А до него этот дворец и часть подчиненной ему территории сделал «центром нового государства король гепидов Ардерик». Иначе говоря, «поместье» обретало нового хозяина, а с ним и новое название.
«Авары утвердили свое владычество от подножия Альп до берегов Эвксинского Понта», — отметил Гиббон. Власть взяла уже эта орда, и на исторической арене Европы появился очередной «новый народ». О нем рассказал в VII веке Феофилакт Симокатта, подданный Византии. Авары, а ныне это баварцы, до XVI века говорили по-тюркски. И некоторые из них, как говорят очевидцы, до сих пор помнят, что они тюрки…
Еще пример из истории германских «народов». Сынов одного хана звали Утигур и Кутригур. После смерти отца они решили разделиться, их новые орды назвали «утигуры» и «кутригуры». Одни брили затылок, другие — голову. И это все, что отличало два «народа». Судя по всему, родоначальник орды был из рода уйгур, которые обитали на Южном Алтае и которые, как и все тюрки, соблюдали традиции в прическе…
Этнография — наука мирная, но все-таки наука, которая подтверждает старую истину: не флюгер управляет ветром, а наоборот.
И тем она дает повод не согласиться с абсурдом, которым церковники окружили приход тюрков в Европу. Впрочем, и в Средние века были ученые, говорившие правду о происхождении готов, гепидов, вандалов и прочих «народов». Так, Феофан Исповедник (760–818) писал: «…ничем другим, кроме имени, не отличаются друг от друга, говорят на одном языке». Он же сообщал и о вере германцев в Бога Небесного. Обращение к Нему — Донар, Тор было созвучно слову «Тенгри». Позже оно дополнилось именами Ходай, Ватан.
То было в рамках тюркских традиций, каждый каганат называл Тенгри чуть иначе. Это наблюдается и сейчас едва ли не у всех тюркских народов.
Германцы во всем жили той жизнью, что Дешт-и-Кипчак, и поначалу не строили храмы, потому что храмом Бога Небесного считали окружающий мир, что уместился под куполом Вечного Синего Неба. А купол этот по-настоящему ощущается лишь в степи, утром и вечером, когда в душе после молитвы рождается чувство защищенности. Редкое по силе чувство. Так же на небе днем в степи можно видеть косые лучи, пробивающиеся среди туч: лучи, словно крылья креста… Природные наблюдения формировали культуру тюркского народа, ее символы.
Они, германцы, строили такие же города, как другие степняки, потому что иначе не умели. Один из них — Кале, по-тюркски «крепость», «город», «укрепленное место». Но поражает в Германии не это, а то, что современные немцы, позорно называющие предков язычниками, оказались единственными в мире, кто в силу врожденного упрямства сберег имя Дешт-и-Кипчак в топонимике. Согласитесь, в их Deutsch отзвук далекого тюркского оригинала, если, конечно, читать слово без сокращений, по буквам.
Для истинного тюрка не было слова теплее, чем «Дешт». Это и родина, и очаг, и изобилие, но и чужбина, и каменистая пустыня. Все сразу.
Слово, как медаль, имело две стороны: для патриота одна, для изменника другая.
Здесь уже говорилось о слове таш. В древнетюркском языке оно значило «камень», а еще и «внешняя сторона», «облик», «переливаться через край», «выходить из берегов».
Возможно, топоним Дешт (Deutsch) звучал камертоном Великому переселению народов, когда кипчаки, объединив иные племена, расселились на огромной территории от Байкала до Дуная. В народной этимологии выражение приняло привычную форму: таштук кипчак — ташти кипчак — дашти кипчак. В Германии же, где власть переходила от одного улуса к другому, сохранилась только первая часть названия. Слово обрело новый оттенок и стало означать братское соединение орд. «Отсюда название Deuten, — замечает один из историков, — которых римляне называли тевтонами, что значит союзники». Во всяком случае, топоним Deutsch и поныне обозначает место обитания этих орд в Европе — Германию.
В Германии всюду алтайские следы, они на виду, но слепые не видят их. Кельн — «водоем, плавни». Эльба — «союз народов» (буквально «связывай народ»). Ахен — «течение, поток». Забытым словом «аха» по-прежнему называют речки и ручьи также в Голландии, Швейцарии. Еще пример: там, где болота, как известно, строят дамбы. «Дам» по-тюркски «плотина», «стена», отсюда — Амстердам, Роттердам, Потсдам… Такое не придумать. Изданы серьезные книги немецких авторов по тюркской топонимике, но они, к сожалению, удел специалистов, а там сотни примеров.
Бесспорно, топонимика, подобна кургану, который виден издалека, но заглянет в него не каждый. Географические названия хранят информацию о Дешт-и-Кипчаке, о его границах и месте в средневековом мире, они с неожиданной стороны приоткрывают историю тех же англичан, бургундов, баварцев, саксонцев, фламандцев, варягов, датчан, каталонцев и других народов Европы.
В этой связи интересно происхождение слова Германия. «Новым и недавно вошедшим в обиход» оно было для римлян, у тюрков же существовало еще при Ахеменидах. Как пишет Марциан Гераклинский, так именовали территорию, где правили младшие князья из царского рода Барс. Обитателей той области называли: германии, кермании, кармании.
«Персидская» Германия лежала к северо-востоку от Персеполя, одной из столиц Персии, и служила преградой для враждебно настроенных соседей. Возможно, отсюда берет начало и топоним, восходя к древнетюркскому кер- (преграждать, замыкать). Это название сохранилось в Иране, где осталась провинция Керман.
Если так, то, вполне можно допустить мысль, что в этом топониме кроется объяснение, например, «киргизов» и их страны, которые были стражниками Алтая с востока (он относился к предкам хакасов) и с запада (к современным киргизам).
Как же изощренно окрашивали церковники в черные цвета средневековое время, как умело завешивали его окна тяжелыми шторами, через которые не пробивались лучи света. Даже представить трудно, но не заметить — еще трудней. По крупицам убирали знания о прошлом, по страничкам вырывая из старинных книг.
Начинали просто монахи, потом при монастырях появились университеты, которые по воле Церкви продолжили их дело. С тех пор искажение прошлого стало традицией. Более двухсот университетов Европы находятся под властью иезуитов. Здесь свет правды преобразуют во мрак невежества… Порой не желая того.
Кипчаков изображают раскосыми азиатами свирепого вида. Так принято на Западе. Это неправда. Хотя, конечно, среди многомиллионного народа были такие. Современники Великого переселения народов отмечали «жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела» пришельцев. Эти качества выделяли и на Западе, и на Востоке.
Например, китайский путешественник VII века Сюань-цзан отмечал «голубые глаза и светлые волосы» тюрков как их особую примету. В Индии, в Иране, в Северной Африке — всюду была единая оценка их внешности. Европа, разумеется, никак не могла составлять исключения… Просто не могла, и все.
Об этом лучше прочесть в «Синь Тан-шу», где о жителях Алтая сказано, что они «вообще рослые, с рыжими волосами, с румяным лицом и голубыми глазами. Черные волосы считались нехорошим признаком». Буквально то же сообщает «Тайпинхуаньюйцзи»: «Их жители телом все высоки и велики, с красными волосами, с зелеными глазами. Имеющих черные волосы называют несчастливыми». И арабский географ VIII века Ибн ал-Мукаффа, и персидский географ Гардизи отмечают «красные волосы и белую кожу» выходцев с Алтая.
