Н-да. А как все у них замечательно начиналось. Первый выход вообще запомнился целой гаммой новых ощущений. И первое, что они сделали, – это всплыли на поверхность. Увидеть местное солнце не сквозь толщу воды, чувствовать бьющую о борт «Щуки» волну, наблюдать за плывущими по голубому небосводу облаками… Это было так необычно.
Кстати, местное светило отличалось от земного, в первую очередь тем, что казалось голубым. И вообще, не отпускало ощущение инородности данного света. Правда, какой он на самом деле, они все равно не увидели, сработала система безопасности, и стекла потемнели, предохраняя глаза экипажа.
Потом они прошлись к месту гибели американцев. Нет, Сергей вовсе не собирался отдать должное их памяти. Еще чего. Каждый да получит по делам своим. А вот проверить, как обстоят дела с тортилой, очень даже не помешает. А вдруг ее тогда насмерть приголубило?
Конечно, внутренние органы уже давно съедены местными обитателями, но ведь есть еще и панцирь. Очень дорогая штука. Сергей подозревал, что его покупают из желания сделать бассейн. Просто трудно себе представить, куда еще можно применить такую громадину.
Как ни странно, но тортилу они нашли. Ее останки лежали на глубине шестьсот метров, на довольно внушительной площадке, нависшей над бездной. Вообще-то им, можно сказать, повезло, их суденышко могло погружаться не далее тысячи метров.
Конечно, при желании можно опуститься и глубже, увеличив давление внутри корпуса, чтобы его не раздавило. Но в этом случае потребуется акклиматизация, а при всплытии – еще и декомпрессия. Все это – настолько длительный процесс, что их энергетических стержней просто не хватит на полный цикл, разве только в режиме жесточайшей экономии. И потом, едва достигнув большой глубины, нужно будет начинать обратный путь. Словом, овчинка выделки не стоит. А уж ради удовлетворения праздного любопытства – тем более.
Останки были обглоданы самым тщательным образом. На подобных глубинах с пищей вообще плохо, поэтому просто сгнить органике не дадут, все непременно будет определено в дело. Вот интересно – местный океан способен полностью растворить человеческие кости, а кости местных обитателей будут лежать веками. Разве только те, что достигнут дна, постепенно затянет илом.
Сергей как завороженный наблюдал за останками этого гиганта, попытавшись хотя бы представить себе его атаку. Картина получалась ну очень страшной. Да сам только огромный окостенелый клюв, размерами всего лишь вдвое меньше «Щуки», наводил самый натуральный ужас.
А вот с панцирем вышел полный облом. Тортила, конечно, серьезный противник, и с броней у нее все в порядке. Но живая первозданная мощь все же не в состоянии противостоять творениям человеческих рук. Панцирь имел довольно внушительный скол и явно обозначившуюся трещину на две трети длинны. Не иначе как результат подрыва нурсов и торпеды. Кроме этого, наличествовала строчка отверстий, оставленных пушкой. Все же стрельба велась буквально в упор, и снаряды наделали дыр.
Н-да. Как показал запрос в Сеть, данный образец не представлял интереса не то что в коммерческом плане, но даже и для ученых, у которых имелись куда более целые экземпляры. Халявы не получилось. Пришлось им добывать свой хлеб насущный в трудах праведных.
Так вот за это время у них само собой произошло распределение обязанностей. Сергей выходил в океан и работал, так сказать, руками, разделывая и собирая добычу. Ирина прикрывала его и осуществляла техническую поддержку. Словом, каждый занимался своим делом, и это устраивало их обоих.
Сложились у них и свои правила, куда же без них. Так, например, на базах они всегда задерживались на трое суток и непременно снимали каюту на втором уровне, так, чтобы с удобствами, хотя и без излишеств. Обязательное посещение боулинга и клуба. Поддержка порядка в жилом отсеке – полностью прерогатива Ирины, в грузовом хозяйничал Сергей.
И еще. Перед каждым выходом Пошнагова в океан девушка непременно провожала его. Нет, она не подходила к прозрачной переборке шлюзовой камеры. Но они непременно обменивались взглядами. Он – словно вручая ей свою жизнь. Она – как будто убеждая его, что непременно о нем позаботится.
И вот сейчас вместо взгляда Ирины Сергей увидел ее фигуру, склонившуюся над пультом управления. Отчего-то данное обстоятельство показалось дурным знаком. Ведя столь опасный образ жизни, волей-неволей станешь суеверным. Ну вот не понравилось ему ее поведение, и все тут. Что-то защемило внутри. Захотелось наплевать на уже практически добытых гаудинов, вернуться в отсек и уйти из этого района.
Мысленно чертыхнувшись, Сергей резко (насколько это возможно в воде) отвернулся и двинулся на выход. Его ждет работа, которую нужно сделать быстро и без проволочек, если они все же хотят взять свою добычу. Остальное все – из области мистики и душевных метаний, не имеющих никакого отношения к реалиям жизни.
Подплыть к первой лебедке, подхватить присоску, прикрепленную к тонкому, но прочному тросу. Теперь двигатели на полную, и вперед, к первой жертве. До нее не так чтобы и далеко, всего-то метров тридцать.
Судя по габаритам и спинному плавнику, это самка. Что же, это увеличивает прибыль примерно на двадцать процентов. Приставить присоску к боку. Отжать кнопку. Секунда – и присоска намертво прилипла к туше.
Разумеется, если действовать неаккуратно, то можно и оторвать приспособление, но искин знает, как нужно обращаться с добычей. Длины троса вполне достаточно, чтобы постепенно погасить скорость погружения, а затем начать подтягивать тушу к кораблю.
Следующее немаловажное действие – нужно прикончить гаудина. Причем сделать это с минимальными потерями и так, чтобы не особо привлекать хищников. Сергей извлек нож и двинулся к дыхательному клапану, расположенному в верхней части головы.
Отточенное до бритвенной остроты керамическое лезвие без труда пронзило кожу. Круговое движение, взрезающее клапан. Из-под него вырвался пузырь с воздухом. Гаудин дернулся пару раз и окончательно затих.
Скорость погружения жертвы значительно увеличилась, но этим займется искин. Сергей же развернулся и двинулся опять к кораблю, за концом троса следующей лебедки. Контуженые гаудины продолжают опускаться все ниже, и время терять никак нельзя. Оптимальная глубина, на которой может работать акванавт, – до сотни метров.
Второй также оказалась самка. Судя по всему, снаряд подорвался точно в середине стаи, именно там и держатся самки и детеныши. Самцы стараются находиться по периметру.
Остался последний. Этот расположился неудачно. Сейчас он по одну сторону кормы «Щуки» и в мертвом пространстве пушки. Конечно, в случае необходимости Ирина сможет достать его нурсом или торпедой, ведь турели находятся на выдвижных манипуляторах. Вот только использовать их для прикрытия акванавта – плохая идея. Очень плохая.
– Сергей, не спеши. Дай мне развернуться.
Ирина недовольна и не собирается скрывать этого. Еще чего! Какой чурбан! Просто нет слов. Прибила бы паразита! Но обязанности есть обязанности.
