Его вежливая улыбка была обращена к Хоше.
— Разные страховые компании, разные клиники, — пояснил Хоше, словно оправдываясь. — Я уверен, Вайоби поднимет этот вопрос в нашем отделе, как только узнает о миссис Шахиф.
— Конечно.
— Итак, вам знакомо это имя? — спросила Паула.
— Да. Бог знает почему, я не редактировал память во время двух последних омоложений. Подсознательно, как мне кажется. Мы учимся на собственном опыте, и разумный человек не должен им пренебрегать.
— Сильно ли вас огорчило заявление о разводе, поданное Тарой?
— Меня потрясло ее исчезновение. Я никак этого не ожидал. Сейчас я понимаю, что слишком много сил и времени у меня занимала компания и наш брак длился уже довольно долго. Я полагаю, развод был неизбежен. Но вот так сбежать, никого не предупредив, — это совсем не похоже на Тару. По крайней мере, на ту Тару, какой я ее знал. Но я справился с этим точно так же, как делают большинство мужчин: развлекался с легкодоступными женщинами и с головой ушел в работу. После этого сам факт развода стал незначительным — просто подписанный документ, загруженный в файл личного дела.
— И вы не заметили никаких намеков на то, что она собирается от вас уйти?
— Нет, будь я проклят! Я беспокоился, не обнаружив ее дома по возвращении. Она и так не отвечала на мои звонки два дня, но тогда я решил, что Тара рассердилась на мое затянувшееся отсутствие. А вернувшись домой, я обнаружил, что нет ни ее, ни всех ее вещей. Вот это намек, не так ли?
Дворецкий снова подошел к его креслу и поставил на стоящий рядом столик хрустальный стакан с искрящимся напитком.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Пока все.
Мортон жестом отослал слугу.
— Вы получили какое-нибудь сообщение? — спросила Паула.
— Абсолютно ничего. Первой и единственной весточкой от нее было заявление о разводе, появившееся только через две недели.
— Документы были направлены вам юридической фирмой. Значит, вы больше никогда не общались с Тарой лично?
— Нет. После ее исчезновения не общался.
— Откуда вам известно имя Вайоби Котала?
— Оно было указано в документах о разводе.
— Тара указала его?
— Да. Он был указан неустранимой причиной.
— Я бы хотела получить копию, если вы не возражаете.
— Конечно.
Он дал команду эл-дворецкому подготовить копии документов и переслать Пауле.
— Я должна знать еще кое-что: вы получили от развода какую-то выгоду?
Мортон искренне рассмеялся.
— Конечно, я же избавился от нее!
Не переставая усмехаться, он отпил глоток джина.
— Это не совсем то, что я имела в виду.
— Да-да, я понимаю. — Он сцепил руки за головой и уставился в потолок. — Давайте посмотрим. Большой выгоды быть и не могло. Мы оба прошли через развод без особых финансовых потерь. Это являлось частью нашего добрачного контракта — все делится пополам. И это было достаточно справедливо. В то время Тара была богаче, чем я, и ее доля в первоначальном капитале компании была больше. Это ни для кого не секрет. Но именно я управлял делами и двигал компанию вперед. После развода капитал разделили строго по контракту, каждый получил половину.
— Насколько ее доля была больше вашей?
— Ее вклад составлял шестьдесят пять процентов. Ради этого я бы не пошел на убийство.
— Да, конечно. Кому теперь принадлежит компания?
— В некотором роде я стал ее владельцем. «Аквастейт» теперь является одним из наших дочерних предприятий.
Паула сверилась со своими данными.
— Понятно. Вы стали председателем правления «Ганзы констракшн».
— Верно. Через шесть месяцев после нашего выхода на рынок в «Аквастейт» поступило предложение от «Ганзы». Я выторговал себе удвоенное количество акций, место в правлении и право на сделки с опционом на будущее. Сорок лет упорной работы, и вот результат. Мы стали крупнейшей на планете фирмой, занимающейся гражданским строительством. Вы заказываете — мы строим для вас. Кроме того, у нас есть несколько филиалов на других планетах. Еще немного — и мы можем соперничать с межзвездными гигантами.
— По моей информации, компания, которой вы с Тарой владели, в течение трех лет после развода не проводила торгов акциями.
— Нет. Тара, вернее, ее адвокаты согласились, что мы оба выиграем, если немного подождем, пока наш бизнес не вырастет настолько, чтобы приносить прибыль, и тогда поднимется цена акций. Когда «Аквастейт» вышла на рынок, ее акционерный капитал был зарегистрирован банком Тампико, а затем, после продажи компании, переведен в «Ганзу». Мне не стоило бы этого вам говорить, но… После возрождения Тара продала большую часть акций. Она тратит чертову уйму денег, поддерживая этого идиота-аристократа, за которого вышла замуж, и его плантацию.
— Спасибо, но не думаю, что это имеет отношение к нашему расследованию. Меня больше интересует то, что происходило с ее активами в течение семнадцати лет до возрождения Тары. Они так и оставались в банке Тампико?
— Насколько мне известно, да. Я знаю, что они были проданы недавно, поскольку являюсь председателем правления и могу отслеживать смену владельцев пакетов акций. Она избавляется от них с завидной регулярностью — примерно на два миллиона долларов Октиера в год.
Паула повернулась к Хоше:
— Надо связаться с банком Тампико и выяснить, что произошло за эти семнадцать лет, кроме выплаты дивидендов.
— Обязательно.
Меллани Рескорай выбралась из бассейна и, стоя на фоне акварельно-розового неба, стала энергично вытираться. Паула не могла не признать привлекательности девушки, а Мортон уставился на нее голодным взглядом.
— Как насчет врагов? — спросила Паула. — У Тары они были?
— Нет. — Мортон все еще не сводил глаз со своей подружки. — То есть я сомневаюсь в этом, я не помню точно, поскольку избавился от большей части тех воспоминаний, оставив только общие сведения.
— А у вас? У вас тогда были враги?
— Я бы так не сказал. Соперники в бизнесе, конечно, имелись. Их и сейчас более чем достаточно. Но ни одна сделка не стоит того, чтобы решиться на убийство. Тем более в то время.
— Только в то время?
— Да и сейчас тоже, — с усмешкой ответил Мортон.
— Вы встречались с Тарой после ее возрождения?
— Да. Страховые агенты и полицейские задавали мне точно те же вопросы, что и вы. Я зашел проведать ее после выхода из клиники, просто в память о прошлых временах. Я не держу обиды, и мы все-таки провели вместе тринадцать лет. Мы и сейчас время от времени встречаемся на приемах или каких-нибудь торжествах. Хотя после ее замужества это случается все реже и реже. С последнего своего омоложения я ее не видел.
