– Нет.
– Тогда я не понимаю, о чем ты. Сосредоточься на Джессе. Он – ключ ко всему, что ты должна узнать. У тебя есть мозги, есть необходимый талант и есть средства. Я надеюсь на тебя, Зара.
– Подождите… вы обо мне так много знаете… могло быть мое похищение не случайностью? Вы знаете что-то о моем зрении? Почему Грейстон не должен ни о чем знать? Я должна выяснить что-то, что касается его, но вы не говорите, что именно. Значит, вы хотите, чтобы я узнала это не от вас. Почему?
Вместо ответа император расплылся в довольной улыбке:
– Вот видишь, Зара, ты уже задаешь правильные вопросы. Что будет, когда ты немного раскинешь мозгами?
Я молчала, открыв от удивления рот, не зная, какой из вопросов задать первым.
– Да, милая, я понимаю, что задание сложное и что первая твоя реакция – рассказать все Грейстону и попросить защиты. Хочу сразу предупредить тебя и заодно дать некую… мотивацию для поиска. Помнишь, Грейстон обещал привезти к тебе отца? Так вот. Он ступит на Кларию не раньше, чем ты найдешь нужную мне информацию.
Я задохнулась от эмоций, нахлынувших разом. Но экран уже сменил картинку, явив прежнюю программу и результаты моих неумелых попыток ею воспользоваться.
– Звездочка. – Грейстон вернулся с двумя чашками кофе.
Его рукам, казалось, было все равно, что они держат две дымящиеся кружки.
– Я тут подумал, может, мы выберемся в эти выходные в город? Двое суток не обещаю, но вечер с удовольствием освобожу.
Император… шантажировал меня моим отцом, заставляя врать Грейстону и искать причины катастрофы?!
– Зара!
Грейстон что-то упорно мне говорил.
– Прости, я задумалась. О чем ты?
– Я предлагаю съездить в выходные в город. Прогуляться, поужинать, что-нибудь купить тебе. Согласна?
– Да, конечно, – улыбнулась я.
И почти не почувствовала, как Грейстон быстро чмокнул меня в макушку и снова усадил к себе на колени. Кофе тоже показался пресным. В голове крутились вопросы, планы, версии.
На пневматику следующим утром я шла с уверенностью, что знаю достаточно, чтобы собрать простенькую схему. Правда, голова все равно была занята разговором с императором. Даже Грейстон заметил, что со мной что-то не так, и весь вечер безуспешно пытался наладить беседу. В итоге отпустил заниматься, а сам вернулся к работе.
Накануне, едва осталась одна, я попыталась выяснить, какую модель флаера использовал Джесс. Это оказалось не так-то просто, ибо Тира-ми не скинула мне запись. Пришлось найти страницу школы в сети, перелопатить более четырех тысяч снимков, из которых процента два были сняты вблизи стоянки. Я помнила, как выглядел флаер Джесса, и, если бы нашла его фото, смогла рассмотреть эмблему, которую обычно ставили изготовители. К счастью, такая фотография обнаружилась.
Я быстро установила изготовителя и сузила поиск до трех моделей. Все остальные флаеры были либо слишком большими, либо не подходили под описание. Найденные мной модели относились к одной серии и разнились лишь годом выпуска и несущественными характеристиками. Я предположила, что уязвимости, позволяющие подстроить катастрофу, были во всех трех, и на всякий случай записала названия моделей в планшет. Оставалось понять, что там было сломано. Это оказалось куда сложнее. И мой энтузиазм едва не испарился. Но все же император умеет мотивировать. Знать бы, как его поймать и заставить ответить за шантаж… но сейчас, к сожалению, мне недоступно обыграть императора. Разве что через Грейстона, а это довольно мерзко. Хватит того, что я ему вру.
Интересно, а он знает, что за друг у него такой? Подобные мысли преследовали меня всю ночь. Неудивительно, что на занятия я пришла невыспавшаяся и задумчивая.
– Зара, с тобой все в порядке? – Тим решал на доске задачку на истечение газа, а я почти все прослушала.
– Да, извини, нелегкий вечер был. Повтори, пожалуйста, про докритический режим.
Тим начал сначала, активно жестикулируя, но я вновь отвлеклась на стенд с какой-то замысловатой схемой. Я заметила проводки, совсем не похожие на трубки для течения воздуха, клеммы и кнопки.
– Это электроуправление? – бесцеремонно перебила преподавателя я.
– Да, а что такое?
Он подошел к стенду и нажал несколько кнопок. Цилиндры ожили, начиная двигаться по неизвестному мне закону.
– Мне никогда не давалось электроуправление, – призналась я. – Слушай, я понимаю, это не по теме… но все же ты не знаешь, что можно сделать с флаером, чтобы отключить систему безопасности? Или вывести из строя? Чтобы флаер вообще перестал воспринимать опасность.
Обычно автопилоты флаеров даже в выключенном состоянии контролировали, чтобы машина не неслась в стену, скажем, или не превышала допустимую скорость. Что сделали с флаером Джесса, что автопилот разрешил врезаться в толпу школьников?
Тим вздохнул и сел рядом.
– Тебя задела эта катастрофа, да?
– Конечно, задела, такое не может пройти незамеченным.
– Зара, я не специалист в этой области. Сейчас технологии так быстро развиваются, что универсальных специалистов найти довольно сложно. Я не скажу, на какую кнопку нужно было нажать, чтобы убить школьников. Но если тебе так уж интересно, то Джесс Савано вряд ли стал жертвой злоумышленников.
Я нахмурилась:
– О чем вы?
– Савано участвовал в нелегальных городских гонках. Мой брат работает в патруле, они задерживали его пару месяцев назад. Эти ребята гоняют на своих флаерах по городу. На недопустимых скоростях, зачастую подвергая опасности не только себя. Чтобы все их маневры стали возможными, они отключают систему безопасности. Так что Джесс Савано стал жертвой собственной глупости.
Я молчала, закусив губу. Тим снова вздохнул:
– Теперь я могу вернуться к задаче?
Несмотря на то что я честно пыталась слушать, урок прошел впустую. Я постоянно размышляла о том, знала ли Тира-ми о гонках. И император… что он хотел всем этим сказать?
– Вы знали, что Джесс участвовал в нелегальных гонках? – спросила я за обедом. – Поэтому его автопилот был полностью отключен.
– На что ты намекаешь? – прищурился Архени.
– На то, что катастрофу мог подстроить тот, кто знал, что флаер Джесса свободен от ограничений. Много таких было?
Тира-ми пожала плечами:
– Почти все. В школе из этого тайну не делали. Впрочем, Джесс никогда… не увлекался этим слишком сильно. Не терял головы.
– Но это лазейка, чтобы его убить, – вздохнула я. – А где проходят такие гонки?
– На пересечении Седьмой улицы и проспекта Лиры. Там старт. Но они не всегда выходят на старт… участникам сообщают буквально за час до начала. В этом тоже есть элемент риска. Никогда не знаешь, когда придется лететь.
