– Я посмотрю! – дернулся Петр.
Вадим щелкнул тумблером:
– Разблокировал. Подожди минуту, пусть давление выровняется.
Иван внимательно посмотрел на Петра:
– Так, парень, без геройства. Понял? Если есть возможность выйти, выходи и немедленно докладывай ситуацию по коммутатору. Любая опасность – возвращайся. Возьми дозиметр, надень комплект защиты и «лепесток».
Петр быстро надел защитный костюм и вышел.
Алексей встал с кресла, прошел к противоположному концу щита управления энергоблоком, включил дополнительный дисплей. На экране появилась страничка «Яндекса». Иван, который все это время внимательно следил за его действиями, удивленно воскликнул:
– Ё! У тебя отсюда выход в Интернет?!
– Через гейт, спокойно. Знаю, что не положено, но сейчас важна любая информация.
– Думаешь, «Яндекс» тебе сообщит новость об аварии? Или своим знакомым девушкам напишешь прощальное послание? – усмехнулся Вадим, подходя к Алексею.
– Девушек моих давайте оставим в покое, – немного напряженно ответил Алексей. – Я сейчас найду «сайт правды».
– Интересно… – Иннокентий прямо на стуле подъехал к компьютеру. – Это который правду говорит? Черта с два его найдешь и потом черта с два получишь ответ.
Алексей быстро менял запросы в браузере, переходя с сайта на сайт:
– Тут важна заинтересованность в ответе. Мы уж точно заинтересованы… А, вот…
На страничке загорелась заставка «сайта правды».
– Гм… – Иван почесал небритый подбородок. – До чего дошли, в Интернете спрашиваем сведения о собственной АЭС… Спроси: авария реальна? Какая там радиация в реакторном блоке? Уровень разрушения? И…
– Не так быстро. – Алексей быстро набрал запросы, не глядя на клавиатуру. – Реальна, выше ста рентген в час, очень высокий.
– Это мы и так знаем, – хмыкнул Вадим. – Есть вопрос важнее. Спроси: какова вероятность неуправляемой ядерной реакции.
– Сайт не предсказывает будущее. – Алексей стукнул пальцем по дисплею. – Но от себя скажу: вероятность не нулевая. Если стержни вошли в уже начавшуюся реакцию, то толку от них ноль – они просто расплавились.
– Если реакторный блок разрушен и такая радиация, то помощь до нас дойдет не скоро, если, вообще, дойдет, – задумчиво протянул Иван. – Ё-моё, а куда побежал Петр?! Он же там не пройдет!
– Успокойся за своего мальчика. Может быть, он один и выживет, – сказал Алексей.
– Моего мальчика? – повысил голос Иван. – Что ты имеешь в виду?
– Что имею, то и введу, – скривил усмешку Алексей. – У меня девочки, у тебя мальчики. Только не делай страшную рожу. Все в курсе ваших отношений с Петром.
Иван переменился в лице и отвернулся. Повисло напряженное молчание. Вадим вернулся к щиту управления блоком – почти все пульты молчали. Он подошел к вентиляционной решетке, затем повернулся и сказал, обращаясь ко всем:
– Не знаю, о чем думает Иван, но реактор надо гасить. Если мы этого не сделаем в ближайшее время, возможен ядерный взрыв. Топливо выгорело всего на несколько процентов, там около двухсот тонн урана. Если Алексей прав насчет стержней, то…
– Реактор надежен! – перебил Иван.
– В Чернобыле тоже так говорили, – подал голос Иннокентий, – а последствия до сих пор…
– Давайте послушаем Вадима, – Алексей прервал Иннокентия. – Что ты предлагаешь?
– Предлагаю взять мешки с борной кислотой и высыпать их в баки чистого конденсата. Потом насосами перекачать воду из этих баков в активную зону, – ответил Вадим.
– То есть вручную загасить реактор? – протянул Алексей. – Для этого кто-то должен перетащить мешки до бака, потом запустить насос. В реакторном блоке полчаса, если там нет особых разрушений, при ста рентгенах в час…
– Около реактора, я думаю, во много раз больше, – продолжил Вадим. – Все понимают, что ты хотел сказать. Это верная смерть. Так я вот, что еще скажу: из вентиляции идет теплый воздух…
Иннокентий взял дозиметр, подошел к вентиляционной решетке:
– Десять микрозиверт…
– Это один миллирентген, ого! – воскликнул Вадим. – Всего через полчаса после аварии. Еще через полчаса будет рентген десять в час. Мы тут долго не протянем. А аппаратура загнется еще быстрей от ионизации.
Иван повернулся лицом к смене. Лицо его было искажено гримасой боли:
– Алексей… Спроси, что там случилось с Петром…
Алексей набрал запрос:
– Иван… В общем… Сайт говорит, что его больше нет в живых.
Иван с силой сжал кулаки, захрипел и рухнул на кресло. Вадим пристально посмотрел на него и сказал:
– Леша, глянь в аптечке успокоительного. Не, таблетки нафиг. Вколи ему из тюбика прямо через одежду.
– Начальника колоть? – усмехнулся Алексей. – Или ты теперь начальник? Ладно, ладно… – Алексей достал из аптечки шприц-тюбик и вколол его в бицепс Ивана.
Вадим подтянул кресло к компьютеру Алексея и сказал, обращаясь к Иннокентию:
– Кончай там смотреть пульты, все равно они мертвые. Присаживайся к нам.
Алексей достал из шкафчика бутылку водки:
– Только не надо смотреть на меня такими глазами, как будто ничего не знаете. Кеша, тащи стаканы…
– …внимание, смена откликнетесь, помощь… – раздалось из громкоговорителя.
– И сделай этого тише, – продолжил Алексей.
Иннокентий щелкнул тумблером, голос почти замолк. По дороге к другим операторам он захватил чайные стаканы. Алексей разлил водку по стаканам:
– Ну что, друзья, ситуация хреновая. Если спасатели – дураки, и плевали они на радиацию, то, может, доберутся до нас через пару часов. Тогда мы подохнем от удушья, и есть шанс, что нас похоронят по-людски. А если идиоты перевелись, то вытащат нас суток через несколько, когда наши тела уже светиться будут. Тогда их замуруют с другим радиоактивным мусором.
– Есть шанс выжить. – Вадим выпил свой стакан залпом. – Не драматизируй.
– И ты предлагаешь напоследок ужраться в хлам? – спросил Иннокентий.
– Шанс может и есть, – ответил Вадим. – А еще есть шанс ядерного взрыва. Я предлагаю всем вместе пойти к реактору и загасить его.
– Всем необязательно, – ответил Иннокентий. – Достаточно одного. Остальные могли бы ему помочь отсюда.
– Отсюда? – хмыкнул Алексей, наливая себе еще водки. – Тут ничего не работает.
– Он прав, – сказал Вадим. – Всем рисковать сразу нет смысла. Пойдет один, если у него ничего не выйдет, может, у следующего будет шанс.
– Осталось найти добровольца, – сказал Алексей.
– Ты, конечно, не пойдешь, – зло протянул Иннокентий, – потому что уже напился.
