По сути же речь шла о тексте, который разъяснял учение о Боге Небесном, так следует из названия… если его перевести с древнетюркского языка.
Кстати, начало готской молитвы «Отче наш» звучало: «Atta Unsar…». Слово atta обозначало «сначала главу семейства, потом начальника племени и служило корнем для теперешнего германского выражения Adel, дворянство». Если отбросить удвоение согласных, пришедшее с более поздней традицией, то получится четкое тюркское «ата» (отец). С этого древнего слова начинались и молитва германцев, и корни германской знати. В нем же был и исток европейского арианства, которое позже презрительно назовут «язычеством».
Выходит, в крошечном «ата», как в волшебном зеркале, отражена сокровенная история германцев.
Не менее «странно» и другое, в конце IV века, как известно, между католичеством и арианством началась острая конкуренция по выработке «европейского» обряда нового богослужения. Тогда епископ Амвросий сочинил первые христианские рифмованные гимны, которые потом ввели в традицию Католической церкви. Их, эти гимны, читали распевно, они появились, как записано в хрониках, чтобы «конкурировать с арианами» в истинности обряда.
Здесь историки расходятся во мнении, Амвросий ли начинатель европейской поэзии? В противовес ему приводят произведения Пруденция, который, видимо, был старше, хотя жили они в одно время. Его стихи представляют как пример античной поэзии, но с новыми героями, которые радостно отрясают с ног своих прах старого мира… Странное представление, не правда ли?
Если не было античной поэзии, то были ли ее «старые герои»?.. Тем более воспеваемые автором «Перистефанона» подвижники – не герои-одиночки, это воинство, которое борется, страдает, гибнет, чтобы победоносно воскреснуть вновь. По сути, произведение воспевает Великое переселение народов, с которым соприкоснулась тогда Западная Европа.
Любопытно, не правда ли? Хотя «конкурировать» не вполне точное слово, потому что речь тогда шла о соответствии тому богослужению, которое вели ариане и тюрки Алтая.
С тех гимнов, между прочим, как отмечено специалистами, началась европейская поэзия! То первые рифмованные строчки, которые услышали латиняне… Впрочем, может быть, и нет – не первые. Время сохранило другие примеры тюркской поэзии, иным ее строкам более двух тысяч лет, они высечены на камнях Алтая рунами. Бессмертные эпитафии.
Явно не дрожащая рука новичка выводила, например, и эти яркие строки:
Бог создал мир низин и мир высот,
чтоб там всегда вращался небосвод,
чтоб звезды там вершили свой полет, —
там ночь исправно день сменяет.
Бог небесам цвет бирюзы придал,
нефриты звезд по небу разбросал,
созвездие Весов он нанизал, —
и ночь исправно день сменяет.
Скакун Судьбы над миром проскакал —
огонь он высек, и заполыхал мир травяной:
стал жарок, дымен, ал…
И пламя до сих пор не затухает.
(здесь и далее перевод А. Преловского)
Не исключено, что в раннем Средневековье европейцы слышали эти стихи:
Щедрость Господня – она, говорят, самоцвет,
Щедрость Господня – ее драгоценнее нет.
Но драгоценней сапфиров мой Бог – ты,
могучий герой.
Но драгоценней рубинов – могучий герой мой,
Бог мой.
Строки за века не поблекли, не потеряли красоты… их просто забыли.
…Говоря о поре становления Католической церкви, надо ли молчать и о том, что император Валент (364–378), который правил до прибытия в Рим Феодосия I, был «твердым арианином»? Традиции Алтая были не чужды ему, писали биографы. Больше того, Валент изгнал из Рима сторонников «греческой веры», которых не переносил на дух… Такова подлинная римская история, не терпящая фальши.
И думается, совсем нелишне напомнить в той связи, что католики при Феодосии и ариане при Ульфиле обряд посвящения в веру (крещение) осуществляли одинаково – в баптистерии, троекратным погружением в освященную воду. И те и другие повторяли ары-алкын, которому учили в Дербенте. Лишь при папе Григории Великом католики внесли изменения в тот алтайский обряд, о чем папа уведомил в 591 году в письме епископа Севильского Леандра. Его письмо сохранилось.
Григорий, можно сказать, был последним папой «римского» мира, он обогатил католичество, провозгласив лозунг «разрешение и связывание», с которого, собственно, и начался отход от прежних общественных ценностей и обретение новых, то есть тюркских. Это осуществили в эпоху Карла Великого. Папа Григорий, между прочим, писал свои воззвания на «народной латыни», он действительно неплохо знал тюркский язык. Его прозвание Двоеслов говорило само за себя.
История щедра на неожиданности. Карл Великий (742–814) из династии Каролингов, которого считают основателем Франции, объединителем средневековой Европы, по родословной тюрк, по тамге – тоже тюрк, из рода Балтов. Настоящее имя Чарла-маг (Charlemagne), что переводится «зови славу». Имя весьма распространенное.
Чтобы скрыть историческую правду, европейцы умышленно придали именам многих исторических персонажей латинское звучание, дабы события потеряли былой колорит. Напомним, знаменитого рыцаря Карла Смелого, герцога Бургундского, при жизни звали Темир (Temeraire). Подобных примеров много. Двойные имена были привычны в Европе, одно звучало на тюркском языке… Но это же еще один бесспорный след Великого переселения народов.
Так, отца Карла Великого звали Пипин Короткий. Точнее, Pippin Der Kurze, что в тюркском звучании – «Пипин, ставший важным, солидным». Имя появилось в 752 году, когда он, палатный мэр, стал королем… При чем здесь «короткий»? Отсюда, между прочим, «курфюрсты», которые уже к XIII веку слагали свою коллегию в Священной Римской империи.
«Реформаторы» правды поступали примитивно, они меняли в имени одну-две буквы, и «солидный» превращался в «короткого», «смелый» – в «лысого», «божественный» – в «дьявола» и так далее. Например, отец Вильгельма Завоевателя Роберт Великолепный или Божественный (Magnificent) стал Робертом Дьяволом (Devil, Diable), хотя его имя происходило от Дева – Бога Небесного, о чем упоминает древняя сага.
Тюркская культура входила в европейские города через разные ворота. Входила с севера и с юга. И приживалась…
Уже потом, то есть после захвата католиками Северной Европы, словам «арийцы» и «арианство» богословы-политики подобрали значение, очень далекое от изначального: тогда мертвых превращали в живых, а живых – в мертвых. Что объяснимо, начиналась колонизация Востока, уничтожали «тюркский след» в истории Европы. Западная церковь стала хозяйкой жизни, ей не нужны были конкуренты.
И она, объявив инквизицию, повела атаку на Единобожие.
Нынешнюю историю писали они, победители, в их устах старые слова обретали новый смысл. И мир переворачивался с ног на голову. Тюрки не находили тюркам места в тех писаниях, брат не видел брата. В религиозном угаре, охватившем Европу, людей различали не по родству, а по религии. Это было сродни эпидемии. Тогда появились «кочевники», «поганые татары», за душой которых, как утверждали католики, не стояло ничего, кроме дикости и распутства.
