Дракон подошел поближе, внимательно осмотрел и обнюхал девушку, аккуратно боднул головой в плечо, отчего Ника села в траву на попу, и тоже удалился в пампасы, летящими прыжками.
Последней ушла шестилапая переговорщица. Она, правда, сначала великодушно предлагала Веронике уйти вместе, вновь рисуя образ свободы, теплого ветра и вольного бега по степи, но девушка отказалась.
– Нет, мне нельзя с тобой. Меня-то точно будут искать и преследовать. Толком прятаться и хорошо заметать следы я не умею, значит, отыщут быстро. Драться я не умею, да и ничьей крови проливать не хочу. Уходи одна!
Шестилапая союзница передала Нике образ-пожелание, по-видимому, удачи и скользнула в травы. Несколько мгновений, и будто ни ее, ни кого-то другого из пленников никогда не было среди клеток.
Звери, выбрав каждый свой путь, растворились на равнине в подступающих сумерках. Ника немного постояла, смотря не то чтобы им вслед, скорее на алые краски заката, щедрыми мазками испятнавшие горизонт. Мысли и чувства, которые словно перетряхнул контакт с шестилапом и вспышка освободительной активности, снова начинали восприниматься как сквозь вату. Вот только теперь двуногая пленница была твердо уверена в своих планах.
Сухие былинки по-прежнему кололи стопы, а в траве мог водиться кто угодно ползучий и ядовитый, только это больше не имело значения. Важно было лишь решение. Девушка взяла фляжку с травы у седла, где ее оставил пленнице Садовник, заглянула в лежащую рядом сумку. Предлагая утолить голод, мужчина указывал именно сюда. Два куска твердого сыра и небольшие плоские лепешки, похожие на лаваш. Ника выложила из сумки ровно половину продуктов, оставила на седле. Потом повесила на плечо лямку и пошла, осторожно ступая по траве на закат.
Оружия у нее не было, вещей тоже, так что двигаться было бы вполне комфортно, если бы не отсутствие обуви. Городская девушка не привыкла ходить босиком, тем паче бегать. Потому просто шла, не надеясь убежать и скрыться, всего лишь делая то, что считала правильным. Так же как действовала за несколько минут до этого, ломая ногти в борьбе с засовами клеток.
Садовник нагнал ее минут через пятнадцать. Наверное, быстро обернулся с охотой. Молча подхватил, усадил впереди себя на лошадь и привез назад, к клеткам и вещам. Тут же валялась туша какого-то копытного зверя со странными рогами-винтиками и мордой, на которой в смерти застыло виноватое выражение. Словно травоядное собиралась за что-то извиниться, да не успело.
Садовник спешился, снял Нику с лошади и спросил почти утвердительно:
– Выпустила зверей?
– Да, – согласилась девушка, отпираться не было резона.
– Замок кто сорвал? – уточнил с легким исследовательским интересом мужчина.
– Шестилапая змея, передними, одним ударом.
– Зиверра, – кивнул сам себе Садовник, по-видимому имея в виду истинное название шестилапов. – Зачем?
– Что?
– Зачем выпустила? – конкретизировал вопрос лаконичный собеседник.
– Зиверра попросила, – пожала плечами горе-освободительница. – Они хотели на свободу, а должны были умереть. Вот я и открыла клетки. Шестил… то есть зиверра пообещала, что меня никто не загрызет.
– Ты не видела смысла бежать. Передумала?
– Нет, наверное, мне всего лишь стало немножко стыдно. Даже звери боролись за свою свободу, я тоже решила попробовать. Не думала, что получится, только сидеть на попе ровно было неправильно, – вздохнула девушка.
– Действие гжеза длится трое суток, ты не должна о таком переживать, – пожалуй, по-настоящему заинтересовался феноменом оказанного сопротивления Садовник, спокойно умащиваясь на седле вместо кресла и принимаясь за хлеб с сыром. Тушу копытного охотник не тронул. Может, не хотел возиться с разделкой и жаркой мяса?
– Я не переживаю, но думать-то все равно могу, пусть это несколько тяжеловато. Зато тяжесть привычна. Я часто сюжет романа по ночам всегда продумывала, когда не спалось. Пока до конца все ясно не станет, бывало именно так, точно сквозь вату мысли продирались, зато потом так легко-легко становилось и весело, – задумчиво поделилась Ника своими соображениями, не надеясь на отклик, больше высказывая мысли вслух.
– И для человека под гжезом ты слишком спокойна, – задумчиво проронил Садовник, откусывая кусок сыра. Никаких вопросов касательно написания книг не последовало, то ли собеседник и так все знал, то ли сия тема не представляла для него интереса.
– Наверное, это потому, что меня раньше никогда не приносили в жертву, даже не собирались, до конца во все поверить не могу, – снова вздохнула Ника. – Я ведь вашему богу ничего плохого не делала. Даже имени всуе не поминала, сегодня вообще в первый раз его услыхала. А если что-то сделала, чтобы он рассердился, то не нарочно и могу извиниться.
Глядя на Садовника, девушка достала свой хлеб, но есть по-прежнему не хотелось, поэтому только вертела лепешку в пальцах.
– Полагаю, суть не в причиненном зле, а пользе от жертвы, – поразмыслив, признал мужчина и предложил: – Ложись спать, Видящая. Можешь занять любую клетку и набросать сена побольше, сильно в пути трясти не будет. Или ты не хлеба, а мяса хочешь? Могу поджарить.
– А вы не хотите?
– Я не ем мяса, не охочусь на животных. Этого убил только для зверей.
– Вегетарианец? – удивилась Ника, но Садовник промолчал, и она ответила на его вопрос: – Я мясо ем, но сейчас вообще есть не хочется.
– Гжеза часто отбивает аппетит, – задумчиво кивнул своим мыслям Садовник.
– Вы совсем не боитесь, что меня найдут? – заинтересовалась Вероника невозмутимостью похитителя.
– Нет, – убежденно подтвердил мужчина. – Бог укроет. Здесь его власть, а не альраханского колдовства Гилианы.
– Говорите как фанатик, – заметила Ника, имя Владычицы что-то будило в душе, не давая окунуться в навеянную наркотиком апатию.
– Не фанатик, посвященный Сарстисара, – строго поправил Садовник. – На все его воля, и воля его в том, чтобы на Дни Схождения ты оказалась в храме.
– На алтаре?
– На… – начал было проповедник слова Сарстисара и замолчал на полуслове, задумался, а потом медленно констатировал: – Нет, не уверен. Кажется, Сарстисар отстранился, предоставив действовать смертным. Сам будет наблюдать.
– Тоже мне ООН, – хмыкнула Вероника, любуясь постепенно исчезающими последними закатными бликами на небесах.
– Ты оскорбила Сарстисара? – уточнил Садовник.
– Нет, в моем мире довольно часто, если происходит конфликт между двумя сторонами, одна международная организация высылает своих наблюдателей, которые сами в конфликт вмешиваться в пользу какой-то стороны ни словом, ни делом не должны, а в реальности чего только не случается. Политика – грязная штука.
– Зачем ты пришла на Альрахан? – Кажется, этот вопрос уже был из сферы личного любопытства Садовника.
