Все дальнейшее было подернуто блаженным туманом, Вероника настолько сосредоточилась на ощущении всепоглощающего счастья, что воспринимала все происходящее и всех, кроме Эльсора, как скользящих вокруг призраков.
Деловитое ворчание главной портнихи Магореты, подгоняющей один из свежепошитых туалетов для свадебной церемонии. Почему-то невесте обязательно полагалось белое кружево на воротник и рукава. Восторги сапожника, у которого даже сердце от волнения прихватило. Объяснения с благодарно-смущенной Илаианой и Даретом. Телохранитель, похоже, боялся расстаться с избранницей даже на миг, будто до сих пор опасался повторного похищения сердечной подруги. Выбор украшений к нежно-лиловому с белым кружевом платью из великолепия, притащенного парой альсоров и Гилианой. Почему-то ничего из даров алигири надевать не полагалось. И Пепел… рядом каждую секунду или на расстоянии вытянутой руки. Все-все это и куча иных событий и подробностей слились в один клубок, нить которого, как в сказке, привела Нику и ее новую семью в храм на крыше дворца.
Только тут счастливое марево соизволило слегка развеяться, возвращая влюбленной и любимой девушке некую способность соображать. Может, зря, потому как сразу ошпарил страх. Да такой, что теплая ладонь в горячих пальцах Пепла стала ледяной.
– А разве нам можно пожениться? Мы ведь родственники по обряду?
– Ты – принятая в род Гиалов, моя дорогая, – рассмеялась ужасно довольная Владычица. – Это не препятствие для заключения союза, напротив, я о-о-чень рада, что избранницей Эльсора стала именно ты!
Расфранченные Лед и Искра поддержали мать согласными смешками.
– Мне абсолютно безразлично, кто ты и откуда, Ника, значимо лишь одно: ты – та, кого я люблю, – подтвердил Пепел, обнимая девушку за талию.
Вместе они подошли к чаше.
– Благослови союз! – попросила Владычица, вставшая по другую сторону от алтарного камня с ритуальным сосудом. Над чашей воскурился золотистый дымок. Гилиана принялась шарить рукой по алтарю, нащупывая ритуальный кинжал.
– Будет чуть-чуть больно, – участливо предупредил Эльсор.
Пальцы его охватили правое запястье Ники, разворачивая ладошку ковшиком. Свою правую ладонь альсор развернул точно так же и расположил рядом с рукой невесты. Ника едва заметно улыбнулась. Что ей какой-то порез, если еще вчера все тело было как решето.
Между тем лицо Гилианы стало настойчиво-упертым. Теперь камень она ощупывала уже двумя руками. Кажется, если бы не торжественность и романтичность момента, из дивных уст Владычицы полилась бы отборная брань. Но вот наконец поиск вслепую увенчался успехом. Нож из древней кости появился в руках Аны.
– Благослови союз! – во второй раз попросила Владычица и полоснула наискось по двум рукам, протянутым над дымящейся чашей.
Больно не было даже чуть-чуть! Вообще не было больно, потому что легендарный нож, пронзивший недавно несколько ладоней кряду, как иголка стопку шелковых платков, не оставил на ладонях Ники и Пепла даже царапины, только белую, исчезающую на глазах полоску.
Гилиана попробовала еще раз, с силой налегая на рукоять. Не тут-то было! На сей раз на руках жениха и невесты осталась розовая полоска от нажима, а орудие проведения ритуала выскользнуло из пальцев Владычицы, как намазанное маслом, и бесшумной белой рыбкой исчезло в поднявшихся клубах дыма. Закатывать рукава и вылавливать его уже из ритуальной чаши не решилась даже Ана.
– Нас не поженят? – растерянно пролепетала Ника, из розовых мечтаний падая на твердые камни реальности.
– Не говори чепухи, – огрызнулась озадаченная Владычица и прикусила губу.
– Мама, мы все изменились, изменился сам мир. Возможно, ритуал тоже претерпел изменения? – очень вовремя прозвучал задумчивый вопрос Льда, поправляющего мэальну в шикарном водопаде золотистых волос.
Сердито сверкнув синими глазами, Гилиана простерла руки над дымящейся золотом чашей и потребовала, почти поставила ультиматум:
– Благослови союз!
И ответ пришел! Из сосуда, лениво курящегося желтым туманом, взметнулись две яркие ленты цвета старого золота и обернулись вокруг запястий все еще протянутых над чашей рук Эльсора и Вероники. Теплота дымка стала плотностью металла, и вот уже Ника закатывала рукав, чтобы разглядеть охватывающий руку золотой браслет. Красивый, словно тронутый белой изморозью узора. А руку Пепла украсил второй. Очень похожий, лишь шире и с узором цвета темного шоколада или… глаз избранницы.
Тут же к девушке подскочили Инзор и Глеану, резко рванули тонкое белое кружево на воротнике и рукавах. С легким треском приметанные на живую нитку кусочки ткани полетели под ноги. Эльсор достал из футляра на поясе и застегнул на шее Ники цепочку брачного кулона со светящимся жемчужно-серым крупным камнем в оправе из белого золота. Кто-то, кажется Гилиана, сунул в руку девушке цепочку с золотисто-коричневым камнем. Пепел склонил голову, и цепочка легла ему на грудь. Сверкающий камень на жемчужном шелке рубашки показался невесте, нет, уже жене, удивительно уместным, так же как и дальнейшие действия мужа.
Он притянул к себе супругу для поцелуя, и за те доли секунды, пока губы не соприкоснулись, унося всякую способность соображать, Вероника успела подумать, что мир и его волшебство действительно изменились. Теперь – почему-то девушка могла в этом поклясться – брачный ритуал засвидетельствовал сам Альрахан. И нечто подобное отныне и до новых, лежащих в невообразимом далеко перемен будет происходить в каждом соборе Плетельщиков Судеб для каждой пары, решившей заключить союз.
Потом ей снова стало не до размышлений, Вероника была просто счастлива здесь и сейчас, рядом с дорогими сердцу родственниками, любимым мужем, счастлива в мире, родившемся из мечты, ставшем вторым домом.
Над столицей Альрахана занималась заря новой эпохи, и светочи ее были видны над дворцом из любой точки города: четыре гигантских светящихся столба: золотой, голубой, жемчужно-серый, алый и обвивало их нежное плетение чистого, без примеси прочих оттенков серебряного света. Новые боги праздновали!
