Странница переоделась и сызнова собрала в привычный высокий хвост растрепавшиеся волосы. Во дворе с небольшой сумкой через свободное от ящерки плечо ее уже ждал Дарет. Сам он успел сменить затрапезное домашнее одеяние на практичное серо-коричневое с зеленой рубахой, обуться и обзавестись перевязью с оружием. Меч, кинжал, патронташ с чем-то странным, вроде больших гвоздей. В памяти смутно забрезжили ассоциации с разновидностями сюрикенов.
В общем и целом теперь Дарет смотрелся солидно. Добротная, неброская и очень практичная одежда, спокойное лицо не мальчишки, жаждущего приключений, но мужчины, которого против его воли втянули в авантюру. Было в нем что-то надежное, и Ника задалась, причем задалась вслух, вопросом:
– А почему ты сейчас был свободен от службы? Отпуск?
– Почти, – скривил уголок рта Дарет и, помедлив, даже пояснил: – Не сошлись во мнениях с лоаной нанимателя.
Ника по-прежнему смотрела непонимающе. Зависимость срока службы от точки зрения на нее супруги работодателя была странной. Мужчина усмехнулся и продолжил:
– Она считала, что в мои обязанности входит ее ублажение, а ее муж и я так не считали.
– Тебя подставили? – догадалась Ника.
– Ушел без скандала, но без рекомендаций, – признал наемник, закрывая дверь на ключ и вешая его на шею. – Вот и устроил себе отдых в городском доме родителей. Не люблю я его, слишком тихо после их смерти, зато дешево. Ладно, пошли, Видящая.
Девушка только кивнула.
Почему-то нахлынуло иррациональное детское желание взять спутника за руку, но Ника прогнала его побыстрее. В самом деле, что за детские капризы! Пусть она не в родном городе, а в столице Альрахана, но ведь этот мир не совсем чужой ей, и нечего цепляться за Дарета, как карапуз за мамку. Охранник должен идти свободно.
Они шли в молчании по мощенным булыжником, не особенно чистым улочкам, полутемным из-за обступающих их домов и домишек, следуя, как предположила Ника, кратчайшим путем к намеченной цели. В родном-то городе девушка и сама могла так, если располагала погода, дворами и переулками добраться до работы пешком за треть часа, тогда как ехать по центральным улицам пришлось бы все полчаса, а ведь еще и до остановки следовало дойти.
С Даретом прохожие здоровались, мужчины уважительно кивали, женщины делали что-то вроде книксена в прыжке – сначала резко вскидывались вверх, а потом опускались пониже. Задерживать разговорами или, пуще того, пустыми расспросами никто не пытался. Похоже, знающие наемника его малость побаивались, или даже не малость.
Перед тем как свернуть из паутины узких улочек на улицу пошире, а потом на еще и еще одну, более просторную, уже с двух– и трехэтажными домами, Дарет проронил:
– Мы скоро выйдем на Альраханский проспект. По нему до дворца Владычицы около получаса, если устала, можно взять экипаж.
– Нет, мне интересно, – покачала головой девушка, уже вовсю наслаждающаяся экскурсией по столице того государства, которое еще два дня назад считала исключительно личной выдумкой. Сейчас же она дышала его воздухом, разглядывала жителей, здания, крутила головой так, что начала побаливать шея, и от переизбытка впечатлений легкий звон стоял в ушах.
Дарет свою нанимательницу не одергивал, наблюдал с легкой полуулыбкой за непритворным интересом девчушки, касавшимся всего подряд. Ее любопытство было столь всеобъемлющим, что мужчина четко осознал: новая хозяйка действительно видит Альрахан в первый раз, мало того, она, судя по реакции, вообще ничего подобного отродясь не видела.
– Лоан Дарет, какая встреча! – раздался из кареты редкого красно-оранжевого оттенка женский голос, манерно растягивающий слова.
Низкий, грудной, таким только в опере петь. Однако его обладательница не показалась из занавешенного легким тюлем окна, зато высунулась унизанная колечками и браслетами рука со сложенным веером и поманила.
– Лоана Беалина, – сухо кивнул Дарет и, не останавливаясь, даже не поворачивая головы в сторону зовущей его особы, продолжил путь.
– Лоан Дарет! – В голосе послышалась кокетливая смесь оскорбленного достоинства, нежной заинтересованности и нетерпения.
– Та самая? – тихо спросила Ника своего спутника.
Тот ответил согласным хмыканьем, и девушка шепотком возмутилась:
– Вот пиявка! – и начала действовать.
Нет, стервой или зловредной мерзавкой Ника себя отродясь не считала, впрочем, и на ангельские крылышки тоже не претендовала. А потому с чистой, ну или почти чистой совестью всегда поступала так, как бог на душу положит. До того момента, как девушка лоб в лоб, или, точнее, хвостом в глаз столкнулась с реально живым, дышащим альсором, она всерьез полагала, что придала одному из главных героев отдельные черты собственного характера. Вот такие, как склонность к импровизации.
Потому сейчас, стоило этой манерно-стервозной крале позвать того, кого Ника уже успела начать считать до некоторой степени своим близким, девушку понесло. Она чуть замедлила шаг, чтобы Дарет поравнялся с ней, и с наивностью настоящей гостьи столицы, глубоко чуждой местным реалиям, громко спросила:
– Это твоя бабушка в карете?
В карете кто-то издал странный, напоминающий икоту звук.
– Почему ты так решила? – поперхнувшись от неожиданности и стараясь сдержать рвущийся наружу смех, подчеркнуто спокойно уточнил Дарет. В сторону кареты он не смотрел, чтобы нельзя было разглядеть выражения лица, перекошенного от необходимости сдержаться и не сорваться на гогот.
– Погода хорошая, только старенькие или больные лоаны предпочтут ехать, а не пройтись. Голос дребезжащий, да и наружу только веер показался. Пожилые, но молодящиеся тетеньки не любят яркого света, при нем очень заметны морщины на коже. Руки и шея самые проблемные места, – обстоятельно, нарочито громким шепотом разложила выводы по пунктам Ника.
Наемник изо всех сил прикусил губу и с небрежной задумчивостью отметил:
– Да, шея у нее морщинистая.
– Гони! – раздался из кареты хриплый визг оскорбленной бабы, настолько оскорбленной, что позабыла разом о всех домогательствах.
Кучер, сам пряча широкую ухмылку под полями шляпы, показал Нике и Дарету знак восхищения собранными в щепоть пальцы левой руки и повиновался. Экипаж сорвался с места, набирая максимально допустимую для центральной, довольно оживленной улицы скорость, и Дарет все-таки не сдержался. Он громогласно заржал, согнувшись почти пополам. Слезы выступили на глазах.
Девушка спокойно улыбалась и ждала, пока спутник навеселится. Отсмеявшись, отомщенный наемник посмотрел на Нику почти влюбленным взором и прочувствованно объявил:
– Спасибо! Ради такого представления стоило у Рачинда расчет получить!
– Всегда пожалуйста, – весело подмигнула Ника мужчине, и они продолжили путь в добродушном приятельском молчании. Строить предположения до прибытия во дворец Владычицы оба считали бессмысленным, а пустой треп Дарет никогда не уважал.
