– Значит, по сути, это будет рабство?
– Послушайте, Сергей, давайте откровенно. Что вам предлагаю я? Так, сущую безделицу – жизнь. Долгую или короткую, легкую или тяжелую, но жизнь. В конце концов, вы всегда можете свести с ней счеты, все в ваших руках, вот только при этом вы не будете мучиться, что вам, несомненно, предстоит, останься вы на Земле. Я помню, как это было. До сих пор не знаю, отчего не наложил на себя руки. А что касается рабства, то с рабами контракты не заключают.
– А зачем им вообще какие-то контракты? Похитили – и вся недолга.
– Там у них какие-то свои коллизии, мое дело – только вербовка, а люди, попавшие в безвыходную ситуацию, – самый подходящий материал. Да и мои наниматели предпочитают именно такой контингент.
– Напрашивается вывод о цивилизованном рабстве, когда человека опутывают долгами, с которыми ему век не расплатиться, – невесело ухмыльнувшись и слегка тряхнув головой, подытожил Сергей.
– Возможно, и так. Но что теряете лично вы?
– Ваша правда, ничего не теряю.
– Ну так как, согласны?
– Согласен. Только у меня есть еще кое-какие дела и обязательства.
– И сколько вам нужно времени?
– Ровно два дня, – тряхнув головой, как человек, только что принявший окончательное решение, произнес Сергей.
– Так не пойдет. Дело в том, что следующую партию добровольцев я отправляю только двадцать пятого декабря. Так что именно на эту дату вам и придется рассчитывать.
– Даже так? Почти месяц?
– Странный вы человек. Еще полчаса назад вы даже подумать не могли о том, что у вас есть хоть какой-то шанс. Теперь же ведете себя так, словно я не оправдал ваших надежд.
– Просто у меня были кое-какие планы, и закончить их я должен был послезавтра. Более долгий срок меня несколько не устраивает.
– И насколько? – Петр даже остановился от неожиданности, а его собеседник сделал еще пару шагов.
– Настолько, что я вынужден отказаться от вашего заманчивого предложения, – остановившись и обернувшись к Петру, ответил Пошнагов.
Вербовщик внимательно смотрел на этого мужчину, пытаясь его понять. Судя по тяжкому вздоху, решение это Сергею далось нелегко, но и отступать от него он не намерен. Вот интересно, что вертится в голове у этого человека, раз он отказывается от шанса спасти свою жизнь?
Нет, он в этом не был оригинальным. Добрая половина, а то и больше, отказывались от столь заманчивого предложения. Кто-то считал Петра Петровича шарлатаном. Кого-то пугала неизвестность, ведь, несмотря на обещание выздоровления, их должны были отправить в никуда. Но этот-то только что поверил и принял предложение и тут же отказывается.
– Не объясните? – все же решил полюбопытствовать Петр Петрович.
– А нечего объяснять. Мне в лучшем случае осталось провести на ногах неделю, ну, при везении, – две, приступы повторяются все чаще и с каждым разом усиливаются. Осуществить задуманное я могу, только будучи на ногах. Не сделав же этого, я даже помереть себе не могу позволить.
– Конечно, не мое дело. Но это настолько важно?
– Это действительно не ваше дело. Но это важно. Главное же то, что если в течение суток после этого вы не отправите меня туда, – Сергей поднял палец, – то меня уже не получите. Ну а если вы привязаны к определенной дате…
– Погодите. А если вы останетесь на ногах и вообще будете чувствовать себя бодрячком, вы сможете приурочить ваше мероприятие к дате отлета?
– Да. Это возможно.
– Тогда оголите, пожалуйста, предплечье.
– Зачем? Поставите метку?
– Очень смешно. Я сделаю вам инъекцию, которая купирует вашу болезнь ровно на тридцать суток. Уже завтра вы проснетесь совершенно другим человеком. Дискомфорт, температура, боль – все это отступит. Но не обольщайтесь, болезнь никуда не денется. По истечении этого срока она навалится на вас с еще большей силой. Да так, что вы тут же окажетесь прикованным к постели, и ваше состояние будет ухудшаться буквально на глазах.
– Опять намекаете, что выбора у меня по-прежнему нет.
– Увы, Сергей.
– Что же, колите, – задирая рукава куртки и свитера, согласился Сергей.
– Зинка, открой! Открой, поганка!!!
Ну вот, опять двадцать пять. Дать бы ему в рыло, чтобы не шастал домой пьяным через день на ремень. Но нельзя. Народ в последнее время пошел ушлый, чуть что – бежит с заявлением в полицию. А то как же, вдруг это его счастливый шанс срубить кругленькую сумму с идиота, решившего ему настучать в табло.
Привлекать же к себе внимание полиции никак нельзя. Если такое случится, то на работе могут отреагировать как угодно. В самый последний момент возьмут и отстранят. И для чего тогда, спрашивается, столько мучился?
Сергей потянулся к тумбочке и, схватив сотовый, поднес его к глазам. Ага. Получается, сосед не дал ему поспать лишние десять минут. Хотя это не смертельно. Но каков идиот! Это же надо настолько упустить себя!
Сергей вообще к алкоголикам, наркоманам и игроманам относился крайне негативно. Кто-то скажет, что это болезнь, и даже, возможно, окажется прав. Но, по убеждению Пошнагова, болезнь – это насморк, воспаление легких или вот рак, чтоб ему опрокинуться раз десять без передышки. А эти сделали свой выбор самостоятельно и вполне осознанно.
Сергей никогда не боялся того, что станет алкоголиком или наркоманом, хотя во времена его детства наркоши всячески старались вовлечь в это дело как самого Сергея, так и его товарищей. Причем расписывали они эту гадость исключительно в романтическом и героическом ореоле. Но даже в условиях, когда власти практически никак не информировали молодежь о пагубности наркотиков, он знал, что такого счастья ему точно не нужно.
С игрой получилось несколько неожиданно. Пару раз по молодости он цеплялся серьезно, проигрывая крупные суммы. Относительно серьезные конечно же. Но это смотря для кого, если для курсанта военного училища, то выходило неслабо. Едва осознав, что является натурой увлекающейся и азартной, Сергей тут же поспешил дистанцироваться от азартных игр. Если бы случилось по-другому, кто ему был бы виноват?
Ладно. Что-то его понесло не в ту степь. В конце концов, каждый сам кузнец своего счастья. Никому насильно мозги не вправишь и в светлое будущее не утянешь.
Поднявшись с кровати, Сергей быстро обрядился в спортивные штаны и направился к примостившейся в уголке раковине. Нечего лодыря справлять, нужно умыться, позавтракать и выдвигаться на работу.
Вот уже месяц, как он жил в этом общежитии. За комнату брали просто смешную плату. Впрочем, куда взвинчивать цены, при таком-то антураже? Бог с ним, с обшарпанным видом самой комнатушки, но ведь есть еще и общественный коридор, который вообще доброго слова не стоит.
Там, конечно, убирались по очереди, но делали это исключительно как придется. Да и гадили в коридоре куда чаще, чем прибирали. Сергей предпочитал обходиться без сомнительного удовольствия наводить чистоту в общественном месте. Когда подходила его очередь, он просто платил той же соседке Зинке, к которой сейчас ломится ее ненаглядный муженек, и та брала этот вопрос на себя.
