Ямараджа встал.
– Надо забрать тебя обратно.
Он взял мои руки в свои ладони, которые внезапно перестали быть живыми и теплыми. Его прикосновение казалось леденящим, как у Ями, и в мое нутро ворвался смертельный холод. Я поняла, он возвращает меня не в реальный мир, а во тьму, сквозь которую я летела, когда притворилась погибшей.
– Нет, – слабо воспротивилась я.
– Здесь опасно, Лиззи.
Я попыталась рассердиться, но легкие в очередной раз отказали. Мои веки, затрепетав, закрылись, и я поняла, что лечу по спирали обратно в забвение.
Я вновь умерла. Я по-настоящему мертва.
У меня возникло смутное чувство, что Ямараджа поднял меня из кресла и понес назад той же дорогой, по которой мы пришли. Я ничего не слышала и не видела, но знала, что он не бросит меня.
Наконец, спустя целую вечность, он прошептал мне на ухо:
– Повторяю: верить – опасно, Лиззи, но если я тебе понадоблюсь, зови. Я приду.
Его губы прижались к моим, и меня накрыла волна тепла, энергии, силы, от которой проснулась каждая мышца в теле. Холод внутри меня сменился покалыванием. По коже будто пробегали электрические разряды. В голове гудело.
Тепло нарастало, толкаясь в сердце и легкие, обвивая и туго сжимая меня своей мощью. Глаза распахнулись, но лишь одна темнота проносилась мимо, а затем из моего горла вырвалось что-то острое и зазубренное…
Я дышала! Кашляла и чихала, судорожно дергаясь на жесткой поверхности. Куда ни глянь, кружились огни – вспышки металлических значков, тусклое мерцание бронежилетов.
Я лежала на тротуаре возле аэропорта. Кусок асфальта вокруг меня отмечала трепещущая желтая лента, которой огородили неподвижные тела под белыми полиэтиленовыми простынями. На каждой машине мигали красные и синие огни, из-за чего тени раскачивались, и казалось, что прикрытые тела убитых подергиваются.
А еще мир просто сиял от красок – все было таким ярким и живым! Наэлектризованный воздух шипел от потрескивающих раций.
Я поняла, что на меня внезапно изумленно уставились люди: два врача «Скорой» и офицер полиции, держащий руку на кобуре пистолета. В их глазах был нескрываемый ужас. Меня туго обертывал полиэтилен, края которого трепетали на морозном ветру, и я хотела закричать им, чтобы меня освободили. Но меня хватало лишь на то, чтобы поддерживать дыхание и не давать угаснуть огню, что снова зажег во мне Ямараджа.
Я ожила.
Глава 5
Мокси Андербридж жила в небоскребе на юге Астор-Плейс. Здание, точь-в-точь похожее на башню, состояло из плавных линий. В шикарном районе хватало старинных колоннад и арочных окон, но жилище Мокси, облицованное по фасаду изогнутым отражающим стеклом, сверкало новизной. В зеркальной шахматной доске панорамных окон можно было любоваться небом. Облака пролетали прямо в вышине и дробились на колоду бело-голубых карт.
– Класс! – заявила Ниша.
– Так и должно быть, раз эта женщина поселила в своих апартаментах мою дочку, – ответила мать Дарси и Ниши.
– Мокси не поселила меня здесь, а разрешила пожить, – еле слышно пробормотала Дарси, и ее слова заглушил шум проехавшего такси. Через две недели ей предстояло перебраться в собственную квартирку, несомненно, куда менее роскошную и наверняка расположенную в захудалом районе. Лучше, чтобы мать об этом даже не задумывалась.
Вестибюль со сводчатым мраморным потолком и канделябром с электрическими лампами, мерцающими, как крошечные газовые светильники, впечатлял еще больше. Не успела Дарси открыть рот, как к ней обратился привратник в униформе:
– Вы, вероятно, мисс Патель?
Разумеется, Мокси предупредила администрацию здания о приезде Дарси. Да и много ли юных индийских девушек входило каждый день в фешенебельный дом? Однако подобная осведомленность смущала.
– Да, это она, – ответила мать, когда Дарси замешкалась с ответом.
Привратник кивнул.
– Должно быть, у вас есть ключи, мисс Патель?
Дарси, кивнув, сунула руку в наружный карман кейса с ноутбуком. Когда на прошлой неделе прибыли ключи от Мокси, битва с родителями за отсрочку колледжа вспыхнула с новой силой. В итоге Дарси спрятала ключи под матрац, поскольку опасалась, что мать их ненароком стащит.
– Вы вдвоем ступайте, – махнула рукой в сторону лифтов Анника Патель, – я вас подожду. Кто знает, сколько времени ваш отец будет парковаться!
Дарси моргнула. Неужели им действительно позволили самостоятельно подняться в квартиру?
Ниша схватила сестру за локоть и потащила вперед.
Стоило Дарси завозиться с ключами, Ниша их моментально выхватила, умело расправившись с двумя врезными замками. Она шагнула в дверной проем и с улыбкой победительницы скинула туфли. Дарси зашла следом, слегка обиженная тем, что младшая сестра первой переступила порог.
Сделав несколько шагов, они попали в гостиную, где сквозь колышущиеся занавеси на окнах от пола до потолка просачивался солнечный свет. Ниша отдернула штору, и перед ними распростерся город, каким его можно увидеть только с девятнадцатого этажа.
– Аккуратней с… – Дарси запнулась, так и не произнеся предупреждение до конца. Две недели жилье Мокси будет принадлежать ей, но Ниша через пару часов уедет с родителями в Филли.
[9]
Пусть насладится квартирой… это даже справедливо. Но все-таки непривычно думать, что сегодня вечером сестра будет уже далеко. Жаль, что скоро Нишу нельзя будет просто окликнуть или поболтать с ней.
Город за изгибом широкого панорамного стекла будто обступил небоскреб: сады на крышах с декоративными деревцами в кадках, водонапорные башни, похожие на упитанные летающие тарелки, иглы далеких зданий.
Ниша вытаращила глаза.
– Очуметь! А у твоего агента денег куры не клюют.
– Мой агент – дама крутая, – спокойно ответила Дарси, сбрасывая туфли и ставя кейс с ноутбуком на диван.
– Одиннадцатый раз! – проворчала Ниша, обозревая пейзаж. – С тебя доллар, Патель.
Дарси улыбнулась.
– Мне не жалко.
– Но почему твой агент сейчас в отпуске? Здесь же потрясающе.
– Полагаю, на Французской Ривьере тоже неплохо. – Дарси в этом ни капли не сомневалась, но Ниша осталась при своем мнении. Как Мокси могла отказаться от захватывающего вида?
– Французская Ривьера, – медленно повторила Ниша и пожала плечами. – Агенты зашибают больше авторов, да?
– Наверняка бывает по-разному.
– Брось, она же получает пятнадцать процентов от твоей суммы, верно?
– Да, – вздохнула Дарси. Она уже обсуждала все с папой, который предлагал лично вести переговоры по контракту и соглашался на два процента аванса. Тот еще переговорщик!
