Сама собой открылась страничка форума, приват, запрос Проповедника. Олег понял, что он управляет компьютером напрямую, силой мысли. Уроки Катерины не прошли втуне. Некоторое время на его запрос никто не отвечал, наконец, появилось сообщение:
– Привет, Олег из Комитета. Это Проповедник.
– Я не из Комитета. У меня проблемы… – мысленно ответил Олег.
– Точка решения. За Комитет ты или за свободу правды. Это и есть твоя проблема.
– Комитет зажал правду, да. Но…
– Не занимайся болтовней. Ты сейчас общаешься со мной напрямую. Я – тоже. Попробуй выйти на «Голос Правды». Комитет может выключить все компьютеры, но он не может выключить всех людей.
Олег хотел ответить, но Проповедник ушел. Да, есть еще одна проблема…
Он поднялся к себе наверх. Утро. Катерина только проснулась и готовила завтрак.
– Ну что там у вас? – спросила она лениво, подхватывая тосты и выкладывая их на тарелку. – Тут шептались, что Иван покончил с собой.
– Да, – ответил Олег.
Его сильно колотило, есть не хотелось. Катерина внимательно посмотрела на него:
– Какие-то проблемы?
– Да. Ты знаешь, что «сайт правды» всегда отвечает правду?
– Вот открытие! – засмеялась Катерина.
– Я не об этом. Значит все, что сказано или написано, становится известным. Кроме мыслей.
– И что? – Катерина озадаченно посмотрела на него.
– Я хочу передать тебе свои мысли. Понимаешь? Это очень важно.
– Не очень… Но я постараюсь. – Она села рядом с ним.
Олег взял пульт от телевизора и нашел программу, показывающую отдых людей.
– Ты хочешь отдохнуть? – спросила Катерина.
– Все, что сказано… – негромко предупредил Олег.
– Я поняла.
Он показал взглядом на календарь, висевший на стене: на нем была фотография какого-то тропического острова: пляж, пальмы, океан.
– Знаешь, я тебе никогда не рассказывал о своем детстве. Я был подвижным ребенком, очень любил прятки, а еще салки. Вообще, любую беготню.
Катя внимательно посмотрела в его глаза и ответила:
– А я была послушная девочка. Мама мне говорила, что мальчишеская компания – не для девочек, потому что… – она взяла у него пульт из рук и нашла какой-то боевик. – А кроме того… Слушай, я тут совсем привыкла жить. Платят хорошо, причем почти все деньги идут на счет – здесь же почти все бесплатно. Думаю, за Комитетом – будущее.
– Да, ты права, Катя, великое будущее. – Он скрестил большой и указательный палец и показал ей. – Как-то я залез в чужой сад, набрал яблок, а потом сторож всадил мне в задницу заряд соли.
Катерина нашла программу новостей, на которой была написана сегодняшняя дата и время, подошла к телевизору и закрыла ладонью дату. Олег подошел к ней и добавил свою руку, закрыв время.
– Кстати, на вчерашнем собрании не успела спросить: как ты думаешь, у меня хорошие шансы стать штатным сотрудником Комитета?
Итак, Катя все поняла: он вляпался в неприятности, и ему надо срочно убегать. Но она с ним никуда не поедет. И, вообще, кто он такой, чтобы требовать бежать с ним в неизвестность почти со стопроцентной вероятностью получить массу неприятностей? Возможно, ему даже не удастся выйти из этого здания. Как будто отвечая на его мысли, дверь открыли и зашли двое сотрудников безопасности:
– Олег Свойченко? Вы задержаны по подозрению в нарушении Закона о запрещенной информации. Следуйте за нами.
Сергей Михайленко встретил его на пороге своего кабинета и указал охранникам на наручники:
– Нет необходимости, снимите. Ждите моих указаний в приемной.
Олег размял затекшие запястья и сказал:
– Босс, за что меня задержали?
– Как будто ты не в курсе, – хмыкнул Сергей. – Знаешь, в чем преимущество монопольного владения «сайтом правды»? В самоцензуре людей. Не надо ничего искать и доказывать, даже вопросы задавать «сайту» излишне. Человек и так знает, что Комитету известен любой его шаг. Зафиксированы даже твои колебания: сообщать или нет нам о секретной закладке Ивана.
– Но ведь эта информация чудовищна! – воскликнул Олег.
– Если правдива. Как она могла быть скрыта от людей в нынешних условиях?
– Если кто-то монопольно владеет правдой – проще простого.
– Ты знаешь, не только мы имеем доступ к «сайту». К тому же Иван тебя дезинформировал – никто не собирается управлять людьми, во всяком случае, массово. Чипы нужны работникам Комитета, чтобы всегда и везде знать правду.
– Но ведь именно этим занималась моя группа – развитие возможностей людей по общению с «сайтом».
– Конечно. Только твои изыскания нельзя внедрить в массы, в отличие от чипов. Даже твоих сотрудников трудно контролировать. Я уже не говорю обо всех остальных людях вне этих стен.
– Значит, Комитет хочет управлять людьми?
– Как ты прямолинеен, просто противно. Вдалбливаешь ему, вдалбливаешь… Ладно, пусть будет по-твоему. Теперь у тебя, как понимаешь, выбор такой: или ты становишься одним из таких комитетчиков, или…
– Вечная тюрьма? – хмыкнул Олег.
– Я бы на твоем месте не веселился, – раздраженно ответил Глава Комитета, – …или ты все равно станешь таким, но не по своей воле. Технология еще не отлажена, знаешь ли, всякие накладки случаются. Кстати, вся твоя группа последует за тобой, включая Катерину.
– Я ее не люблю, она меня – тоже, – быстро ответил Олег. – Так что тут вы промахнулись.
– Да? – одна бровь шефа удивленно поднялась вверх. – А мне показалось иначе. Олег, ты зря считаешь меня извергом или злым гением. – Он подошел вплотную к подчиненному. – Если хорошенько подумаешь, то поймешь, что другого выхода у нас нет: или сохраняем государство, или полная анархия.
– Может, и не стоит сохранять государство, так относящееся к своим гражданам?
– Люди, выступающие за всеобщую правду, совершают две ошибки. Во-первых, они наивно верят, что правды о плохом достаточно для его автоматического исправления. Во-вторых, хотят правду о других и не желают, чтобы другие знали правду о них. В результате наша цивилизация переварит «сайт правды» и все вернется на круги своя. Короче, большинство населения считает, что плохое государство все же лучше его отсутствия, а у тебя будет много времени придти к тому же мнению, – ответил Сергей и крикнул в приемную, – отведите его в комнату задержания.
«Комната задержания» фактически была карцером, внутренней тюрьмой. Шесть квадратных метров плюс туалет и душ. Кормили здесь той же едой, что и в «городке». Прогулки не дозволялись. Никаких развлечений. Олег понимал, что выйти отсюда он может только в двух вариантах: либо комитетчиком, либо подсудимым. То, что рассказывал ему шеф про эксперименты, понятно, больше страшилка; но вот тюремный срок ему грозит максимальный, поэтому Олег все более склонялся к первому варианту. Особенно после месяца безвылазного торчания в этих четырех стенах – для экстраверт а такое невыносимо. Накапливалась злоба и отчаяние, иногда ему хотелось вырваться наружу и голыми руками перебить комитетчиков, иногда покончить жизнь самоубийством, как Иван. Сергей придумал удачное наказание: бездействие и отсутствие информации. Рано или поздно это сведет его с ума.
