— Может, он чуток расскажет?
— Спроси.
Нейл пропустил Тейлоса мимо себя, но не пошел за ним. Тейлос остановился за сиденьем кучера и заговорил заискивающе-плаксиво:
— Джентльхомо, не будете ли вы…
— Чего тебе?
Бейсик Козберга-младшего был еще более гортанным, чем у отца.
— Просто немного информации, джентльхомо… — начал Тейлос.
— Вроде того, куда ты едешь и что ты будешь делать, работяга? — прервал его Козберг-младший. — Ты едешь прямиком к концу полей на Опушку, где, наверное, увидишь всяких чудовищ. А делать будешь тяжелую работу, если не хочешь, чтобы Спикер заставил тебя отвечать за твои тяжкие грехи. Понятно? — он показал концом своего поощряющего шеста на кусты на полях. — Это наш главный товар — латтамус. Сажать его надо на поле, очищенное от всяких корней и побегов — голое поле. А получить на Опушке голое поле непросто — надо рубить, и выкорчевывать, и резать. Мы собираемся получить несколько хороших латтамусовых полей, прежде чем вы рассчитаетесь за свои грехи. — Козберг-младший наклонился и взглянул прямо в глаза Тейлосу. — Бывают такие грешники, что не хотят помогать в работе Чистого Неба, да, не хотят. Так их обучают — хорошо обучают. Мой отец — хороший учитель. Спикер благословил его на то, чтобы он сводил счеты с настоящими грешниками. Мы, Небесный Народ, не убиваем инопланетных грешников, но некоторые уроки очень тяжелы для закоренелого грешника.
Слова его были темными, но смысл их был вполне ясен. Козберг произнес эту речь с удовольствием. Тейлос попятился и бочком отодвинулся от сиденья кучера. Козберг засмеялся и повернулся к рабочему спиной. Тот стоял, насколько это позволяла тряска повозки, и смотрел на окружающую местность, а затем почти шепотом обратился к Нейлу:
— Дрянная нам досталась планетка — на авось не проедешь. Работать тут, похоже, надо без дураков, до смерти. Это пограничная планета, тут, похоже, всего один космопорт.
Нейл решил, что маленький человек скорее думает вслух, чем разговаривает с ним.
— Когда играют, не ставят звезду, если нет уверенности, что она будет на одной линии с хвостом кометы. Никакой поспешности! А тут — с ходу разговор о выучке. Они что же, так сразу и зажмут нас? Подумать только!
У Нейла болела голова, и подскакивание повозки начало вызывать тошноту. Он сел напротив все еще застывшего экс-космонавта и попытался думать. Договор, который он подписывал в вербовочной конторе, был очень подробным. Большой аванс — память Нейла испуганно отринула воспоминания, как этот аванс истрачен — и большие издержки по переезду в этот мир. Нейл не имел представления о стоимости коры, которой Козберг расплатился за него, Нейла, но это можно узнать. По договору он имел право возместить эту сумму и снова стать свободным человеком. Но когда это может случиться? Самое лучшее — это сидеть здесь и узнавать, что можно, держа глаза и уши открытыми. Диппл был статичным видом смерти, здесь же был какой-то шанс… У Нейла снова появилась надежда, неизвестно, правда, на что.
Дон Ренфо был Свободным Торговцем, его предки также были исследователями и неугомонными космическими скитальцами. Хотя Нейл едва помнил отца, интуиция и способности этого неустроенного и беспечного человека были наследственными качествами. Милани Ренфо была из пограничного мира, хотя и отличающегося от Януса, как осень от весны. Она была из третьего поколения первого корабля, и ее народ все еще был скорее исследователями, чем поселенцами. Наблюдать, учиться, экспериментировать — вот желания и потребности, которые скрывались в Нейле, зажатом в тисках Диппла. Теперь эти потребности проснулись и зашевелились.
Когда повозки остановились и люди поели грубого хлеба и сушеных ягод, Нейл присмотрелся к животным, жующим корм. Кучер второй повозки, маленький и тощий, со шрамом от старого ожога бластером на голове, явно был инопланетным рабочим.
— Как вы их называете? — спросил его Нейл.
— Фэзы, — односложно ответил тот.
— Здешнего происхождения? — продолжал спрашивать Нейл.
— Нет. Их привезли с Первым Кораблем, — он указал подбородком на Козбергов.
Первый Корабль. Нейл был поражен. Он пытался вспомнить скудную информацию о Янусе. Конечно, поселенцы обосновались здесь более одного поколения назад.
— Они прилетели двадцать лет назад. Эти «любимцы небес» получили поселение прямо от Угольного Синдиката и двинули сюда. Чтобы основать здесь свободную страну.
— Свободная страна?
— Свободная не для иноземцев. Все здесь — владения «любимцев небес» — семейные участки, понемногу расширяющиеся с каждым годом, — он снова указал подбородком, на этот раз на темную линию на горизонте. — Следи за этими фэзами: выглядят они мирно, но не всегда любезны с чужаками. Их зубы при желании могут грызть не только орехи.
Зубы были длинные, белые и устрашающе выделялись на покрытой темным мехом морде животного. Но сами фэзы оказались совершенно поглощенными едой и не обращали внимания на людей.
— Хулла! — заорал Козберг-старший, злясь даже на фэзов. — Готовьте животных в путь! Эй, ты! — он указал Нейлу на задок своей повозки. — Полезай!
После обеденной остановки латтамус на придорожных полях стал попадаться реже. Там и тут виднелись полосы зерновых и овощей. Изгороди вокруг них были попроще, будто поставленные на короткое время. А впереди по-прежнему ползла темная тень… а, может, Нейлу просто казалось, что тень ползет к людям и повозкам, а не наоборот. Теперь уже стало ясно, что это темный лес, стена деревьев, и так же ясно, что отодвинуть ее будет нелегко. На полях местами остались огромные пни, некоторые были обуглены, словно обглоданы огнем. Нейл представил себе, какую работу нужно провести, чтобы вырвать из девственного леса такое поле, и глубоко вздохнул.
Он попытался объединить то, о чем догадывался и что знал, насчет участков и людей, которые на них работали. Одежда, повозки, намеки обоих Козбергов и слова рабочего-кучера показали Нейлу, что это поселение сектантов. Таких появилось немало за столетия, прошедшие после путешествия первых землян в глубокий космос и колонизации других миров. Группы, объединенные религией, находили необитаемые миры и, не тревожимые «мирскими» оккупантами, претворяли в жизнь свои утопии. Некоторые становились столь эксцентричными, что их жизнь обращалась в цивилизацию, полностью чуждую прошлому первопоселенцев. Другие же освободились от иллюзий или утратили, забыли прежние мечты, и только развалины и могилы указывали на прошлое.
Нейл встревожился. Фермерская работа могла оказаться непосильно тяжелой — похоже на то. И религиозный фанатизм был опасностью, казавшейся ему хуже, чем любая естественная опасность на любой планете. У Свободных Торговцев и верования были свободными. Их космополитическое происхождение и работа привели к большой терпимости к людям и идеям. «Ведущий Дух» на родной планете Милани, уничтоженной огнем во время войны, признавался его поклонниками в качестве доброй и снисходительной силы. Узкие жесткие рамки, в которые некоторые люди заключали свою религию, делали ее Силой, стоящей далеко от человеческой борьбы, и это было так же опасно для чужаков, попавших в их среду, как бластер в руках врагов. И это зловещее напоминание Козберга-младшего об «обучении» больно поразило Нейла.
