Паула почувствовала, как в ее груди, несмотря на горячий шоколад, зарождается холодная дрожь. Она не один десяток лет направляла запросы по этому поводу, но каждый раз не могла добиться желаемого результата. Все запросы были неизменно блокированы администрацией президента.
— Кто же тебе противостоит? Ведь не сама же Дой?
— Нет. В политике работает закон Ньютона: каждое действие… Кто-то лоббирует президентский совет, чтобы грузы не проверялись.
— Кто?
— Я не знаю. Здесь начинается область слухов и намеков. На таком уровне противники предпочитают не раскрываться, таковы правила, Паула. Но я выясню это. Ты заставила меня забеспокоиться, а это не каждому удается.
* * *
Теплый солнечный свет проникал сквозь круглое окно над головой Марка Вернона и равномерно заливал полусферический кабинет. Освещение оказалось немного ярче, чем они рассчитывали, когда вместе с Лиз планировали новый дом. Нет, он не возражал против хорошей освещенности, но в голове всегда присутствовал более затемненный кабинет, чуть тесноватый из-за его личных вещей, — комната, где мужчина время от времени мог бы с радостью отдохнуть от своей семьи. Но в этих воздушных стенах из жемчужно-белого сухого коралла как-то не допускалось даже мысли о малейшем беспорядке — поэтому стол содержался в безукоризненной чистоте, и все вещи были аккуратно разложены в больших шкафах из дерева алва. Если же учесть, что Барри и Сэнди разрешалось бегать по всем остальным помещениям дома, в кабинете, можно сказать, царил самый идеальный порядок.
Он остановился у двери из матового стекла и растерянно огляделся: куртки, которая должна была быть здесь, не оказалось на месте.
— Папа! Пошли! — закричал Барри из холла за его спиной.
— Ее здесь нет, — воскликнул он в надежде на помощь Лиз.
— Вот твоя куртка, — ответила ему из холла Лиз.
Он снова в недоумении осмотрел кабинет, а потом к нему подбежала Панда, молодой белый лабрадор: в зубах она держала любимую шерстяную куртку Марка и радостно болтала хвостом из стороны в сторону.
— Хорошая девочка, — сказал он, сделав шаг навстречу собаке. — Брось. Брось ее, девочка.
Панда в предвкушении игры еще энергичнее замахала хвостом и начала разворачиваться.
— Нет! — крикнул он. — Стой!
Панда, не выпуская из зубов куртки, выбежала в холл. Марк бросился следом.
— Назад! Стой! Брось! — Он изо всех сил старался вспомнить команды, которые они заучивали на занятиях по послушанию. — Ко мне!
У входной двери Лиз уже надевала на Сэнди непромокаемую куртку. Они обе обернулись на его крик.
— Стой! Прекрати. Иди сюда!
Марк выбежал уже на середину холла, когда из кухни показался Барри.
— Ко мне, девочка, — сказал он и похлопал рукой по колену. Панда мгновенно свернула к нему и бросила куртку у ног мальчика. — Хорошая девочка!
Барри погладил собаку и позволил ей лизнуть себя в лицо.
Марк, стараясь не терять достоинства, нагнулся за курткой: на ее плече от собачьей пасти осталось большое мокрое пятно. Панду они взяли почти год назад, когда окончательно переехали в новый дом из сухого коралла. Семейная собака. Но слушалась она только Барри.
— Это потому, что она еще щенок, — твердил Марк последние три месяца. — Вот вырастет, и все изменится.
Лиз никогда не спорила с ним на этот счет.
Марк, хоть и не держал прежде собак, всегда хотел купить щенка и предвкушал долгие прогулки по долине Улон в сопровождении любимца семьи. Хороший пес, преданный и послушный, станет отличным другом для детей. Кроме того, собаки здесь были почти в каждом доме, они давно стали частью образа идеальной семьи для Рэндтауна.
Хозяин зоомагазина на Мейн-Молл заверил Вернонов, что белые лабрадоры сохранили все свое природное дружелюбие, а вдобавок вследствие незначительного изменения ДНК стали намного умнее и получили снежно-белую шерсть. Марку это понравилось. А потом Сэнди заметила пушистого белого щенка с черными кругами вокруг глаз, и выбор был сделан прежде, чем Лиз и Барри успели сказать хоть слово.
Марк перебросил куртку через руку.
— Все готовы?
— Мы возьмем с собой Панду? — спросил Барри.
— Да.
— Но ты за нее отвечаешь, — строго добавила Лиз. — Не спускай ее с поводка.
Барри ухмыльнулся и повел собаку к выходу. Лиз, убедившись, что одежда Сэнди в порядке, подтолкнула ее вслед за братом.
— Знаешь, Барри получил курсовое задание, — сказала Лиз, — а в питомнике не хватает работников, так что я не смогу ему помогать.
— Если ты считаешь, что ему надо работать, незачем было брать его с собой, — ответил Марк. — Но я должен это сделать.
Она вздохнула и с некоторым сожалением окинула взглядом холл.
— Да, я понимаю.
— Лиз, мы защищаем свой образ жизни. Мы должны доказать, что Флот не имеет права плевать на интересы людей.
Лиз лукаво улыбнулась и погладила его пальчиком по щеке.
— Я и не догадывалась, что вышла замуж за человека с такими твердыми принципами.
— Извини.
— Не извиняйся. Я думаю, это прекрасно.
— А стоит ли нам брать с собой детей? — вдруг засомневался он. — То есть я хотел сказать — это наш выбор, но мы принуждаем и их принимать участие. Я все время думаю о детях, которые стали вегетарианцами или верующими только потому, что такими были их родители. Мне всегда это не нравилось.
— Тут другое дело, дорогой. Участие в блокаде протеста — для них не пожизненный выбор. Кроме того, им наверняка понравится, ты и сам это знаешь.
— Да-а. — Он попытался сдержать усмешку, но не сумел. — Знаю.
На пятачке утрамбованного известняка, рядом с маленьким внедорожником «тойота», принадлежащим Лиз, стоял пикап «эйблс». Хотя старого дома уже давно не было, Марк никак не мог собраться и направить роботов на расчистку участка, где он раньше стоял.
Дети уже залезли на заднее сиденье и о чем-то спорили. Панда, стараясь забраться к ним, звонко лаяла.
— Пристегнитесь, — строго приказала Лиз с переднего сиденья.
Марк завел собаку в багажник и загнал ее в специальную будку, затем уселся за руль.
— Все готовы?
— Да! — хором ответили дети.
— Поехали.
Они выбрались из долины Улон и на шоссе свернули на север, в противоположную сторону от Рэндтауна. Через несколько миль долина начала сужаться, и четырехрядное шоссе стало подниматься вверх по широкому выступу, вырубленному в скале. В двадцати милях от города они проехали через первый тоннель. Встречного движения не было. На прямом участке дороги Марк смог увидеть какую-то машину впереди.
