Не совпадает многое, вернее, все. Согласно «официальной» версии, погиб Георгий в 303 году, во время кровавых гонений на христиан, устроенных римским императором Диоклетианом: после пыток святому воину отрубили голову. Однако на самом деле так не могло быть! {23} Чтобы доказать это, мне пришлось погрузиться в литературу времен Диоклетиана.
Он прожил редкую жизнь: родился в семье раба, получившего вольную, но родился в рубашке — судьба провела его по жизни до трона императора. Еще в молодости он славился мудростью, избегал лишней крови — слово уважал не меньше, чем меч. Двадцать с лишним лет огромная Римская империя прислушивалась к его тихому, но твердому голосу. Говорить о его «неравнодушии» к христианам даже нет повода — за двадцать лет правления у него не было ни одного конфликта на религиозной почве. {24} Империя при Диоклетиане жила своей веками размеренной жизнью: подавляла, примиряла, завоевывала. К христианам, которые собой ничего опасного не представляли, он относился не лучше и не хуже, чем, например, к митраистам, халдейским астрологам или носителям других верований (их немало было в империи), — спокойно. Христиане даже занимали высокие должности при дворе. И — ничего.
Так продолжалось до 303 года, пока не начались волнения. Зачинщиками беспорядков выступили христиане, а потому в феврале 303 года в Риме вышел указ, лишавший бунтовщиков гражданских прав. Казней не было, только поражение в правах. Потом еще два указа: один — «религиозной» природы, другой — об изоляции проповедников, призывающих к восстанию.
Это была естественная реакция Рима на мятеж в подвластной ему Армении. В возбуждении мятежа подозревались христиане, и другой реакции на их действия быть не могло. (Армения, где христианство, став официальной религией, превращалось в политическую силу, вообще очень беспокоила прозорливого Диоклетиана.) Мудрым император остался и на этот раз — новым своим указом он помиловал бунтовщиков.
Его добрый жест противники проигнорировали. В 304 году беспорядки уже приняли угрожающий характер: никчемные слова смолкли — заговорили топоры палачей… Но преследовали не за веру, а за «революционную деятельность» — за измену, за подстрекательство к мятежу… А в какой стране власти предержащие поступали иначе? Документы показывают, что кровавые гонения начались в Риме через год после «официальной» даты казни Георгия… Несуразица? Нет, лишь ее начало. Но одно это уже позволяло усомниться в справедливости официальной церковной версии!
В книгах Евсевия, Лактанция и других современников Диоклетиана нет и слова о Георгии, о его мученической кончине. Среди подвергшихся гонениям (их имена упоминаются!) Георгия не было! Из сообщений очевидцев явствует, что Диоклетиан даже не слышал имени Георгия… Выходит, прав профессор Кирпичников, который поразился заметной вольности «официальных» повествований о святом.
Тогда справедлив вопрос — кто же мучил Георгия? Кто повел его на смертную казнь? Ответ известен. Он записан в древней рукописи IV–V веков, в уже упоминавшемся мною палимпесте. Там ясно сказано: мучителем святого Георгия был персидский правитель Дадиан. Из этой, самой древней, рукописи о Георгии, что сохранилась в Европе, никогда не делали тайны! Фавст Бузанд тоже указывает это имя.
Правда, он называет палача Санесаном, но такие разночтения восточных имен обычны в истории. Дадиана — и только его! — до сих пор проклинают в грузинских легендах о святом Георгии. Точно то же повторяют древние сербохорватские и болгарские предания. В Западной Европе даже латинские тексты IX века говорят о злодействах именно персидского правителя Дадиана, а вовсе не Диоклетиана.
Диоклетиан пострадал без вины, это бесспорно. В одной из европейских легенд о святом Георгии записано ошеломляющее: «Диоклетиан — царь персидский». А другая греческая находка той же эпохи сделала святого воина участником войны Диоклетиана против Персии, мало считаясь с тем, что Георгий в ту пору был совсем мальчиком, от силы лет десяти — двенадцати. В этой византийской поэме мучителем выступает римский император, но не забыт и перс, который по воле автора стал чуть ли не родственником Диоклетиана… Полный абсурд.
Конечно, комментировать его можно всяко, но совершенно очевидно, что римскому императору Диоклетиану невежественные потомки приписали то, чего не было. Возвели на благородного человека напраслину. Однако только ли созвучие имен тому виной. Диоклетиан — Дадиан?..
Еще А. И. Кирпичникову бросилось в глаза, что переписчики жития святого Георгия «шли на сделку с совестью». Налицо не просто путаница, не какая-то наивная фантазия запуганного монаха, а спланированные действия, которые отличали последовательность и изощренное коварство. Против кого же нацелили стрелы «демоны с неприятными сердцами»?
Георгий у каждого народа свой
Чтобы понять это, вспомним известное — «смотри на дела их, ибо по делам узнаются лица». Начиная с конца V века (!) западная Церковь назвала список запрещенных книг: произведения о святом Георгии стояли там в первом ряду. Новоизобретенные версии (с Диоклетианом) цензуре не подвергались, а все, что им противоречило, запрещалось… Случайность? Конечно, нет.
Могли ли запреты уничтожить человеческую память? Народ придумывал новые легенды, зашифровывая правду в иносказаниях. Веками в Европе вокруг чистого образа святого Георгия шло состязание истины с вымыслом. Пострадало много светлых умов и талантов, но именно этим преследованиям мы обязаны появлению той богатой литературы о Георгии, что скопилась в библиотеках мира… Правду запрещали, а она не запрещалась, ее ломали, а она не ломалась, лишь рождала новые поэмы и сказы. Истинно верующего, как известно, не склонят ни серебро, ни золото.
Стремясь сохранить исполненную верой память о подвиге святого Георгия, а не римскую выдумку, люди бесхитростно делали воина другим человеком, по-иному произнося его имя. Где-то Георгий стал покровителем скотоводов, где-то превратился в земледельца. У одних народов — он защитник воинов, у других — драконоборец.
Различия столь заметны, что впору и задуматься, а не разные ли то Георгии? Объяснение же здесь бесхитростное: каждый народ делал его своим святым, приближал его к своей истории, своему образу жизни и тем сохранял не только в духовном пантеоне, но и в каждодневной культуре. Вот почему столь разнятся сведения о святом Георгии у разных народов. Вот почему столь похожи и одновременно не похожи литературные произведения о нем в разных странах.
Отсюда делается понятным и другое — почему несть числа «могилам» святого Георгия!
Официальное житие утверждает, что по завещанию (!) самого Георгия (это вообще необъяснимо) мощи святого перенесли на родину его матери — в Палестину. Там, в городе Лидда, они покоятся в храме, посвященном этому великомученику. Однако эта бессмысленность со временем обрела силу закона. Но нет ни одного (даже косвенного) исторического документа, подтверждающего наличие храма святого Георгия в Палестине в IV веке. Более или менее достоверные свидетельства о храмах в его честь упоминают Армению, Византию, Сирию, но не Палестину.
А о городе Лидде как о материнской родине Георгия нет вообще никаких исторических свидетельств, равно как и о происхождении его матери. Почему появилась Лидда? Когда?.. Эту версию, несомненно, укрепило «чудесное открытие» подземной церкви в Иерусалиме. Ей дали имя святого Георгия. Случилось это в 30-х годах XIX века. Поводом для названия послужила находка — миниатюрка со всадником, его (а не церковь) сперва условно назвали Георгием. Никто не задумался, что сюжет со всадником в изображении святого Георгия возник по прошествии тысячи лет после смерти святого… Но логика и вера, как известно, редко живут в согласии. {25}
