– Недурно для твоего первого раза.
– Спасибо. – Боковое зрение уловило проблеск движения, и я повернулась, чтобы дать ему отпор. Но то была лишь полосатая кошка, которая следовала за нами вдалеке.
Ямараджа пристально посмотрел на меня.
– Ты смешная, Лиззи. В аэропорту тебе хватило самообладания, чтобы изобразить мертвую, и ты без моей помощи противостояла тому старику, но в этом районе вздрагиваешь от теней.
– Пожалуй, – мне не хотелось врать Ямарадже, поэтому я туманно ответила: – Но тут кое-что произошло… еще в мамином детстве.
– Нечто плохое?
Я кивнула.
– Настолько плохое, что она обо всем помалкивала. Она рассказала мне только после событий в Далласе.
– Теперь ничего плохого не будет, – произнес он, снова беря меня за руку.
Мы шли, разглядывая пустынные улицы, залитые лунным светом. Как хорошо просто шагать рядом с ним и согреваться мыслью, что я перенесла нас сюда при помощи своих загадочных способностей! Убийца не оставил никаких следов, чем я была только довольна.
Ямараджа был слишком хорошо воспитан, чтобы и дальше не расспрашивать о моей матери, но спустя некоторое время он вымолвил:
– У каждого психопомпа есть такая история.
– Какая?
– Та, которую тяжело рассказывать. У всех нас первый переход сопряжен с тяжелыми переживаниями.
– А у тебя что за история? – ненавязчиво спросила я. – Когда ты решил изобразить мертвеца?
Он покачал головой.
– Там, где я родился, не было ни войн, ни террористов. Мы с сестрой – выходцы из маленькой деревушки, из тихого местечка.
– Звучит обнадеживающе.
– Деревенька была красивой, но мы с сестрой замечали только то, как она мала. Бывало, на горизонте океана появлялись паруса, и мы мчались к пристани, чтобы увидеть чужаков. Моряки казались людьми из другого мира. Их одежда была пестрой и диковинной, а еще использовали бронзовые ножи, которые и не снились медникам нашей деревни.
– Бронзовые ножи, – резюмировала я. – Давненько это было.
Он пожал плечами.
– Верно, и наша деревушка даже по тем временам считалась отсталой. Когда моряки показывали нам засушенные цветы из дальних земель и заявляли, будто они воины, которых убили в жуткой войне с волшебными созданиями, мы с сестрой им верили.
– Как трогательно.
– Кроме того, они знали другие языки, и сестра часто выменивала у них прекраснейшие из своих раковин на чужеземные слова. Она собрала отличную подборку ругательств.
Я усмехнулась.
– Смахивает на мой испанский.
Он улыбнулся в ответ, но сразу помрачнел.
– Там было хорошо расти. Но в те времена люди жили недолго. Сестра умерла совсем юной.
– Она выглядит всего на четырнадцать. Подожди, вы были…
Он кивнул.
– Близнецами. Мы и сейчас близнецы, хоть теперь я немного старше.
– Ясно. – Ями навечно застряла в том возрасте, когда умерла, но ее брат – нет. – Понятно, почему ты остаешься в подземном мире. Чтобы ее не бросать?
– Я живу там, чтобы мои люди не исчезли.
– И она – одна из них. Ты хороший брат.
Он не ответил, и мы прошли чуть дальше. Мне всегда хотелось знать, каково это – иметь брата или сестру, в особенности близнеца. Я воображала, как мы выдумаем собственный язык и даем друг другу тайные прозвища.
Конечно, у меня была невидимая сестра. Минди постоянно находилась рядом, наблюдая, как я достигаю одиннадцати лет и затем перерастаю ее возраст. Меня пронизала дрожь.
– Ты как? – поинтересовался Ямараджа. На фоне серого мира его глаза вспыхивали карим. Наши тела не лишились красок, как будто нам было не место за тусклой пеленой.
– Значит, после смерти сестры ты стал… как мы?
Он кивнул.
– Я не мог отпустить ее одну.
– Ничего себе! Значит, рассказы про связь между близнецами – правда.
Ямараджа на мгновение задумался и произнес:
– Для нас – да.
– Как она умерла? – робко спросила я.
– Ее подвел один осел.
– Хм, прости?
– Осел, – повторил он. – Скотина, которая принадлежала моей семье.
Я вздохнула, но следующий вопрос так и не слетел с губ.
Блеснув зелеными глазами, рядом с Ямараджей в тенях прошмыгнула кошка.
Но она уже за нами не следила.
Кошка пристально смотрела на другое бунгало, даже более старое, чем то, где выросла мама. Домишко притулился в стороне от дороги, во внутреннем дворике росли искривленные пустынные деревца, каждое стояло в деревянном ящике с декоративными камнями.
На лужайке находились пять маленьких девочек: все возраста Минди, одетые в старомодные фланелевые рубашки в клетку, заправленные в джинсы, майки или в короткие платья. Все без исключения пристально таращились на дом.
– Он до сих пор здесь, – пробормотала я.
Ямараджа повернулся ко мне:
– Кто, Лиззи?
– Злодей. Мужчина, убивший Минди.
Он замер.
– Поэтому ты хотела прийти сюда?
– Ей нужно знать.
– Будь осторожна, – прошептал Ямараджа. – Некоторых призраков спасти нельзя.
– Я не хочу их спасать, просто хочу помочь Минди. Она чудовищно напугана, даже после стольких лет. – Мне не удавалось отвести взгляд от сборища маленьких девочек. Они во все глаза смотрели на дом, молчаливые и беспокойные, будто в ожидании начала представления. – Ей нужно знать, жив ли убийца, или он скитается по обратной стороне и разыскивает ее.
– Пошли отсюда, Лиззи, – потянул меня за локоть Ямараджа, но я высвободилась.
– Я должна убедиться, что он еще жив.
– Ты не должна подходить к дому ни на шаг, – произнес он.
Едва я открыла рот, чтобы спросить почему, одна из девочек пошевелилась.
Ее голова медленно повернулась в нашу сторону, хотя ее тело было совершенно неподвижно, и спустя миг ее серые глаза остановились на нас. Она оказалась чуть младше Минди, носила джинсовый полукомбинезон и кроссовки. Ее взгляд задержался на нас, лицо не выражало ничего, разве что легчайший намек на замешательство.
Ямараджа встал прямо передо мной.
– Не смотри на них.
– Но они совсем безобидны… – возразила я, но осеклась, когда другие девочки, как по команде, повернули головы и уставились на нас. Их серые личики рассматривали меня с растущим интересом. – Ладно, возможно, ты прав.
Ямараджа уже стоял на коленях, упершись ладонями в асфальт. Когда под нами забулькала расползающаяся нефть, он вскочил и обвил меня руками: я почувствовала, как напряглись и отвердели его мышцы.
