Уилсон с молчаливым одобрением наблюдал, как Патриция сдерживается, чтобы не прокомментировать слова Леопольдовича о миллиардных затратах.
— Я не думаю, что данная параллель здесь применима, — сказал он. — Но понимаю, к чему вы клоните.
— У нас будет одно стратегическое преимущество, — сказал Дмитрий Леопольдович. Застывшая на лице улыбка придавала ему еще большее сходство с вампиром. — Только одно. И оно должно быть использовано, независимо от цены, которую придется уплатить, поскольку речь идет о нашем выживании. Праймы подошли к концу очень длинной и единственной цепи снабжения. Без этого не было бы оснований для враждебности. Поэтому моя группа настоятельно рекомендует атаковать и уничтожить червоточину праймов сразу, как только она откроется в пределах Содружества. Невозможно переоценить значение этого шага. Стоит им начать вторжение, все правила ведения войны окажутся бесполезными. Мы изучили записи с «Конвея»: уже несколько месяцев назад они посылали через Врата Ада десятки кораблей, а мы здесь говорим о постройке одного корабля за три недели, и даже первый из них еще не вышел из доков. Если даже перенаправить все производственные мощности на кораблестроение, нам потребуются десятки лет, чтобы их догнать.
— А возможен ли другой сценарий? — заговорила Патриция. — Нельзя ли послать какой-нибудь снаряд через их червоточину, чтобы разрушить поддерживающий ее генератор?
— Вывести из строя генератор можно даже ломом или рогаткой, надо только знать критические точки, куда нанести удар, — сказал Уилсон. — Вся трудность в том, чтобы подобраться на достаточно близкое расстояние. Можно не сомневаться, что на этой стороне переход будет защищен эскадрильями кораблей и самыми мощными силовыми полями; и добраться до генератора на противоположном конце будет возможно, только преодолев этот барьер. В настоящий момент на наших боевых кораблях не предусмотрены такие возможности.
— Значит, надо их разработать и установить, — энергично заявил Леопольдович. — И немедленно.
Патриция посмотрела на Даниэля, и тот слегка наклонил голову.
— Очень хорошо, — сказала Патриция. — Мы выслушали ваши рекомендации, академик. Адмирал, пусть ваши люди рассмотрят предложение, рассчитают его стоимость и представят в комитет.
— Обязательно, — ответил Уилсон.
* * *
Пауле очень нравилось летом сидеть в открытых кафе на улицах Парижа. Кофе в этом сохранившем свои национальные черты городе, несмотря на все ограничения и запреты, все еще был крепким и натуральным, хоть подаваемые к нему пирожные и содержали слишком много калорий, а солнечный свет и бесконечный поток пешеходов создавали приятный контраст сдержанной и напряженной атмосфере офиса. Ради этого разговора Паула вошла в бистро в ста метрах от своей работы и заняла отдельную кабинку: сим заведением она пользовалась уже пятьдесят лет, так что официантка без слов проводила ее к столику в задней части зала. Паула заказала горячий шоколад и пирожное с вишней и миндальными орешками.
Эл-дворецкий известил о входящем вызове. Она положила портативный модуль на стол и дождалась, пока включился экран. Этот разговор, безусловно, можно было провести и в кабинете, но Пауле казалось, что удобнее сделать это в свободное время. На тонкой пластинке появилось лицо Томпсона Бурнелли, и по бело-золотому фону она поняла, что собеседник находился в своем кабинете в зале сената.
— Паула, — он непринужденно улыбнулся, — ты без формы?
Любой другой за эту насмешку получил бы убийственный взгляд, но Бурнелли лишь заметил, как у Паулы слегка приподнялась бровь.
— Мундир в чистке, — ответила она.
Образование Флота Содружества застало Паулу врасплох: она не ожидала, что только что созданное Агентство планетарной безопасности вновь подвергнется переменам. Но так или иначе, она теперь числилась в разведке и получила чин капитана. На следующий день после объявления новостей, Тарло в парижском офисе отдал ей честь. Больше никто этого не пытался повторить, и форму в парижской конторе тоже никто не носил, хотя официально они были обязаны это делать. Ходили слухи, что несколько человек, надев новые мундиры, отправились в клуб, чтобы проверить старинную поговорку о любви девушек к морякам.
Форма, впрочем, стала лишь наименьшей из неприятностей. Мел Риз начал с того, что объявил о переводе всего отдела на Керенск, где располагалась администрация вице-адмирала Колумбия. Это привело к столкновению с Паулой, и к политическим союзникам со скоростью ракет праймов полетели просьбы о помощи. Мел Риз отчаянно стремился перебраться поближе к штаб-квартире, где шансы на повышение были самыми высокими. Паула в случае любых перемещений ее группы грозила уйти в отставку.
Рафаэль Колумбия разрешил проблему с присущей ему политической ловкостью: Паула по стратегическим соображениям осталась в Париже возглавлять дело Йоханссона, а Мела Риза повысили в звании и перевели на Керенск командовать новым отделом, который занимался развертыванием сети детекторов по обнаружению червоточин. Паула с радостью убедилась, что ее связи оказались крепче, чем семейные узы.
— Извини, что так долго не отвечал, — сказал Томпсон. — Такой интенсивной работы в сенате я не припомню… Нет, не могу вспомнить другой такой напряженной сессии. Второй полет Кайма всех взбудоражил. Я никогда не думал, что нам придется формировать флот, и был сильно занят на подготовительной стадии проекта.
— А тебе известно, что бывшее Управление расследований особо тяжких преступлений теперь стало отделом разведки флота?
— Нет, Паула, таких амбиций от Рафаэля я не ожидал. Я слышал о твоей борьбе с Ризом и рад, что нашелся компромисс и ты осталась на своем месте. Проклятье, мы с трудом отстояли службу безопасности сената! Можешь себе представить, Колумбия и ее хотел прибрать к рукам!
— Томпсон, так не может продолжаться. Для поимки преступников нам нужен межзвездный отдел, а кроме Йоханссона разведку ничто не интересует. Мои бывшие коллеги до сих пор расследуют старые дела. Только для этого теперь надевают форму.
Томпсон печально усмехнулся.
— Ты ошибаешься. Уже образовалась небольшая группа оппозиции Флоту. Пока это недовольные горячие головы, но за ними тоже придется присматривать. Если, конечно, их не привлечет Исход.
— С этим справится и местная полиция.
— Ладно, не собираюсь с тобой спорить, Паула. Но я позвонил, потому что появились новости.
— Извини. Рассказывай.
— Во-первых, никакого секретного подразделения в службе президента не существует. Я консультировался с отцом и могу поручиться, что это так. Кто бы ни нанес этот удар в Венецианском Побережье, к президенту и сенату они не имеют отношения.
— Спасибо. А как насчет досмотра грузов на Дальней?
— Ох! — Томпсон смущенно поежился. — Здесь начинается самое интересное. Я лично разговаривал об этом с Патрицией Кантил и сказал ей, что необходимо проверять все, что отправляется на Дальнюю, — она согласилась, и обещала доложить об этом Дой. С тех пор я только получаю отписки о том, что вопрос активно обсуждается. Меня это интересовало еще до того, как ты высказала свои подозрения. По-моему, нет ничего проще — поручить кому-нибудь из помощников разобраться, вот и все. То, что мне не удается провернуть это дело, наводит на размышления.
