Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Попробуй сказать это вечером, когда здесь соберется толпа.
Перед стоящими грузовиками оставалось около двухсот метров пустой дороги, по гладкому ферментированному бетону бродило несколько сотен жителей Рэндтауна. Взрослые разговаривали, собравшись небольшими группами, и притопывали ногами, стараясь прогнать холод, приносимый ветром с вечно заснеженных вершин. Дети разбились на группы и затеяли шумные игры. Над ними по воздуху проносились недавно вошедшие в моду зум-боты — маленькие жужжащие летательные аппараты в форме блюдца с двумя винтами, вращающимися в противоположные стороны. Управлялись они при помощи вектор-перчаток. Забавно было видеть, как стоявший неподвижно ребенок шевелил пальцами, словно играя на пианино, а крошечный аппарат немыслимыми зигзагами и петлями метался над дорогой. Время от времени чья-то машинка устремлялась к цепочке скучающих полицейских на другой стороне, но резкий окрик родителей быстро возвращал ее обратно.
За спиной полицейских замерла длинная колонна двадцатишестиколесных грузовиков марки «Сааб-Витан». Во-первых, в нарушение правил, установленных для этой магистрали, предназначенной только для электрических двигателей, все они работали на дизельном топливе. Но это были мелочи по сравнению с тем грузом, что они везли. В их контейнерах лежало оборудование для постройки детекторной установки по обнаружению червоточин, которую служба безопасности флота планировала поставить в горах Даусинг, как раз над Рэндтауном. Среди прочего оборудования были и три термоядерных микрореактора, предназначенных для обеспечения необходимой мощности.
В северном конце дороги при появлении конвоя разгорелся яростный спор, но офицер Флота вызвал местную полицию, и оператор пропускного пункта был вынужден пропустить машины. Об этом сразу же известили Саймона Рэнда, и он со своими последователями решил остановить колонну, заблокировав южный конец шоссе всей крупной техникой, какую только можно было найти в городе. На горе Зулейя машинам пришлось остановиться. Противостояние длилось уже двое суток.
Марк и Лиз быстро отыскали Конантов, а также Дэвида и Лидию Данбаванд, владельцев виноградного питомника, где работала Лиз. Они тоже приехали только на день, взяв с собой детей.
— Интересно, в Рэндтауне кто-то еще остался? — поинтересовалась Лиз.
Пару часов они провели в разговорах, в основном обсуждая, как это происшествие отразится на туристической индустрии. Автобусы, доставлявшие туристов в отели, уже не соглашались ждать позади грузовиков и поворачивали обратно, а туроператоры поговаривали о судебных исках. Время от времени по кругу пускали фляжки с горячими напитками. Кто-то уходил к машинам за теплой одеждой, детей водили в туалет одного из автобусов. Вся акция протеста скорее напоминала гигантский пикник, чем политическое выступление.
Через два часа и Марк отправился к машине, чтобы принести коробку с ланчем. Где-то между машинами мелькнула оранжевая одежда Саймона Рэнда, куда-то спешившего по своим делам в сопровождении помощников. Марк уже подходил к последним рядам машин и вытягивал шею, стараясь отыскать свой пикап, когда увидел ее.
Он сразу решил, что она не была туристкой — в ее облике было что-то такое, что не соответствовало образу приезжих, группами бродивших по городу. Эту ауру независимости и самоуверенности он давно научился распознавать. Скорее всего, это была девушка, живущая свою первую жизнь, приехавшая в Рэндтаун, чтобы присоединиться к местной тусовке и в свободное время немного подзаработать. Раньше, однако, он не видел ее ни в кафе, ни в магазинах.
Она была великолепна. И это заставило его нервничать, поскольку именно таких женщин он представлял себе, когда думал о том, какой будет его жена после Лиз. Они оба прекрасно знали, что брак, каким бы удачным он ни казался, не может длиться вечно. Он был реалистом, и Лиз тоже. А в таком случае почему бы не подумать о подобных вещах?
Девушка перехватила его пристальный взгляд и самоуверенно улыбнулась.
— Привет, — протянула она.
Голос у нее оказался чуточку хрипловатым и невероятно сексуальным, что соответствовало ее продолговатому юному лицу и немного приплюснутому носику. Ее кожа сияла здоровым загаром, а длинные волнистые волосы свободно рассыпались по плечам.
— Привет, — ответил он. Но его голос прозвучал несколько натянуто, поскольку мышцы тотчас напряглись, чтобы подобрать животик, которого не было еще несколько лет назад. — Вы кого-то ищете?
— Не совсем. Я просто осматриваюсь.
— А, гм, да, главные события там, впереди. Хотя событий здесь не так уж много. Разве что интересная игра между двумя детскими командами.
— Ну и хорошо.
Она подошла ближе, не переставая улыбаться. Любой другой в такой одежде здесь наверху давно бы посинел от холода, но ей, казалось, вполне хватает белой футболки с короткими рукавами и замшевой юбочки до колен. На юбке у самого края поблескивала серебром буква М. Благодаря такому наряду Марк заметил, что у нее были широкие плечи и плоский спортивный живот. На ногах девушки были надеты ковбойские ботинки на плоской подошве, но даже без каблуков ее глаза оказались на одном уровне с глазами Марка.
— Я Мел, — сказала она, протягивая руку.
— Марк.
Он постарался не придавать значения физическому контакту. Она оказалась более уверенной и искушенной, чем любая девчонка в Рэндтауне.
— Итак, ты пришел сюда только из-за футбола? — спросила она.
Он невольно вспыхнул, услышав насмешливый голос. Она по-прежнему смотрела ему прямо в лицо, и он даже не выпустил ее руки из своих пальцев.
— О господи, нет. Я пришел поддержать Саймона Рэнда и остальных жителей города.
— Понимаю. — Она мягко высвободила свою руку. — А блокаду поддерживает большинство горожан?
— Да, все поддерживают. Это строительство — грубое нарушение наших прав. Мы должны их остановить.
— Вы препятствуете строительству детекторной установки?
— Верно. И будем продолжать. Мы сможем отстоять свои идеалы, если будем действовать сообща.
Ее красивое лицо слегка нахмурилось.
— Я здесь совсем недавно, но уже поняла, как сильно простая жизнь привлекает людей. А о каких именно идеалах вы говорите?
— Именно об этих: жить простой, чистой и естественной жизнью.
— Но ведь Флот этому не помешает, не так ли? Станция спроектирована за много миль от города, высоко в горах, где она ни на что не повлияет. А Содружеству необходимо знать, если праймы откроют поблизости от нас червоточину.
— Дело в принципе. В станции задумана термоядерная энергетическая установка, а это противоречит всему, во что мы верим. Нас никто не спросил, они просто вломились на шоссе и привезли свою станцию без нашего разрешения.
— А разрешение им необходимо?
— Конечно. Весь горный хребет Даусинг находится на участке, оговоренном уставом компании, и ядерные установки строго запрещены.
