Из «стандартизированных» кирпичей построены тысячи зданий от Байкала до Западной Европы – во всей степи. На кирпиче стояла тамга (фирменный знак) строителя. Не спутать.
Делали и квадратные кирпичи. Но и они были одинаковыми: тоже 26–27 см. Семь с половиной кирпичей – одна сажень (с учетом толщины раствора, разумеется)… Мера длины. В одной сажени три аршина. Вот так – с измерений! – начиналась тюркская архитектура, которая удивляет своими выверенными пропорциями. Строители будто имели перед глазами или в уме проект. Здания получались красивыми, аккуратными, строгими. Без проекта, без расчетов так не построить.
Немало следов древних зданий археологи нашли в бассейне Волги (Идели), на Урале, на Алтае, в Казахстане, в Дагестане, на Дону, на Украине, в Центральной Европе.
Хорошо сохранились в степи и другие памятники Великого переселения тюрков. Совсем неожиданные. Их и памятниками-то назвать трудно, это придорожные камни. На каждом высечен рисунок оленя, поэтому археологи их назвали «оленными». Солнечный олень (или правильнее елень) – еще один знак Тенгри, а значит, знак тюркской духовной культуры. Он отмечен задолго до появления у тюрков креста.
Древний монастырь.
Таш Рабат. Киргизия
Оленные камни служили путникам справочным бюро. На них, приметных издалека, выбивали рисунки и тексты, которые помогали ориентироваться в незнакомой местности.
«Пойдешь направо – встретишь дворец, пойдешь налево – ничего не найдешь…» Нет, эти слова не из сказки, а с придорожного камня. Они и есть та самая справка. Но справка, которую прочтет не всякий. А только свой! Знающий руническую письменность. И добрую традицию помогать путникам.
Направо, налево, прямо, назад – это тайные ориентиры. Направо значило на юг, налево – на север, вперед – на восток… Путник, прочитав придорожную справку, знал, чего ждать впереди, и готовился к встрече.
На больших валунах или скалах, которые встречаются в степи, записаны целые послания. Высекали и поэтические строки… Конечно, это тоже, судя по всему, алтайская традиция, она навеки прижилась в степи, придав ей лицо и неповторимость.
О своем Великом переселении в степь тюрки слагали поэмы, сказания. Что-то сохранилось даже от современников той далекой поры. Скажем, древнее сказание «Акташ», его теперь рассказывают по-разному, но главное осталось. Башкиры утверждают, что хан Акташ был башкир. А татары – татарин, кумыки говорят, он был кумык… В Дагестане есть река Акташ, на ее высоком берегу развалины древнего города, который, по преданию, основал знаменитый хан… Свою столицу… Кому верить – татарам, кумыкам или башкирам?
Всем сразу! И вот почему.
Хан Акташ создал на Идели страну. Она будет расти, развиваться не одно столетие, пока на карте не появится имя Дешт-и-Кипчак. Жили в этой стране нынешние кумыки, башкиры, татары, и были они тогда единым народом. Ничто не разделяло их, как теперь, у них был один правитель, одно ханство… К сожалению, братья забыли о своем родстве. Вот и спорят. Но называть их лучше по имени страны, в которой они жили, – кипчаками.
При хане Акташе, то есть в III веке, встало на ноги новое ханство. Оно было порождением Великого переселения народов, его результат! Освоение новых земель только так и могло завершиться – появлением новой страны. А всякая страна, как известно, имеет границы, правителя и имя.
Дешт-и-Кипчак – имя с очень глубоким смыслом. Его ныне переводят как «степь кипчаков» (то есть тюрков, переселившихся в степь). Однако такой перевод слишком мало что объясняет.
Считается, что слово заимствовано из иранских языков, но это совершенно неправильно. Иранцы и кипчаки понимают его абсолютно по-разному, на это давно обратили внимание географы. У кипчаков – «цветущая степь, равнина», у огузов и иранцев – «каменистая, щебнистая пустыня» (от древнетюркского ташта (дашта) — «на камне»).
А разгадка в самом слове степь, что сохранилось в русском языке слегка измененным. Оно, словно забытый отголосок древности, прежде звучало «иситеп» – по-тюркски «согревшая».
И все встает по местам. Так и только так могли сказать тюрки, ушедшие в степь. Они, вчерашние горцы, обрели новый дом. Он «согрел» их. Для степняка нет слова теплее, чем «иситеп». Родина. Самая теплая на свете земля. «Наша колыбель – Алтай, а Родина – Степь», – говорили кипчаки.
Впрочем, не исключены и иные толкования Дешт-и-Кипчака, возможно, кому-то они покажутся точнее. Так или иначе, а старинное слово «иситеп» всегда будет ближе сердцу степняка.
Идель
Хан Акташ заложил на Идели города, станицы, хутора и дозоры. Он был деятельный правитель… А то, что татары, башкиры и кумыки, называя его своим, рассказывают о нем по-разному, показательно, к сожалению, для забывчивых людей.
Акташ – тюркский национальный герой. Вероятнее, это даже собирательный образ. Образ народа, преодолевшего неимоверные трудности. На Урале и на Кавказе оставил он следы своих подвигов… Основал в степи ханство ханств, будущий каганат Булгария, в котором в добром соседстве проживали разные народы.
Черная палата.
XIV в. Булгар
Надо отметить, то было первое в истории кипчаков соседство с чужаками. На долгом тысячекилометровом пути от Алтая на запад им не встретился ни один народ, ни один город, ни одно село. Только безлюдная степь кругом. Заселяя и обживая новые земли, они старательно обходили стороной те места, где уже проживали люди. И не нападали на огороженные поселения. Шло освоение новых территорий, а не захват чужих земель.
Северный мавзолей.
Булгар
Как оно проходило? Для этого еще со времен ариев у тюрков существовал специальный ритуал. Новую землю для поселения «выбирал» конь.
Белому коню по-особому заплетали гриву, так, что на голове коня вырастал своеобразный белый рог. После торжественной церемонии посвящения коня выпускали на волю. В степь. «Куда ступит копыто коня, там наша земля», – говорили ханы. Так получали они землю на новые ханства. Приход коня оповещал небеса и весь мир о новом хозяине земель.
Пришельцы водили белого коня по берегам Идели и на север, и на юг – куда хотели. Земли было много. К концу III века заложили первые города на этой великой реке. Они, эти города, живут и здравствуют. Сумеру (Самара), она – память о священной алтайской горе Уч-Сумер. Возможно, здесь было что-то напоминающее о ней: то ли гора, то ли растительность, то ли еще что-то. Случайных названий никогда не давали. Опыт в открытии новых территорий у народа был богатейший, топонимика Евразии подтверждает и его.
