При арабах в Дербенте больше не крестили. А крещение, то есть троекратное погружение в освященную крестом воду, – обряд посвящения в тюркскую веру. Его проходил на Алтае каждый ребенок еще за пять веков до новой эры. Обряд не забыт поныне, «ары-сили» или «ары-алкын» называют его. Воду освящали серебряным крестом… Древность – штрих, который придает благородство делу, а людям уверенность, так считал народ Алтая.
С какой стороны ни смотреть, а в Дербенте и Закавказье были первые христианские храмы, первые епископы. Те храмы своей архитектурой повторяли культовые здания, которые строили тюрки на Среднем Востоке, например. Или в степи нынешнего Казахстана. Один к одному.
Вот откуда столь поразительное «сходство в развитии кушанского зодчества, парфянской культовой архитектуры и религиозной архитектуры Персиды, Хорезма», отмеченное многими исследователями. Истоки этого сходства на Алтае, откуда традиции храмового строительства пришли в Индию, на Средний Восток, на Кавказ и далее в Европу. Впрочем, как пишут историки, планировка храмов в виде круга также «восходит к традициям кочевых племен», то есть тюрков. И на фундаменте, в плане повторяющем равносторонний крест, строили храмы только тюрки!
Удивительно сходство кушанского искусства с храмовой готикой Европы. Академик Г. А. Пугаченкова так и пишет: «Скульптуры Буткары (I–III вв.) и особенно Хадды (II–IV вв.) обнаруживают неожиданную общность с романской и готической скульптурой. Здесь, разумеется, не может быть речи о каких-либо контактах, ибо между ними – многовековой интервал времени…»
Однако тут академик права лишь отчасти. Да, в то время, когда создавались кушанские шедевры, Римская империя не могла позволить себе подобное. Не потому, что там были плохие скульпторы или народ не ценил прекрасное. Там не верили в Бога Небесного, там были другие культы. Только с приходом тюрков, когда духовная культура Запада начинала меняться, он обратился к Богу, а значит, и к традициям храмового искусства. Вот для чего понадобился «многовековой интервал времени», чтобы готическая скульптура приблизилась к кушанскому искусству.
Именно благодаря «контакту», о котором не ведет и речи академик Пугаченкова, стал возможен взлет храмового искусства на Западе.
Первыми изменения пришли в Дербент, к его Патриаршему престолу, и уже отсюда пошла христианская культура, принявшая не только алтайский обряд Единобожия, но и его художественные образы, архитектуру, философию. Усвоенные и творчески переработанные в Парфии и Кушании, они продолжили свое движение на Запад. Увы, любое новое невозможно без «хорошо забытого старого». И чем солиднее старый задел, тем масштабнее новое.
Да, фигуры христианских апостолов удивительно напоминают буткарских и хаддских архатов; химеры – демонов; смеющиеся ангелы – улыбающихся дэватов; задумчивые мадонны и великомученицы – девушек-адорантов, взирающих на Тенгри Бурхана… Потому что они сделаны по одним «лекалам». Это еще один след тюркской культуры в мировой цивилизации.
В Кавказской Албании и Армении новые храмы строили не где придется, а в святых местах – пирах, куда испокон веков ходили люди. Древние святилища уступали место храмам и монастырям. Новая вера, растворяя в себе иные элементы старой веры, не вступала в конфликт с ней. Меняя праздники и святые места, населению меняли мораль, тут тюрки действовали очень мудро и дальновидно. Видимо, поэтому до сих пор к древним албанским памятникам приходят и христиане, и мусульмане. Называют их своими…
Веротерпимость – продукт тонкой политики и ума. Она началась тогда в Кавказской Албании и медленно распространялась на всю Европу. В этом и был смысл нового государства тюрков, его Патриаршего престола. В распространении веры!
Рим пока стоял очень далеко в стороне, был на задворках духовной жизни, потому что не знал о Боге Небесном, молился Юпитеру. И силой, вернее, гонениями доказывал правильность своей веры. Тем самым он расписывался в собственном бессилии.
«Вечный город» уже не представлял собой ничего. Он пережил свое время. Те, кому через века папа римский там даст имя иудеохристиан или «ранних христиан» и назовет своими предшественниками, ходили в IV веке обрезанными, посещали синагоги, современники называли их иудеями или иудеянами. Но на них в пору гонений никогда не обрушивался гнев императора. Нейтральные люди, не представляющие опасности. За ними не стоял никто!
Вплоть до I Вселенского собора (до 325 года) было именно так.
…Культуру Алтая в IV веке познавал не только Кавказ. Переселение народов, разливаясь широкой рекой, орошало новые и новые земли Средиземноморья. Но на Ближнем Востоке его история сложилась совсем иначе, чем на Среднем Востоке. Эти земли, слишком далекие от Алтая, после падения Ахеменидов не подчинялись тюркам, они входили в состав Римской империи, и римляне зорко следили за их «чистотой». Сюда не пустили проповедников из Дербента, наоборот, охотились за ними. Поэтому жители Малой Азии и Европы, не имея связи с Дербентом, мало знали о всадниках, о посланниках Алтая.
Однако Бог милостив.
Дербент открылся-таки Средиземноморью – Сирии, Египту, Северной Африке. Весть о Боге Небесном долетела сюда до прихода кипчаков в Дербент. Как? Очень длинным путем. Лишь на географической карте видно, что подход к побережью Средиземного моря возможен и по Индийскому океану. Этот путь был готов задолго до IV века, со времен Кушанского ханства, которое вело торговлю с Египтом. Через Красное море. Купеческие караваны шли к портам Барбарики, аксумскому Адулису, а главной была Александрия, важнейший торговый центр Египта, а значит, и всего Средиземного моря.
Строго говоря, морской путь в Египет был известен до Кушан. Еще при Ахеменидах обследовали течение реки Инд и отправили отряд судов из персидских владений в Гандхаре вниз по Инду в Индийский океан и далее к Египту. После этого Дарий завоевал долину реки Инда и открыл торговлю по морю. При Парфии торговля стала интенсивнее, потому что открытие муссонного течения заметно облегчило передвижение по морю.
В китайских источниках засвидетельствованы сухопутные контакты с Парфией, следовательно, через парфян китайские товары стали попадать в Европу, что увеличило товарооборот. После упадка Парфии посредничество в торговле и контроль над торговыми путями Запада с Востоком перешли к Кушанам, ставшим преобладающей силой в Центральной Азии… Естественно, торговля расширяла культурные связи, это аксиома.
Приход тюрков-проповедников в Египет, вернее, в Северную Африку совпал по времени с ростом Кушанского ханства, то есть с I веком. Тогда и прибыла сюда делегация Востока, чтобы основать «африканские» колонии Алтая, они вошли в историю Египта как «индийские общины». Вскоре то были признанные центры Единобожия. Вера и торговля транзитными дорогими товарами славили их далеко за пределами Египта. Эти «общины» размещались в Александрии, Белой Гавани, возможно, Мемфисе, а также в Аксуме (современная Эфиопия).
Историкам известен один такой «индийский» купец по имени Фирм, живший в III веке, который сказочно разбогател на заморской торговле. Его сила была столь велика, что он заявил об отделении Египта от Римской империи. Этот человек мог купить любой легион римской армии, любого чиновника. И он покупал их. Купца обогатила торговля бумагой, которую умели делать только тюрки и которую они же привозили из Кушанского ханства.
