобеспечения завалить. И болтались бы мы оставшуюся вечность в космосе. Ну и кто ты после этого? Тварь неблагодарная! Ты нас сожрать хотел, а я тебя пожалела. Кормлю, пою, а ты-ы-ы…
Кайсар ошеломленно смотрел, как его частенько испуганная благовоспитанная аристократка воинственно, со злостью ударила ногой в дверь после своей гневной тирады. В ответ с той стороны раздалось яростное:
— Это мой корабль! Поняла? Это мой корабль! Ты захватила мой корабль и еще претензии предъявляешь?
— Ой, не надо, а? Жертва захвата… Не смеши мои сафины, пленник недоделанный! Доберемся до компетентных органов и там разберемся, кто в чем виноват… Предупреждаю: если еще раз полезешь в вентиляцию, я там тебе подарочек приготовила. Нашла на твоей развалюхе дрона-уборщика, так вот, он, если что, физиономию-то тебе почистит, неуважаемый!
— Я голодный! Ну как ты не понимаешь, что я есть хочу… Дай еды-ы-ы, они меня едят изнутри, а ты мучаешь…
— Я? Мучаю? Ты безумный, Орекс?! Вам с женой надо было дома сидеть, а не ловить удачу за хвост, да еще в такой сложный период. А теперь меня обвиняешь в мучениях? Я тебе что, свою ногу отпилить должна?
Ответом на возмущенный вопрос Шанель стал грохот с другой стороны двери. Кайсар видел на изображении, что чемер со звериной злобой кидается на дверь, пытаясь ее вынести. И хотя это было бесперспективное дело, пленник от боли и голода уже плохо соображал, что делает.
— Перестань, Орекс, ты только себе хуже делаешь! Дверь заклинит, как я тебе пищу потом передавать буду? — истерично выкрикнула Шанель.
Визгливые нотки, которые слышались в ее голосе, подсказали Кайсару, что его девочка напугана и на грани, хоть и пытается показать себя сильной и смелой.
— Я доберусь до тебя, уродина! Вот доберусь — и ты пожалеешь, что вообще вылупилась на свет!
Шанель передернулась от устрашающего обещания. Ее плечи устало опустились, руки повисли плетьми вдоль тела, она уткнулась лбом в переборку рядом с дверью и утомленно парировала:
— Сам ты урод! Вот Кай придет в себя, и ты сам пожалеешь, что вылупился на свет!
Кайсар стоял, широко расставив ноги для устойчивости, на всякий случай придерживаясь за переборку. Чем больше он наблюдал за перепалкой, тем тяжелее становилось на душе. Хрупкая нежная леди, по-видимому, уже не первый день держала оборону, спасая обоих горе-пассажиров от гастрономических поползновений хозяина судна. Теперь эльзанцу стало понятно, почему матрас и подносы с едой находились в медотсеке, и даже почему такой усталый и потрепанный вид у Шанель. Она боялась оставить его одного — без защиты, присмотра… Такая слабая, пугливая, но готовая на все ради него.
— В этом ты можешь не сомневаться, звездочка моя! Он пожалеет! — ледяным многообещающим голосом вмешался Кайсар.
Шанель, вздрогнув, резко обернулась в его сторону. Ее глаза широко распахнулись, зрачок почти затопил радужку; узкая ладошка скользнула на горло, словно сдерживала крик радости. Но когда Кайсар направился к двери, которую еще минуту назад маленькая шейта с таким упорством блокировала, она вышла из ступора и кинулась к нему… с просьбой:
— Не надо его убивать, Кай! Орекс беременный… поэтому голодный. Это его жена виновата! Он мне все-все рассказал… пока тут сидел взаперти.
Хэкс на секунду замер и уточнил:
— Ты с ним уже познакомиться успела? Пока он тебя сожрать пытался?
Шанель пожала плечами, объясняя:
— В молчании друг друга караулить скучно, вот мы и поговорили… по душам. Когда он пришел в себя… Я его прутом металлическим по голове ударила, — призналась она печально, будто совершила что-то из ряда вон выходящее, а не защищалась от опаснейшего разумного хищника.
Затем подняла подбородок и оправдалась:
— Но он сам виноват! Проявил враждебные действия по отношению к тебе…
— Она ненормальная! Я лишь посмотреть данные хотел на медитеке! А она меня чуть не убила! Мы об этом не договаривались! — испуганно завопил за дверью чемер.
— Враждебные действия, говоришь? — с усмешкой переспросил Кайсар.
Происходящее здесь напоминало сюрреализм. Шанель закивала и снова начала оправдываться:
