Старые сказки на новый русский лад
Мальчиш-Кибальчиш
Семья Мальчиша-Кибальчиша жила в пригороде столицы. Дед был старым вором в законе, еще довоенной закалки, много сидел, много видел. Сейчас отошел от дел, но его слово по-прежнему было решающим. Отец Мальчиша слыл крупным «авторитетом», имел солидный кусок территории столицы под контролем и трудился с утра до вечера. Сам Кибальчиш еще был Мальчишом, но уже тискал девок по дворам, тайком курил анашу и бил морды фраерам.
Нежданно-негаданно пришли трудные времена. На «Мерседесе-600», весь увешанный золотом, приехал крупный авторитет. Рассказал, что откуда-то из-за гор, то ли с востока, то ли с юга, прибыла в столицу орда «белых» отморозков без понятий и начала битву за передел территории. Война шла нешуточная; многих кореши отца уже полегли. На семейном совете было решено взяться за это всем миром.
Отец связал «скотчем» три «рожка», обернул «калаш» бинтом, поцеловал Мальчиша и с друзьями отправился наводить порядок. Прошла неделя, прошла другая. Вскоре в почтовом ящике начали появляться посылки. Сначала левая рука, затем правая нога, потом правая рука… А вскоре приехал тот же «авторитет» на простых «Жигулях», неприметно одетый. Рассказал, что теснят отморозки наших . Совсем мало правильных бандитов в столице осталось.
Вздохнул дед, достал с завалинки старый военный «ТТ», выкопал на огороде «Дегтярев», вытащил из подпола ведро патронов, погладил Мальчиша по голове и сел в джип. Больше его не видели. Только джип Мальчиш видел в «Криминальной хронике» — дырявый, как решето.
Мало смелых осталось в пригороде. Совсем худые настали времена. Воров в законе отстреливали, как простых депутатов, «авторитетов» взрывали, как попкорн. Пришел, воровато озираясь, тот «авторитет». И золото его куда-то подевалось, и перстни-наколки, и гонор. Рассказал, что совсем вытеснили отморозки наших из столицы.
Старый дед поднялся со скамейки. С Ульяновым в опломбированном вагоне в Россию приехал. С Камо банки экспроприировал для нужд партии. С Феликсом деревню раскулачивал. С самим Джугашвили сидел за бандитизм. Сунул растопыренные пальцы в кастет — не попал. Поднял заточку, не удержал и уронил на ногу. Достал обрез времен коллективизации, но не смог даже передернуть затвор. Сел на скамейку и смачно выругался.
И тогда бросил Мальчиш-Кибальчиш клич по «качалкам»:
— И отцы наши головы сложили, и деды. За нашу территорию воевали, против жадных буржуинов. Негоже нам, мальчишам, леденцы сосать, да телок тискать. Хватит по подворотням отсиживаться!
Много за ним пошло. Даже Мальчиш-Плохиш услышал песню «Мы смело в бой пойдем…» и допел «И я за вами». Но, услышав «И как один умрем», тихо отстал от толпы: «Идите сами».
Мальчиш-Кибальчиш круто взялся за дело. В считанные дни приезжая банда была расстреляна, похоронена, эксгумирована, кремирована… Молодым неведома была пощада. Жадных буржуинов, понявших было голову в неразберихе, обложили еще большей данью в целях компенсации потерь.
А в это время Мальчиш-Плохиш понял, что остался без сладкого и отправился прямо в логово буржуинов. Там он рассказал, что у Мальчиша-Кибальчиша нет никаких связей ни в милиции, ни в прокуратуре, ни даже в депутатском корпусе. И всего-то их осталось — кот наплакал. Обрадованные буржуины заложили банду в РУОП и ее повязали в один день. Мальчиш-Плохиш получил свою корзину «Сникерсов» и бочку «Марса», а Мальчиш-Кибальчиш — вышку . Милиция получила награды, и обложила буржуинов еще большей данью. На вполне законных основаниях.
Мораль: зло наказано, но все осталось по-прежнему.
Три поросенка
Три поросенка имели ужасную дикцию, за что и получили соответствующие прозвища. Ниф-Ниф — потому что любил говорить: «НиФ ига», Наф-Наф — «НаФ ига». А Нуф-Нуф просто любил нюхать кокаин и частенько втягивал в себя воздух, сжав пятачок. Братья были коммерсантами в разных областях и имели солидные капиталы. Прошла весна коммерции, наступило лето. Нуф-Нуф первый заметил признаки возросшего интереса криминальных структур к бизнесу и предложил братьям совместно уйти под солидную «крышу».
— Наф ига это нужно, — сказал Наф-Наф, — сами справимся.
— Нуф спомните меня, когда будет поздно, — предупредил Нуф-Нуф.
— Ниф ига, прорвемся, — беспечно ответил Ниф-Ниф, и два брата продолжали весело резвиться по малозасеяным коммерческим полянкам леса.
А в это время самый крупный волк брал контроль над лесом. Неподчинившихся он просто съедал. Дошла очередь и до Ниф-Нифа. У него был огромный офис в центре леса, который не заметить было трудно. Волк пришел в расфуфыренный кабинет и просто спросил, под кем тот работает.
— А ниф под кем.
— Отлично, — широко улыбнулся Волк, — считай это «пробивкой». Будешь платить мне двадцать процентов прибыли. Не той, которую ты рисуешь в балансе, а в десять раз больше.
— Ниф ига, — ответил Ниф-Ниф, — очисти помещение, — и посмотрел назад, на охранников. Но взгляд его наткнулся на пустое место. Охрана исчезла, побросав помповые ружья, бронежилеты, пятнистую форму и прочие признаки «крутизны». В отличие от Ниф-Нифа они были не дураками и предпочитали не связываться с блатными.
Волк улыбнулся еще шире, так что явственно обозначились клыки:
— Ты меня, старого волка, не уважаешь? Будешь платить тридцать процентов. Первый взнос — завтра. Не будет — готовь молоток для отбивных.
Назавтра Ниф-Ниф был у Наф-Нафа. Брат исправно платил все налоги, а остаток прибыли — местным органам. Милиция выставила у него несколько постов с автоматами, провела тревожную кнопку и вообще любила его, жаловала и доила почем зря.
— Наф ига ты теневик? — спросил он брата. — Неучтенный нал — основа для криминала. Ничего, наф аляем ему наф иг. Моя милиция — меня бережет.
Назавтра, когда Волк пожаловал к братьям, его уже ждали крутые парни из местного РУОП. Гостя повязали и отправили в камеру. При обыске у него обнаружили пистолет, наркотики и удостоверение вора в законе. Однако на следующий день его отпустили за отсутствием состава преступления. Все улики таинственно исчезли. Наф-Нафу позвонил сам начальник отделения и сказал, что Волк — уважаемый гражданин, ничего за ним не числится. И вообще посоветовал с такой крупной фигурой договориться по-хорошему.
— Наф иг я содержу все ваше отделение! — хрюкнул Наф-Наф и бросил трубку.
В течение недели у Наф-Нафа сгорел офис, склад, взорвалась машина, арестовали несколько крупных грузов на таможне. Запахло жареной свининой. Милиция разводила руками и симулировала активную работу. А в конце недели пришел Волк. Ласково скалясь, он потребовал сорок процентов. Братья отправились к Нуф-Нуфу.
Нуф-Нуф встретил их в скромной землянке. Он был воротилой не мельче братьев, но предпочитал не высовываться.
