А: (закрывая дверь). Ну я попал…
Полиция в Теме
Выходной день. Марина (М) в костюме Госпожи и Андрей (А) в одних плавках и маске с ошейником развлекаются в спальне. Андрей зафиксирован и подвешен, Марина хлещет его плетками. Андрей довольно громко стонет.
М: Ты себя плохо вел?
А: Да!
М: Плохой, очень плохой мальчик! Надо тебя наказать!
А: Да, Госпожа, накажи меня!
Марина хлещет Андрея. Неожиданно в дверь звонят.
М: Ты кого-нибудь ждешь?
А: Нет.
М: Ну и пошли лесом! Продолжим.
Звонок в дверь не прекращается. Слышны удары в дверь и крик: «Немедленно откройте!»
М: (со вздохом). Что-то серьезное. Придется открыть.
Марина кладет плетки и другие «девайсы» в ящик около кровати, одевает халат и идет в прихожую, открывает дверь. На пороге полицейский (П) и двое штатских, видимо соседи.
П: (показывает удостоверение). От соседей (кивает в сторону) поступила жалоба на шумы из вашей квартиры: крики и стоны. Вынужден проверить.
М: У нас все в порядке.
П: А где ваш муж? Стоны мужские. Разрешите войти.
М: Входите.
Марина впускает только полицейского, оставив за порогом соседей.
П: Так где хозяин?
М: Он сейчас… немного занят.
П: Не занимайте мое время. Вам придется его предъявить, или я приглашу понятых и мы начнем обыск.
М: Что ж, пошли.
Марина и полицейский идут в спальню. Андрея там нет.
М: (удивленно). Странно… Должен быть здесь.
П: (торжествующе). А вот я не удивлен (смотрит на ящик). Откройте!
М: Даю вам тысячу рублей и ящик не открываю.
П: Чего?! Открывайте!
М: Даю пять тысяч!
П: Я сам открою!
М: Десять тысяч…
Полицейский пытается открыть ящик. Марина помогает. Внутри — большое количество плеток, веревок, наручников и прочей тематической атрибутики.
П: (рассматривая наручники). У нас в отделении хуже. А чего деньги предлагали?
М: Я с вами в «Поле чудес» играла.
П: Игры кончились. Показывайте труп.
М: Чего?
П: Труп вашего мужа, которого, по словам соседей, вы ежедневно избиваете.
М: Избиваю труп?
П: Хватит паясничать! Видимо, перестарались?
М: О, Господи…
Из шкафа выбирается Андрей.
А: Лейтенант, я жив и здоров. Прошу вас покинуть мою квартиру.
П: Кто это, любовник? Снимите маску!
А: Ты уверен, что этого хочешь?
П: Ты мне не тыкай! Развели здесь…
Андрей снимает маску.
П: Андрей… Алексеевич! Депутат Думы, я вас по телевизору видел. Извините, не узнал. Как же так?!
А: Так, лейтенант, если кому пикнешь, что здесь видел, лишишься погон.
П: А что вы тут делали-то?
М: Наказывала плохого мальчика.
П: (осматривается). А у вас тут отлично оборудовано… Хорошо, я никому не скажу, даже протокол составлять не буду. Но вы должны обещать, что как-нибудь пригласите меня на… сеанс. Я могу в форме прийти, представляете?
М: Представляю…
А: Ну я попал…
Госпожа Политика
Вечер, Марина (М) с Андреем в Теме: он в костюме раба, она держит его за ошейник.
М: Скукота… Госпожа желает поговорить!
А: О чем желает поговорить моя Хозяйка?
М: Почему мы сидим дома и никуда не выходим?
А: В кино ходили, в гости к друзьям и…
М: Я имею ввиду, как Верхний и Нижний, не скрывая этого.
А: Не понял…
М: Что тут понимать-то? Геи вон открыто сосутся на улице. А выйти на прогулку с Нижним невозможно.
А: Ну, милая… то есть Хозяйка, это же противоестественно…
М: Почему дома «естественно», а на улице нет?
А: Сексом мы же на улице не занимаемся. И в туалет не ходим. Есть ведь интимные вещи.
М: Тоже мне «интимные». Половина твоей Думы — рабы и по жизни и по сути. Раньше это не стеснялись выражать открыто. В древней Греции без раба вышел на улицу — засмеют. Еще век назад рабы даже в развитых странах были.
А: Тогда другие рабы были.
М: Откуда ты знаешь, какие они были? Жили душа в душу, как русские крепостные с помещиками. Я думаю, нужна законодательная инициатива.
А: То есть ты хочешь, чтобы кто-нибудь подал законопроект о правах БДСМ-щиков?
М: Почему «кто-то»? Кто в Теме, тот и должен бороться за свои права. Ты бы и подал.
А: Я?!
М: Ну а кто еще? Поднял бы себе рейтинг борьбой за права обделенных.
А: Чем это они… то есть мы, обделены?
М: Признанием наших прав. Чтобы общество не воспринимало нас, как ненормальных.
А: Я боюсь, народ еще не готов…
М: Гей-парады разрешили? Однополые браки вот-вот регистрировать будут. В американских книжках о половом воспитании написано, что мама может быть мужчиной и это совершенно нормально. И я хочу свободно выражать свои пристрастия. Ну выйду во двор с тобой на поводке и что? Кому помешаем? Видел, сколько там с собаками бродит? Никто и не заметит.
А: Боюсь, собаки офигеют.
М: Почему-то инвалид на коляске — нормально, автобусы под них переоборудуют и пандусы делают, а раба в ошейнике по улице водить нельзя. Дискриминация.
А: Э… Как тебе сказать… Может, тогда права некрофилов признать? Тоже ведь никому не мешают, а мертвым все равно.
М: Ну ты сказал…
А: Или вот копрофилы. В природе это сплошь и рядом, собаки, зайцы например. Очень экологично, можно сказать, веганская пища. Чтобы дерьмо продавалось наравне с хлебом и в ресторанах. Открыто, в присутствии других людей.
М: Бе! Прекрати, меня же стошнит!
А: А это признак отсутствия толерантности, за это будут сажать…
М: Короче, Нижний, ты слишком разошелся.
А: Госпожа разрешила мне…
М: А больше не разрешаю! Права некро и копрофилов его, видите ли, интересуют. А вообще, подумай насчет поправок в Уголовный кодекс (берет в руки плетку). А то как-нибудь врежу тебе посильней, и посадят меня за причинение тяжких телесных повреждений.
