Правду нельзя победить. Любое преступление оставит след, то есть неучтенную «мелочь». Ее надо найти, и тогда ложь умирает.
Украинцы в Х веке не стали славянами, а их страна – провинцией Греческой церкви. О том говорит Договор 911 года между киевскими князьями и Византией. Он начинался так: «Мы от роду Русского, Карл, Ингелот, Фарлов, Веремид, Рулав, Гуды, Рауль, Карн, Флелав, Рюар, Актутруян, Лидулфост, Стемид…» Вот они, русские, представлявшие Русь на переговорах.
Если же открыть Договор 944 года, то и там только норманнские имена – почти пятьдесят имен, в которых без труда угадывается тюркское начало. Они и фигурировали в истории Киевской Руси. Правда, московских ученых это не смутило, желая доказать славянские корни Руси, норманнам… исправили имена. Хельга стала Ольгой, Ингвар – Игорем, Вальдемар – Владимиром. Свою славянизацию они назвали «реконструкцией» имен. Не фальсификацией. При этом никто не смутился, не покраснел.
Хельга и Хельг, Вальдемар, Гуннар, Вермунд, Фаулф, Ингалд – правители Киевской Руси, будь они славянами или христианами, их имена звучали бы иначе. В традициях религии смена имен окрестившихся обязательна. Православные, чтобы отличаться, составили свой список имен, католики – свой, ариане – свой. Равно как по именам различают мусульман и буддистов. Еще раз заметим: существует наука ономастика, там каждому имени дано толкование, история. На эту тему есть книги, из которых можно составить целую библиотеку. Имя – это же судьба человека.
Взять то же имя Вальдемар. В скандинавских сагах оно звучало и как Вальдимир, Баламир, Балтемир, Балтуэмир. И каждое звучание правильно. Потому что имя передавало принадлежность его носителя к роду Балтов. А окончание «Амыр» в переводе с тюркского означало «спокойствие», «благополучие». Далеко не каждого удостаивали чести носить это высокое, царское имя.
Тюрки считали, имя ребенку мог дать только добрый человек, тому способствовал целый ритуал. У каждого рода были свои, родовые имена, которые передавались из поколения в поколение. На Алтае порой давали несколько имен, чтобы обмануть злую силу, обрушившуюся на род, а настоящее имя скрывали, его знали близкие родственники, которые произносили имя не прямо, а иносказательно или сокращенно… Там «самозванца» приравнивали к «обманщику», то есть «к человеку, который примерял на себя чужую судьбу», к стремящемуся обмануть Бога. Это было добровольным выбором виселицы… Назвав арианку Хельгу Ольгой, ее «делали» славянкой, христианкой, а Русь – славянской, христианской страной, вернее, греческой церковной колонией.
Но таким примитивом можно обмануть лишь себя.
Заказчики фальсификаций, очевидно, не знали, нужно быть львом, чтобы одолеть буйвола. Арианского буйвола на Руси одолел католический лев. Не греческая лисица.
На излете Средневековья киевские ариане стали католиками. Следы того католичества (в том числе и протестантского толка) видны сегодня также в Белоруссии, Польше, Прибалтике, то есть там, где когда-то были колонии норманнов. Союз Украины со Швецией начался именно с Киевской Руси, он был политическим гарантом духовной близости двух стран. Желтый цвет на флагах Украины и Швеции тому подтверждение, то знак их общего духовного прошлого. Тот цвет есть и на германском флаге, еще один цвет Неба.
Греческое же христианство пришло на Украину вместе с московскими послами в XVII веке, когда началась колонизация Малороссии. Но то своя история, о ней позже.
С IX века интерес к востоку Европы проявлял и папа римский: политика греков и скандинавов не осталась им незамеченной. Папа тоже учуял патриархальную слабость тюркского мира. Римская церковь, надо отметить, с изяществом обращала людей в католичество, это случилось в X веке на Киевской Руси. На географической карте тогда появились восточные провинции католиков, там слышалась тюркская речь, но подвластная Риму.
…Ко времени раскола Церкви, то есть к XI веку, в Европе сложились зоны политики – католическая, греческая, арианская, мусульманская и просто тюркская. Их было пять. Все разные. Там копилась энергия, которая будет вращать колеса истории в ближайшие века.
Дешт-и-Кипчак в то время смотрел лишь на себя, не принимая культуры соседей, не замечая перемен, он «законсервировался». Неучастие в геополитике было его политикой. Фраза звучит как каламбур, но смысл передает точно: Запад, создав из тюркских ханств «христианско-славянские княжества», «латинские королевства» и «варяжские Руси», готовился к переделу мира. Итоги Великого переселения народов его уже не устраивали.
А Восток молчал.
Поэтому колонизация Восточной Европы была неминуема, как осень после лета. Церковь открывала эпоху новой истории, чтобы записать все с чистого листа… По-своему!
Восток меняет лицо
«Греческое» христианство, которое в 325 году объявил Первый Вселенский собор, доживало в XI веке последние годы, завершив свою миссию тем, что создало Церковь – общественную нишу, которая укоренилась, разрослась и слагала теперь политический портрет Запада. Не император, как прежде, был главной фигурой. Она!
Задуманная для внедрения новой культуры и укрепления светской власти, Церковь подчинила себе и эту культуру, и эту власть, что было новым в истории человечества. Разумеется, новация не могла не иметь последствий – борьбу за политическое лидерство в Европе, которая разгорелась с небывалой силой. Раскол Запада на враждующие партии был практически предрешен. Новый аппарат управления обществом требовал простора, ему было тесно в узких национальных рамках, которые оставил Церкви император Константин.
Католики побеждали, их гибкая политика вела к переменам жизни на континенте.
Эти перемены, всколыхнувшие Европу к концу тысячелетия, пожалуй, лучше слов отражала политическая карта, на ней читались итоги событий. Карта фиксировала начавшийся передел мира: Византия уступала. Причем уступала подданному, который оказался мудрее. Ее не спасали «христианско-славянские княжества», вдруг появившиеся в Восточной Европе. «Центр тяжести» континента смещался к Риму, граница же католической империи, наоборот, уходила далеко за восточный берег Рейна, захватив Прибалтику, Карпаты, западную часть Украины. Там теперь лежали интересы папы, его взор обратился к «неримской Европе».
Поле деятельности Церкви росло стремительно. А с ним росли заботы папства. На целину, которую в IV веке оросили волны Великого переселения народов, принесшие сюда города и села, вторгалась христианская, католическая культура. Шло «одомашнивание» чужаков. Ведь население в новых владениях Рима этнически не менялось, осталось прежним. В своей массе то были потомки переселившихся тюрков, но католики умело меняли им сознание, быт. И те становились другими людьми, уже не «варварами», которых привел Аттила. Своими.
Кто они, эти новые тюрки? Просто люди, говорящие по-тюркски? Нет.
Дух становился другим, вот что отличало их! Внешне они оставались прежними, но в душе… Налицо абсолютно неисследованный наукой феномен – распад народа, его духовное перерождение. Что это? Никто не знает, но европейских тюрков постигла эта роковая судьба, религия расколола их на народы и народики, они перестали узнавать друг друга, перестали вспоминать прошлое. Они делились уже не на орды, как прежде, а на католиков, православных, ариан, мусульман и сторонников веры в Тенгри. Отчуждение стало едва ли не главным в их жизни. Свои разделяли своих же, не чувствуя общности и былого родства.
