Больше у него в комнате проверять было нечего, разве что он прятал что-нибудь под кроватью…
Я судорожно вздохнула. Меня пугало место даже под собственной кроватью, это уж точно гораздо хуже любого шкафа!
Но мне следовало проверить эту часть спальни, ведь мне требовалось поискать улики. Я встала на колени и уперлась ладонями в пол, стараясь не думать о жутких монстрах, затаившихся в тени.
Сперва я не заметила ничего, кроме гладкой серой поверхности дощатого пола: ни клочьев пыли, ни покинутой за ненадобностью паутины, как всегда – чисто. Но потом в глубине теней блеснул металл, тусклый изгиб отраженного лунного света, который словно ухмылялся.
Я сказала себе, что невидима и неуязвима. Я психопомп, и поэтому меня страшатся призраки. Затем я оперлась на локти и протянула руки вперед.
Пальцы задели прохладную, гладкую поверхность металла. Я вытянулась сильнее, нащупала острый край и прошлась по нему вплоть до деревянного, вставленного в металл цилиндра.
Я резко отдернула ладонь.
Лопата. Он спал с лопатой под кроватью.
Некоторое время я лежала и лихорадочно размышляла. Что именно я увидела в его палисаднике? Пять девочек и пять маленьких искривленных деревьев?
Поднявшись до карниза, я выглянула из-за занавески. Во дворике, рядом с шестью деревцами, замерли пять девочек. Числа не соответствовали.
А если лишнее дерево предназначалось Минди? Мама сказала, что он закопал Минди в ее же заднем дворе. Но почему она оказалась особенной?
Я уставилась в окно. Как выглядел палисадник раньше, когда там не было декоративных деревьев? Наверняка в те годы на другой стороне улицы еще не построили новые дома… Внезапно, точь-в-точь как раньше на спортплощадке, – все прошло рябью и обратилось вспять. Воцарился хаос: движение времени в вихре перемешивалось со зданиями, повсюду мельтешили люди, но двор старика почти не менялся, лишь трава пульсировала при смене времен сезонов. Одно из деревьев исчезло вместе со своим призраком, затем второе, следующее. Перед моими глазами проходила смертоносная карьера этого гада.
Вскоре в палисаднике осталось одинокое деревце, растущее прямо посреди двора. Призраки маленьких девочек растаяли в воздухе.
Минди стала первой жертвой, потому что жила по соседству.
Я часто заморгала и протерла глаза, пытаясь не слушать сиплые хрипы убийцы.
Когда снова выглянула в окно, настоящее вернулось, но девочки слегка поежились под моим взглядом. Может, они чувствовали, что я копалась в прошлом? Малышка в комбинезоне пристально посмотрела на меня, наклонив голову набок, как щенок.
Я вспомнила предостережение Ямы и отодвинулась от окна. При этом мое плечо задело неподвижные, вытянутые пальцы убийцы. Между нами проскочила слабая искра, как в тот раз, когда моя щека коснулась агента Рейеса.
Свист стариковского дыхания прервался, и он вздрогнул под серыми одеялами. Я, замерев, с ужасом уставилась на них. Сердце колотилось как бешеное. Несмотря на невидимость, у меня возникла уверенность, что старика разбудит любое мое движение. Я боялась дышать.
Впрочем, полагаю, его сон потревожили маленькие девочки во дворе. В конце концов, они очутились в палисаднике только благодаря его воспоминаниям. Что, если связь была двухсторонней?
Я чуть не выглянула еще раз из окна, желая посмотреть, чем они занимаются. А вдруг подошли к дому и тоже вглядываются сквозь занавески?
Я отползла по полу, прочь от окон и кровати с убийцей. Встала и метнулась к двери, желая убраться из дома убийцы.
Но дверь передо мной стала плотной. Я протянула руку, веля ей исчезнуть…
Пальцы коснулись дерева. Я ощутила волокна древесины, скрытые слоем старой краски.
– Нет, – вырвалось у меня. – Глупая дверь! Сгинь!
Но она до сих пор была на месте. Постепенно нараставшая паника достигла максимума.
Я попятилась, стараясь замедлить удары сердца. Если бы при попытке пройти сквозь дверь я вновь потерпела неудачу, следующая попытка сконцентрироваться могла бы занять целую ночь. Поэтому я села на пол по-турецки и попыталась успокоиться.
У меня были имя и телефонный номер убийцы. А самое главное, я узнала о лопате у него под кроватью и о здоровенном столе в его кабинете, откуда открывался безупречный вид на искривленные деревца. А еще я видела садовые инструменты в его подсобке в задней части дома…
Что ж, похоже, убийца не слишком осторожничал. Скорее всего, здесь есть улика, о которой я могу рассказать своему знакомому фэбээровцу, нечто, закопанное прямо в саду. Пока я размышляла, мои легкие наполнились воздухом, отдающим ржавым запахом смерти. И как я раньше ничего не чувствовала? То, что он сделал, можно унюхать.
Затем до меня дошло, что в комнате стало совсем тихо. Убийца не сопел.
Я уставилась на кровать.
Он проснулся, приподняв голову над подушкой. Он был почти полностью лысым… только редкий белый пух тускло поблескивал в свете уличных фонарей. Раздвинув одной рукой занавески, убийца выглянул в окно.
Вероятно, он не видел маленьких девочек. Но что, если он был способен чувствовать своих жертв? А вдруг они, в свою очередь, тоже сейчас смотрят на него, впитывают его воспоминания, нуждаются в нем?
Видимо, такие мгновенья и делали его счастливым?
– Да провались оно все пропадом, – сказала я. – Хватит с меня – уже чересчур. – Я не могла с этим жить. Не только из-за Минди… теперь мне самой стало нужно, чтобы восторжествовала справедливость.
Я убралась восвояси, в гневе уничтожив дверь, будто папиросную бумагу, стены и мебель послушно расплывались и меняли очертания. Я протаранила дом и спустя десять минут оказалась на заднем дворе.
Когда я покинула пределы его собственности, я позволила себе провалиться сквозь землю и мигом погрузилась в реку Вайтарну. Поток был бурным и безудержным, таким же разгневанным, как и я. Течение уносило обрывки утраченных воспоминаний – теперь они уподобились брызгам на коже.
Я собиралась дать полиции достаточно доказательств, чтобы арестовать убийцу, требовалось только выяснить, как это сделать. А если это не сработает, я позову Яму или того, кто согласится. В любом случае, я не сдамся и собственноручно покончу с убийцей и порву его душу в клочья.
Глава 23
Дарси и Имоджен вкушали город.
Они не спешили с заказом лапши и сперва выполняли дневную норму редактирования. Кроме того, на кулинарном блоге уверяли, что после полуночи китайская лапша лучше на вкус (это было правдой.) Они объедались сырой камбалой, замаринованной в лайме и соке красных апельсинов, в ресторанчике южноамериканской кухни возле квартиры Имоджен. Покупали загадочные деликатесы, завернутые в листья лотоса, и поглощали клейкое содержимое не моргнув глазом. Однажды они прождали целый час ради навороченных молочных коктейлей, потому что их требовала удушающая вечерняя жара.
