Иран не влиял на погоду в Халифате: среди его жителей оставалось слишком много огнепоклонников. Не мусульман. Разные народы разной веры жили в то время на землях Древней Персии. Но господствовали мусульмане-шииты, или тюрки-огузы.
По их указке новые правители все стали делать по-новому. В 762 году велели перенести столицу в Багдад, и это было не единственное их начинание. Город заложили на ровном месте, с нуля. Символично? А разве не символично название города – от «Богдо», древнего обращения тюрков к Тенгри?
Аббасиды желали жить по-новому. И делали для этого все.
Например, прежде мусульманин имел право говорить на родном языке, помнить своих предков, справлять праздники своего народа. Теперь с этим прощались. Навсегда. Правоверных обязали объясняться только на арабском языке – на языке Пророка! Но язык Корана был непонятен жителям Аравийского полуострова. А потому в конце VIII века по заданию Аббасидов ал-Халил предпринял первую попытку создания арабского языка.
Назвавшись арабом, человек обязан был забыть все прежнее. И он забывал, во имя ислама, разумеется.
Только тюрк придумает такое. «Среди лягушек стань лягушкой» – его правило жизни. И он приказал так жить всем мусульманам. Не думая, к каким разрушительным последствиям приведет это решение. Речь шла о жизни и смерти Востока, культуры его народов.
Огузы быстро взяли верх над провинциями Халифата. Сделали их подвластными «лягушками». Арабский язык (точнее, настоящее койне) вскоре вытеснил остальные, став общенародным языком. Язык народа, в отличие от языка Корана, получился простым и грубым смешением языков. Что было закономерным.
В Египте, например, говорили не так, как в Сирии или в Саудовской Аравии. Объединяло их одно: никто из «носителей» арабского языка не говорил на языке, которым написан Коран. И конечно, люди не понимали друг друга, хотя и говорили вроде бы по-арабски. Это непонимание в арабском мире привело к появлению многочисленных диалектов… Проблема сохранилась, увы, до сих пор.
И этим дело не закончилось. Мусульмане обязаны были придумать себе арабские родословные, а это уже настоящая трагедия. Правители принимали такие законы, чтобы народы забыли прошлое и погрузились в неведение – в джахилийю. Разыгрывалась трагедия: мусульман заставляли «родиться» вновь. В муках «появлялся» новый народ – без корней, без истории. Не люди, манкурты.
Все было точно как в Европе, там тоже кипел вулкан, но в нем и создавали, и сжигали культуры народов. Что показательно, здесь, на Востоке, и там, на Западе, правили люди, в жилах которых текла тюркская кровь… Видно, и вправду Небо отвело тюркам роль и созидателей, и сокрушителей культур?
Султан Махмуд Газневи
Правители Халифата бросали в жерло этого вулкана в первую очередь родное – тюркское. Потому что понимали, что создают страну не для тюрков, а для всех народов Востока. И в этом они видели свою мудрость. Ломая собственное «я», готовили крах Византии. Им требовалось сильное государство. А его не было, потому что не было единства народа.
Власть сознательно пошла на жертвы.
Старая династия не рискнула принести такую великую жертву. И – ее свергли, потому что при ней силы мусульман уходили, как вода в песок, уходили на борьбу друг с другом за лидерство в мусульманском мире. Восстания, войны, секты, кровавые споры надоели всем. Люди видели, что беспорядки не усиливают Халифат. Наоборот, разрушают его.
Огузы примиряли всех сразу, однако новые правители забыли старую мудрость Алтая: «Воспитав чужого мальчика, сына не получишь»… Они так и не создали нового народа, несмотря на огромные жертвы. Арабский мир навсегда остался миром разногласий и борьбы за лидерство. Мусульмане не стали едиными даже через тысячу лет.
Халифат был весь соткан из противоречий.
Вскоре он распался, чтобы никогда не соединиться вновь. Его трагедия разделила людей. Например, египтяне, заговорив по-арабски, забыли родной язык, и копты сделались им чужими. Потому что они – такие же египтяне! – были христианами. Ислам и христианство развели египетский народ по разным хижинам. Чужой мальчик не стал своим…
Газни – столица государства Газневидов в X–XI вв.
Старая часть города с цитаделью
И все потому, что, говоря о единстве, каждый правитель в душе не желал его. Так уж устроено общество людей. Например, в 833 году новый халиф, созвав мудрецов, спросил: «Сколько лет буду царствовать?» Ответы их были разные. Лишь один, самый седой, тихо промолвил: «Ровно столько, сколько захотят тюрки». Все рассмеялись его горькой правде: гвардия Багдада состояла из тюрков. Было именно так. И раньше, и позже. Всадники всегда были слишком сильны и слишком желанны правителям. Без тюрков, без их культуры уже были немыслимы ни Восток, ни Запад.
Интересна судьба султана Махмуда Газневидского, «железным тюрком», «татарином» называли его индусы. А индусы отлично разбирались в «тайнах» Арабского халифата. О тюрках знали не понаслышке. Все-таки знать Северной Индии говорила по-тюркски – на своем родном языке! – и не нуждалась в переводчиках.
Султан Махмуд – личность знаменитая, мало кто мог сравниться с ним в военном искусстве. Он в XI веке упрочил мусульманские земли в Северной Индии. При нем Халифат достиг наивысшего могущества. Героя не останавливали ни горы, ни пустыни, ни реки, ни грозные боевые слоны индусов. Он шел вперед – на восток. И всегда побеждал.
Султан был силен на суше и на воде. Он легко разбил войско, а потом и флот Индии на реке Инд. Победы султана эхом отозвались в средневековом мире: христиане, буддисты, огнепоклонники, просто язычники спешили стать мусульманами. Люди верили: прав тот, кто побеждает.
Ибн Сина. Анкара. Турция
А побеждали арабы. Значит, их вера – истинная.
Очень возвысил исламский мир султан Махмуд.
Возвысил не войнами, а учеными, поэтами, переводчиками, мыслителями, философами. Их собрал он у себя при дворе. Открыл библиотеки для народа: число людей новой духовной культуры росло год от года, умножая славу мусульманского Востока. Разноязычная свита советников плотно окружала султана Махмуда – тюрки, персы, индийцы, арабы, китайцы.
Эта была светлая личность! Жемчужина в короне Халифата. Самый могущественный тюрк в его истории. Его отец Сабуктегин «был рабом того раба, который сам был рабом при повелителе правоверных». Так монарх говорил о себе, скромность всегда украшала его. Что за великолепные то были «рабы»… Один – владетель провинций Трансоксианы и Хорасана, второй – государственный министр и полководец, третий – начальник города и провинции Газни. Отсюда – Махмуд Газневидский.
