– Ты не смеешь… – вскочившая с кресла Аннигелл привычно потянулась к вазе, но та ловко вывернулась из-под руки.
А в следующий момент кресло коварно подсекло королеву под колени и приняло в свои объятья, не позволяя вскочить.
– Знаешь, – капая в бокал какое-то зелье и поднося его к губам королевы, задумчиво сообщила Милли, – сейчас я осознала одну неприятную вещь. Пей. Вот так. И постарайся никогда больше не буянить, это я как знахарка говорю. Отчего ты смотришь так удивлённо? Не знала, что я целительница? А ещё магистр боевой магии, это тебе тоже не сказали?! Ну, это они глупость сделали или просто не хотели тебя расстраивать. Так вот, теперь ты это знаешь и постарайся относиться соответственно. Сама понимаешь, от магии отказаться нельзя, да я никогда бы и не променяла свои умения на устаревшие правила этикета. Так вот, о неприятном. Ещё вчера я думала, тихонько поживу тут, пока у вас всё не наладится, и уйду в обитель, мне там интереснее. Не начинай спорить, я взрослый человек и магистр. И выбирать, как жить, буду сама. Из того, что ты мне оставила для выбора. Мама! Не делай страшные глаза, я знаю про то проклятое заклятье… иначе я уже сидела бы не в этой спальне, а в Анриме. Мама?! Тьма, да где это зелье!
– Милли… – прошептала Аннигелл, очнувшись от обморока, – ты можешь не ходить в купальню… но забудь про него… умоляю.
– Забыть, к сожалению, не получается, – хмуро призналась принцесса, – и обещать я этого не буду. Я рассказала всё Гардиану Вангору, он специалист именно по таким заклинаниям, и он обещал подумать, как мне помочь. Потому я и сижу пока тут. Но теперь понимаю: пожить тихо, как я намеревалась, мне не дадут. И поэтому я намерена навести порядок в этом вопросе. Только не начинай спорить, тебе самой эти дамы попортили немало крови, леди Тренна рассказала. Да и Мирена пару раз проговорилась… В общем, так. Сейчас я напишу указ, и ты его подпишешь. Нет, лучше отец. К нему они не побегут с жалобами. Кстати, ты уже передала ему в ведение войска и тайную полицию, как советовал Гизелиус? Правильно сделала. Папа лучше тебя в этом разберётся, можешь и промышленность отдать ему под контроль, а вот за организацией магических услуг я буду присматривать сама. Пока Гиз не найдёт подходящую кандидатуру на должность главы королевской гильдии магов.
– Милли, Милли, – огорчённо прикусила губу Аннигелл, – совсем не так я представляла себе нашу жизнь. Я мечтала, как буду наряжать тебя в лучшие наряды, устраивать для тебя балы и праздники, пикники и прогулки, я хотела сторицей вернуть тебе всё, недополученное по вине Хисса. Ну и по моей, разумеется, – поправилась королева, заметив усмешку на прекрасном лице дочери.
Сейчас, когда с Милли, наконец, сняли все личины, Аннигелл не могла на неё налюбоваться. Хотя принцесса оказалась больше похожа на Людвига, чем на неё, девушка была не просто хорошенькой, а по-настоящему красивой. Большие тёмно-зелёные глаза миндалевидной формы обрамляли чёрные стрелы ресниц, бархатные брови разлетались к вискам, как крылья ласточки, а пшеничные волосы отливали золотом.
Несколько завзятых сердцеедов уже попытались атаковать принцессу комплиментами и мадригалами, но она как-то равнодушно и даже презрительно восприняла такое внимание.
– Хорошо, – набросив тёмно-синее кашемировое платье с вырезом под горло и изящной вышивкой серебряной нитью, Милли села напротив матери, неторопливо застёгивая маленькие пуговки, – поговорим про праздники.
– Подожди, сначала скажи, что такое ты надела?
– Платье, моё любимое. Тренна принесла из нашего дома в Браддине. А тебе не нравится? Я сама его заказывала и вышивка тут по моим рисункам.
– Очень мило… – несчастно скривилась королева, – но Милли…
– Я уже двадцать лет как Милли. Не забывай. И не надейся, что я начну притворяться маленькой девочкой, которая живёт в твоём представлении. Это не жестоко, то, что я говорю, мама, это честно. Я выросла, и хотя не против красивых кукол и праздников с танцами и тортами, но ахать от умиления и восторга не буду. Попросту то время, когда я могла играть куклами и визжать от счастья при виде огромного торта, уже давно прошло.
– И что теперь делать со всеми этими платьями? – расстроенно распахивала один за другим шкафы Аннигелл. Их ведь даже не отпирали для Аглессы! – Всё это ждало тебя, я приносила их сюда и представляла, как ты будешь радоваться!
– Я и радуюсь. Хисс растащил половину казны, вот и устроим распродажу. Уверена, многие дамы отдадут за эти платья кругленькие суммы. Кстати, предупреждаю заранее, не вздумай заступаться за тех, кого я сочту недостойными звания фрейлин.
– Как это… сочтёшь?! – Привычный мир королевы рушился стремительно, она начинала чувствовать себя сидящей на утлой лодчонке, летящей к водопаду. – Но это… невозможно!
– О, боги, – расстроилась Милли, – ты заставляешь меня делать недопустимые вещи, вот, держи.
– А это зачем? – подозрительно уставилась королева на защёлкнувшийся на запястье браслет.
– Это мне подарил Гиз, тебе даю только для того, чтобы убедилась в моей правоте. Идём. Сама я пройду под отводом глаз, в этом платье меня никто не заметит, пока я не захочу. Мама! Ну чего ты так смотришь? Не думала же ты, будто никому не известная знахарка станет просить вышить ей на платье фамильные ирисы! Кстати, от этих рун намного больше пользы, чем от твоих любимых ирисов. Ну, готова? Иди за мной и ничего не говори.
Аннигелл показалось, будто в комнате стало темнее, и она слегка огорчилась. Похоже, снова начинается снегопад, а они планировали на вечер праздничный фейерверк. Потом вспомнила, что в замке гостит куча магов, и решила подкинуть эту проблему им.
Какая-то невзрачная личность потянула её за руку, и Аннигелл не сразу сообразила, что этой серой мышкой стала Милли. Сообразила правду лишь после того, как услышала укоризненный призыв не отвлекаться и не забывать, куда они идут. Да и шли они вовсе не к двери, а к окну гостиной.
– Придётся минутку помёрзнуть, – хмуро предупредила принцесса, распахивая широкие створки на балкон. – Держись за меня!
Мутный снежный язык ворвался в комнату, обхватил Аннигелл холодным кольцом и вытащил из комнаты под серое неприветливое небо.
– Ох, – сорвалось с губ королевы, и она крепче обхватила тонкую талию дочери, – что ты делаешь?
– Катаю тебя на снежных санках, – с неожиданной грустью сообщила Милли, – нам с Сел очень нравилось.
Вихрь забросил их на балкон третьего этажа и, скользнув в щель тонким щупальцем, щёлкнул засовом.
– Вот и всё, – торопливо отворяя дверь, шепнула Милли, – входи и молчи.
– Мегдения, не будете ли вы любезны поплотнее прикрыть дверь на балкон, – немедленно раздался в глубине зала раздражённый голос старшей фрейлины, – в этом дворце страшные сквозняки.
Королева с дочерью едва успели скользнуть внутрь и замереть, как мимо пробежала, шелестя шёлковым подолом, одна из младших фрейлин. Прихлопнула створки, щёлкнула засовом и, прикрывая негреющим газовым шарфиком голые плечи, вернулась к горящему камину, вокруг которого расположилось несколько дам из той компании, которая не дала выспаться Милли.
