В торговом центре было на удивление малолюдно, но Ника не особенно удивилась — бывала здесь дважды и никогда не видела такой толпы, как бывает в других магазинах. Окраинное расположение, не слишком большое число магазинчиков. Но это и к лучшему — толкотня утомляла Нику в метро, а здесь к тому же легче было бы заметить опасность. «О господи, снова я об этом… Как избавиться от подозрительности? Я как та пуганая ворона, что теперь каждого куста боится».
Небольшой ресторанчик на третьем этаже оказался совершенно пуст, если не считать парочки молодых людей с раскрытыми ноутбуками за столиком у стены.
— Видишь, как хорошо? — отодвигая для нее стул, спросил Дмитрий. — Никого нет, музыки почти не слышно.
— А ты не любишь музыку? — поинтересовалась Ника, усаживаясь.
— Я люблю хорошую, классическую, а не это «тынц-тынц».
— Если ты сейчас скажешь, что у тебя абонемент в консерваторию, я разрыдаюсь, — сообщила она, раскрывая большую папку меню.
— Не рыдай — всего лишь в римско-католический собор на Малой Грузинской, там органная музыка, — улыбнулся Дмитрий.
— Ого… я ни разу там не была.
— Это легко исправить. Ты как к органу относишься?
Ника пожала плечами:
— Давно, еще дома, в Омске, ходила на концерт с классом. Но с тех пор больше никогда…
Дмитрий жестом подозвал официанта, сделал заказ и, когда парень отошел, продолжил:
— Прекрасно, у меня обширное поле для деятельности. Я очень люблю орган и просто обязан тебя приобщить.
— Я не против.
Ника повернула голову и едва не подпрыгнула — в ресторанчик вошел невысокий мужчина в джинсах и бежевом пуловере, сел за столик у выхода и едва заметно кивнул ей. «Леня!» — едва не заорала Стахова, но вовремя сдержалась — не объяснять же Дмитрию, кто это. Леонид был другом покойного Гавриленко, он жил в Праге в том же доме, что и Ника с сыном, и являлся кем-то вроде личного телохранителя. И его появление в Москве могло значить только одно — Леня узнал что-то такое, от чего хочет теперь уберечь ее, Нику.
— Что с тобой? — Дмитрий дотронулся до ее руки. — Замерзла? Или что-то не в порядке?
— С чего ты взял? — не слишком натурально спросила Ника и сама устыдилась фальши в голосе.
Рощин внимательно посмотрел ей в глаза:
— Ты забываешь, что я врач и знаком с физиологией. Твоя реакция говорит о том, что ты испытываешь какое-то волнение или страх.
— Не выдумывай, — Ника убрала руку, — я устала просто и есть хочу, — но от нее не укрылось, как пристально вглядывается в ее лицо Дмитрий.
Они провели в ресторане почти два часа, и за это время Ника смогла расслабиться и убедить себя в том, что присутствие Лени скорее плюс, чем минус, — в конце концов, он сможет прийти на помощь, если что-то произойдет. Но, с другой стороны, то, что он появился, означает лишь, что она не ошиблась и ей снова что-то угрожает, хотя и непонятно, почему и откуда.
Дмитрий, однако, расценил перемены в Никином поведении по-своему. Когда они вышли из торгового центра и пошли к метро, он вдруг остановился и произнес:
— Вероника, если тебе неприятно мое присутствие, ты скажи. Я не буду навязываться.
Она удивленно подняла глаза и спросила:
— Я тебя чем-то обидела?
— Ну, что ты. Как можно обидеть мужчину? Просто мне показалось…
— Тебе показалось, — решительно перебила его Стахова, — понимаешь — показалось. Мне очень приятно, что ты приехал, что мы провели вместе время. Цветы вот эти мне приятны… Я не из тех, кто будет из вежливости сидеть с неинтересным человеком в ресторане и тратить на это свое время, хочу, чтобы ты об этом знал.
Рощин усмехнулся и вынул сигареты:
— Значит, ты считаешь меня интересным человеком? Это радует.
Ника немного обиделась, уловив иронию в его словах:
— Между прочим, на свете существует очень маленькое количество людей, которых лично я считаю для себя интересными.
Рощин рассмеялся, запрокинув голову и закинув руки на шею:
— Браво! Я удостоился! — Прекратив смеяться, он взял Нику за запястья, поочередно поднес к губам и тихо проговорил: — На самом деле это очень приятно, правда. Самое страшное — показаться неинтересным девушке, которая тебе нравится.
— А я — девушка, которая тебе нравится?
— Знаешь, я тоже не склонен проводить время впустую, — улыбнулся Рощин.
— Подведем итоги — мы с тобой два ценителя времени, которые никак не желают тратить его впустую. Это уже кое-что, — у Ники внезапно стало хорошо и спокойно на душе, словно разрешились какие-то сомнения.
Общество Дмитрия было ей приятно, тут она совершенно не кривила душой, но пока была не готова развивать отношения дальше. «Интересно, как надолго его хватит вот так ухаживать? Цветочки-концертики, рестораны-прогулочки… Он ведь взрослый мужчина. Хотя, может, именно потому, что взрослый, не станет слишком торопиться. Ладно, поживем — увидим».
Дмитрий проводил ее до дома, но не сделал ни намека на чай или просто не напросился в гости, и это Нику обрадовало. Ей ужасно не хотелось ошибиться в Рощине и приписать ему нечаянно те качества, которыми он не обладает. Пока все шло как нельзя хорошо…
Она уже успела переодеться в домашнее и включить чайник, когда в прихожей заголосил домофон. Удивленная Ника подошла и сняла трубку:
— Да.
— Открывай, Никуся, это Леня, — раздалось в ответ, и Ника нажала кнопку.
Пока Леня поднимался в лифте, она вынула две чашки, вазочку с низкокалорийным печеньем, которое купила в супермаркете после расставания с Рощиным, поставила сахарницу. В дверь позвонили, и Ника открыла — на пороге стоял Леня.
— Ну, приглашай в квартиру, что ли, — улыбнулся он, моргая одним глазом — второго у него не было, вместо него стоял протез.
— Проходи, конечно. Как ты меня вообще нашел?
— Обижаешь, старуха, — снимая ботинки, сказал Леня, — я к Алексею Павловичу зашел как-то, а он мне и говорит — уехала, мол, Никуша в Москву, работу ей там предложили по специальности. Ну, я адресок-то и выцыганил у него на всякий случай. И, смотрю, не напрасно.
— Это ты на что намекаешь? — подозрительно прищурилась Стахова, пропуская Леню в кухню, где тот сразу устремился к балконной двери и уже с балкона сообщил:
— А вот не скажу. Кстати, что за тип с тобой был сегодня? Судя по пиончикам — не интервьюируемый же, угадал?
— Угадал. Это мой врач, я тут руку на днях повредила.
Леня вернулся с балкона, сел за стол и понимающе кивнул:
— Ну, я так и понял. В Москве ведь как принято? Чтобы лечащий врач пациентке цветы дарил и осмотры устраивал в нерабочее время. Мы понимаем, мы грамотные.
