Нейл сделал второй рывок через открытое пространство и остановился у входа в хижину. Голос упал до бормотания. Нога Нейла запнулась за глиняный кувшин для воды. Кувшин был пуст.
На девушке не было ни маски, ни капюшона, платье было разорвано, так что видны голые, непрерывно шевелящиеся руки. Бледная кожа была испещрена зелеными пятнами. Густые спутанные волосы спадали с запрокинутой головы. Глаза были открыты, но ничего не видели.
Нейл приподнял ее качающуюся голову, прислонил к своему плечу и стал смачивать потрескавшиеся губы водой из фляги. Она облизала губы, и он смог напоить ее. Кожа ее была горяча, как огонь, она явно была в жару от зеленой лихорадки. Нейл снова уложил ее и огляделся. Девушка лежала на куче старых, грязных мешков, в которых, вероятно, раньше хранилось зерно. У двери стояло блюдо с какими-то корками и массой подгнивших и совсем испорченных фруктов, по которым уже ползали насекомые. Нейл выбросил блюдо за дверь с сердитым восклицанием. Ничего себе! Пища, вода и постель для больной! Но на что больше могла надеяться грешница? А Эшла — он узнал ее, несмотря на болезненную перемену — конечно, была признана грешницей по законам своего народа. Нейл, злобно оскалившись, взглянул в направлении участка, откуда ее выгнали, как только поняли, что она больна. Но сам-то он выжил и предполагал, что не он один, так что не было причин считать, что с Эшлой будет иначе.
— Воды…
Нейл помог ей напиться еще раз, а затем обтер ей лицо и руки влажной тряпкой. Девушка вздохнула.
— Зеленый… зеленый огонь…
Сначала он подумал, что она говорит о своей болезни, потому что помнил свой собственный бред, но она развела руки, и он вспомнил, как она стояла в тот день, держа прекрасное ожерелье.
— Холодная зелень Ифткана…
Он жадно схватил эти слова. Ифткан! Значит, у Эшлы в ее болезненном жару тоже измененная память и знание того, что никогда не было частью ее поселенческой истории.
Нейл импульсивно взял ее руки в свои и крепко сжал, несмотря на слабые попытки освободиться.
— Ифткан, — тихонько повторил он. — В лесу… в прохладном лесу.
— Ифткан стоит… в лесу.
Голова Эшлы замедлила свое беспрерывное движение, из ее закрытых глаз вдруг покатились слезы, побежали по впалым щекам.
— Ифткан умер, — твердо сказала она, и авторитетность ее тона поразила его.
— Нет, не весь, — тихо уверял он. — Ифтсайга стоит, она еще жива. Прохлада, зелень, живой лес. Думай о лесе, Эшла!
Над ее закрытыми глазами собрались морщинки. Кустистые брови, придававшие грубость ее лицу, исчезли, как и большая часть волос. Нейл удивлялся, как быстро она прошла полное изменение. И глаза… Да, они стали шире обычных человеческих.
Руки ее больше не пытались вырваться, а плотнее прижались к его рукам.
— Лес… Но я не Эшла, — снова твердые решительные нотки. — Я — Иллиль!
— Иллиль, — повторил Нейл. — А я — Айяр.
Если она и слышала его голос, то его слова ничего для нее не значили. Слезы все еще катились по ее лицу. Губы издавали слабый стон, а уже не тот крик, что привел сюда Нейла.
Нужно больше воды. Но идти к реке слишком далеко при свете солнца. Нейл послал мысль Хурурру в надежде, что птица сможет привести его к какому-нибудь лесному ручью.
— Сверху — на листьях, — пришел ответ.
Нейл понял его только тогда, когда вышел на прогалину перед хижиной. Кваррин слетел с крыши на высокую ветку дерева и пошел по ней к грозди различной формы листьев, на которые человек сначала не обратил внимания — какая-то паразитирующая лиана. В центральной части ствола-ветви был большой круглый нарост, вроде чаши. Нейл залез туда и действительно нашел там источник воды — в этом плотном волокнистом резервуаре было по меньшей мере две полных чашки воды. Нейл перелил ее в свою флягу, вернулся в хижину и стал умывать ею лицо Эшлы, когда приглушенный вздох заставил его обернуться. В дверях стояла фигура в маске и в плаще, но маленькая — та же девочка, что сопровождала ее при сборе ягод несколько дней назад. Фигура держала перед собой корзинку. Теперь она отвела ее назад и подняла, как бы собираясь защищаться от неожиданного нападения.
— Ой, не надо! — раздался громкий плач, быстро поднявшийся до визга. — Уходи! Убирайся!
Девочка замахнулась на Нейла корзиной. Из корзины вылетела фляжка и стукнула Нейла по руке.
— Оставь Эшлу, оставь! — снова завизжала девочка.
За его спиной зашевелилась сама Эшла, ухватила его за плечо, встала.
— Самира…
Голос ее был хриплым карканьем, но в нем чувствовалось пробуждение сознания.
Ребенок застыл. Испуг светился в глазах в прорезях маски. Девочка снова завопила, на этот раз без слов — слишком велик был ее ужас. Она упала, перевернулась и поползла, продолжая визжать, и в ее визге было столько ужаса, что Нейл боялся сделать лишнее движение.
— Самира! Самира! — Эшла качнулась вперед, желая подойти к ребенку. Нейл взял ее за плечи и прижал к себе, преодолевая слабое сопротивление. Теперь он в какой-то степени понял ужас Самиры: перемена в Эшле завершилась полностью, он держал женщину, такую же измененную, как и он сам. Эшла действительно стала Иллиль, чудовищем в глазах ее родичей.
Глава 10
ИЛЛИЛЬ
Глаза Эшлы закрылись, голова свесилась на грудь, и Нейл снова уложил ее в постель. Крики Самиры еще были слышны, но уже слабее — видимо, она отбежала достаточно далеко. Не привлек бы этот шум людей с участка! Нейл присел на пятки. Девушка изменилась достаточно для того, чтобы вызвать страх и отвращение, это было видно по поведению Самиры. Верующие не убивают — это их кредо. Но на участке Козберга его гнали с собаками, а собаки Закону не подчиняются. И теперь Самира могла вызвать такую охоту.
Сам он легко оставит свору позади, но Эшла… Нейл ничего не должен поселенцам, но ведь теперь Эшла — уже не женщина с участка, она из его рода. Сможет ли он поднять ее и унести?
— Иллиль! — Нейл опять взял ее за руки, движимый надеждой, что ему удастся вызвать ифтийку, часть Эшлы. — Иллиль! Ларши идут! Нам пора домой, в Ифткан.
Он медленно и настойчиво повторял эти слова ей на ухо. Она приоткрыла глаза, взглянула на него из-под полуопущенных век и, кажется, узнала. В ее лице не было ни страха, ни отвращения, а что-то вроде узнавания, словно она и надеялась увидеть его таким.
— В Ифткан? — почти беззвучно прошептали ее губы.
— В Ифткан! — подтвердил Нейл. — Пошли!
Когда он стал поднимать ее, она, к его удивлению, оказалась вполне способной встать на ноги. Хотя у Иллиль было получужое тело Эшлы, зато у нее была нужная энергия. Нейл на всякий случай обнял ее за плечи и вывел из хижины, подобрав по дороге свой заплечный мешок.
Когда они вышли, она вскрикнула и закрыла лицо руками.
