Никто, кроме тюрков, не свершил бы «воссоединение» континента, потому что не имел такой производственной базы и такого сухопутного транспорта, подчеркиваю, сухопутного! Ну, и конного войска, конечно… Разобрав на модели прописные азы экономической географии Древнего Алтая, иначе стал смотреть на его духовную культуру. И она была не случайна, стояла на экономическом фундаменте, тоже подлежала моделированию, то есть выявлению причинно-следственных связей.
Дальше – больше. Составив маршруты Великого переселения, я вычертил для себя логическую схему, чем-то напоминавшую своей задачей Периодическую систему элементов, которую составил Д. И. Менделеев… Как из предрассветного тумана стала вырисовываться картина бытия. Понял: в дело вступили социальные законы.
Миграция с Алтая велась осмысленно, она – следствие экономических новаций тюрков. По-другому им нельзя было выжить, только с отселением на новые земли.
Ничего нового этим выводом я не открыл. Но он дал право сказать: хаотичность движения народов по планете вульгарно придумана… Поэтому и уязвимы исторические фальшивки, какой бы достоверный вид им ни придавали. Если событие экономически и технически невозможно, его не было. И никакие «источники» не убедят меня в обратном, потому что просто так никто никуда не ходил, не переселялся. Это было нереально.
Существовали таможни, пограничные пункты и «железные занавесы»… в прошлом было, как в современной жизни, законы управляли обществом. Случайностей не было ни тогда, ни сейчас. Миграция – это сложнейший социальный процесс, он имеет причину и следствие.
Руководствуясь своим методом, я нашел тюрков в Индии, потом – в Китае, на Среднем и Ближнем Востоке, в Северной Африке, Европе. Нашел, потому что следовал по стопам Великого переселения народов, которое являлось итогом демографического взрыва на Алтае. Нашел, потому что знал: чтобы освоить новую природную среду, нужны новые знания и новые формы хозяйствования. А чтобы переселиться, кроме того, требуется транспорт, знание местности, новые приемы строительства и так далее, и так далее. Словом, имел некое представление о клубке проблем, которые «распутывает» экономическая география. Все-таки не история.
Этим отличаются книги Мурада Аджи, у них не самые слабые тылы.
Еще в аспирантуре я усвоил: география – наука аналитическая. Она открыла мне тюркский мир и Великое переселение народов, потому что законы развития общества проявлялись во все времена, у всех народов. Так же, как влияние природной среды на жизнедеятельность общества… Тем и живу – географией.
А вот поездками за рубеж похвастаться не могу, их было мало. Почему? Вспомните Антуана де Сент-Экзюпери, его «Маленького принца», что сказал географ? Скажу то же: я анализирую, а не собираю информацию. Путешественники, историки, археологи, филологи, теологи, культурологи, этнографы, журналисты собирают сведения о народе, о стране, о времени. Географ сводит эти сведения воедино, таков его удел – анализировать.
Проиллюстрировать свой метод познания хочу еще одним очерком о Кавказе, стране, о которой известно все-та-ки очень мало. Ведь Кавказскую Албанию я нашел и вычислил, не зная о ней практически ничего, как Менделеев вычислил свойства трех неоткрытых элементов – германия, скандия и галлия. Логически, не визуально.
У меня долг перед Кавказом, поэтому вновь приглашаю туда читателя.
Глава VI Ступившие на небеса
Предложение из Нахичевани казалось случайным. Даже неправдоподобным. Меня приглашали в экспедицию «Ной—2005». Звучало заманчиво, но скучновато, вызывая недоумение: все равно, что искать следы ковра-самолета или сапог-скороходов, подумал я тогда.
Имя Ноя в моем сознании, как у большинства людей, было связано с Араратом, где обнаружены остатки судна, один фрагмент, как говорят, даже хранится среди реликвий Армянской церкви. Горячие головы убедили общественность в том, что Ной едва ли не армянин. А здесь какая-то Нахичевань… Лезть в споры двух враждующих соседей мне не хотелось, и я отказался от приглашения. Но, поразмыслив, изменил свое решение.
Легенда о Ное исподволь овладевала мною, моими мыслями. Я интуитивно понял: сообщение о потопе, вошедшее в Библию и Коран, несет в себе нечто важное, скрытое, вернее сказать, несет недоступную нам информацию, исток которой забыт, но символы ее сохранились – значит, их, как буквы на странице книги Времени, можно прочитать! Если, конечно, узнаешь правила прочтения «текста».
Мой интерес к теме просыпался не сам собой. Я знал, что по древним символам и легендам ученые Индии нашли истоки истории своей страны, ведь на Востоке к древним мифам самое серьезное отношение, там мифология – реальное звено исторической науки, она помогает понять то, что вроде бы исчезло, подзабыто, но веками хранилось в народной памяти. Неосознанно. Искаженно. Однако хранилось. И сохранилось! Эпос, в отличие от надуманных продуктов мифотворчества, – это трамплин, с которого порой начинался полет удивляющих мыслей, он – точка опоры, способная при умело подобранном рычаге перевернуть мир незнания… В народном эпосе все строго, да и просто по-человечески интересно, ибо речь идет не столько о восточной сказке, сколько о восточной традиции в хронологии. Отсюда, от этой традиции, сохранились пронесенные через тысячелетия «Манас», «Олонхо», другие жемчужины тюркской древности, которые мы и сегодня можем читать почти в их первозданном виде.
Почти… Погрешность информации минимальная, лишь в мелких деталях, хотя текст хранился в устном виде – в памяти поколений сказителей (акынов). Они представляли особый клан в обществе, считались едва ли не монахами, людьми замкнутыми, с феноменальной памятью, их готовили с детства, они жили среди легенд и историй, эти безымянные «архивариусы» Востока. То, что говорил акын в своих песнях, исполнялось перед царями и каганами, и было сущей правдой, а искажение любого исторического факта стоило сказителю языка. Ответственность, кстати, налагалась и на слушателей. Равнодушных осуждало Небо. Все знали, что у человека, не подбодрившего акына, ребенок или заболеет, или станет плешивым. Малейшая ошибка омрачала память ушедших предков, а это у тюрков считалось грехом, за который строго наказывали. Такое отношение говорит о многом.
Выходит, легенда – некий образ Времени, готовая его модель, его лик, и притом более достоверный, чем иной научный трактат или даже летопись, которые все-таки подпитывала и поддерживала политика, призванная восхвалять правителя, оправдывать его поступки. Легенда же не имела ни автора, ни редактора, потому что ее автор – народ и Время, они «шлифовали» текст.
Понятно, лишь несмышленый ребенок верил в натуралистическую реальность легенды, там все куда глубже, почти как в поэзии, где свои правила изложения мыслей и чувств. У восточной легенды особые меры весов и событий, своя иносказательность, которая, собственно, держит закодированную информацию на плаву в реке Времени.
Только самое главное, самое сокровенное доверял своему эпосу народ…
Заинтересовавшись Всемирным потопом и плаванием Ноя, я, человек, дорожащий своей репутацией, сначала подумал о сугубо земном, например, откуда было взяться воде, чтобы залить всю сушу? И куда потом делась та вода? Как Ной собирал «каждой твари по паре» и чем кормил их, если корм и все остальные твари были под водой? Что поделать, я прагматик, «сухарь», ищу даже в легенде корни физико-географического свойства, они мне понятнее, ближе, не дают оторваться от земли, от природных законов, которые никто никогда не отменял, потому что по этим законам живет мир, созданный Всевышним. Они, законы, – это Его законы, «начало начал»… Поэтому на чудеса смотрю с улыбкой. Не верю людям, особенно чудотворцам и фокусникам разных мастей.
