– Вот она, королевская благодарность, – патетически провозгласила леди Еулиния, стоявшая в списке уволенных на первом месте, – я отдала её величеству лучшие годы жизни и теперь должна поселиться в канаве.
– Не её величеству, а лордам Ондего, Вимгансу и Логрейну, – тихонько пробурчал мажордом и, поймав весёлый заинтересованный взгляд принцессы, смелее добавил: – И селиться в канаве вам нет необходимости. У вас дом рядом с центральной площадью. И поместье в Сурдейке.
– Предатель! – прошипела бывшая фрейлина и гордо направилась в сторону своих покоев, затаив в душе злобу на монастырскую выскочку.
Как жаль, что лорд Хисланд погиб! При нём никто бы не решился выгнать фрейлину, готовую ради пары золотых серёг или перстня свести любого стареющего ловеласа с молоденькой фрейлиной или чьей-нибудь хорошенькой дочкой.
До позднего вечера Милли деятельно перекраивала устоявшийся во дворце порядок, переселяла оставшихся фрейлин на второй этаж, следила за уборкой и перестановкой мебели на третьем, даже дежурному офицеру охраны насчёт новых постов успела выдать распоряжения.
А когда поняла, что за окнами давно темно и все вокруг зевают, отправила слуг отдыхать и побежала в зелёную гостиную. Там уже никого не было, только Астиман Шартон, вновь назначенный главный придворный маг, сидел в кресле перед светящимся догорающими угольками камином.
– Нет никаких сообщений, – сочувствующе поднял на принцессу усталый взгляд предупреждённый Тренной магистр, – идите отдыхать, ваше высочество.
– Астиман, неужели ты всерьёз полагаешь, будто я смогу уснуть?! – с неожиданной откровенностью горько хмыкнула Милли и села напротив: – Скажи… а ты можешь отправить меня в обитель?
– Могу, – хмуро признался он, – но не буду. Зачем вам бродить по обители, если вы ничем не можете помочь? Тренна обещала, как только появится хоть какое-то сообщение, сразу пришлёт мне письмо. А я обещаю сразу принести его вам. И ещё… можно совет? Поговорите с королевой, она тоже не спит…
– Астиман… я не могу. Правда. Я сейчас многое могу сделать, мебель двигать, полы мыть… фонтаны открывать… а вот с ней говорить не могу. Нет, не нужно мне ничего объяснять, я на неё не сержусь и не обижаюсь. Я уже давно уяснила, в жизни каждый поступает так, как считает правильным, и никто никогда не может предвидеть, во что впоследствии выльется его решение. Я сама несколько дней назад сделала неверный выбор, потому-то мне сейчас так больно и обидно. Понимаешь… если с ним что-нибудь случится… он никогда не узнает… Ладно, прости, тебе пора отдыхать.
Принцесса порывисто вскочила, и через несколько мгновений эхо её каблучков стихло в анфиладе высоких залов. А магистр тяжело вздохнул и достал лист зачарованной бумаги. Тренна обязала его докладывать о каждом шаге воспитанницы.
* * *
– Гектор, ты герой, – подходя к столовой, расслышал Ленбар едкую похвалу, произнесённую, судя по голосу, Бустеном, и кисло поморщился.
Он и сам так считал. Терпению и мягкости Гектора могло бы позавидовать большинство мужчин, если бы сумело его не презирать.
Вот уже четвёртый день в доме Лена, с той самой минуты, как он решительно забросил в портал Мирену с дочерью, свирепствовал скандал.
Буянила Аглесса. Ругалась как матрос и пыталась расколотить хоть что-то, но Ленбар мстительно зачаровал от ущерба всю посуду и мебель, как только недосчитался нескольких тарелок.
Теперь магистр и сам понимал, насколько непродуманно подошёл к решению вопроса, но в тот миг ему казалось достаточным просто привести девушек в свой дом и объявить, что они могут жить тут, сколько хотят. Услышав это предложение, даже Мирена как-то несчастно скривилась, а Аглесса высокомерно задрала носик и холодно процедила, что у неё имеется почти десяток дворцов и жить она собирается там.
Пришлось Ленбару объяснять подставной принцессе истинное положение дел.
Однако Аглесса ему не поверила и пренебрежительно расхохоталась магистру в лицо.
Да это бред! Как это у неё больше нет ни дворцов, ни отца, ни титула, а одна только мать? Да и та не королева, а бывшая фрейлина?! Глупая шутка!
А потом, разглядев несчастное лицо Мирены, бывшая принцесса осознала истинность слов Ленбара и устроила грандиозную истерику. И бушевала до сих пор.
Говоря по правде, Ленбару её буйство никак не мешало. Вещи в её комнате он защитил, звуконепроницаемый щит наложил. Крики и ругань Аглессы слышались лишь в тот момент, когда кто-то открывал в её комнату дверь, чтобы принести еду. Сама Аглесса выйти больше не могла, после того как Ленбар пару раз поймал её в парке. Куда собралась бежать бывшая принцесса, толком выяснить не удалось, она за три дня не сказала ни одного разумного слова.
Нельзя же считать разумными ругань и дикие упрёки, направленные одному-единственному человеку, родной матери?! У Ленбара даже глаза на лоб полезли, когда он услышал, в чём обвиняет Мирену дочь.
И зачем она вообще её рожала, если знала, что Хисс не собирается на ней жениться?! Почему потом не сумела прибрать его к рукам? И зачем вместо того чтобы, как другие фрейлины, умножать своё состояние и искать себе могущественных поклонников, сидела, как дура, в монастыре? Неужели думала, будто лучше всех умеет мыть полы и гладить платья?
Дальше шли десятки совершенно абсурдных обвинений, и неумение правильно выбрать любовника было ещё не самым диким. В вину Мирене вменялась загубленная жизнь дочери, на которую этой глупой курице изначально было наплевать! Она вообще всегда была эгоисткой и думала только о себе! Мирене, видите ли, приятно было играть с хорошеньким ребёнком, вот и не хотела уезжать из монастыря! А дочь теперь по её милости не имеет ни дворца, ни поместья, какие заработали детям другие, более умные и расторопные, фрейлины! Да Мирена вообще никогда не думала своей пустой головой о том, как сделать хоть что-то для будущего блага дочери! Даже достойного жениха не сообразила ей заранее подыскать на всякий случай!
В ответ на уверения Гектора, сунувшегося к Аглессе с предложением руки, что для него положение невесты не имеет никакого значения, девица обрушила на мать новый поток брани.
Она сама всю жизнь просидела в прислугах и дочери пытается подсунуть этого недоучку-мага! Нет уж! Аглесса теперь как-нибудь проживёт сама, и будьте уверены, сумеет устроиться получше Мирены! А с матерью после такой подлости больше даже разговаривать не собирается! И вообще, Аглесса ничем себя ей обязанной не считает и матерью её признавать отказывается! Мирена вообще может забыть, что у неё когда-то была дочь!
Мирена, ошеломлённая такой вопиющей несправедливостью той, с кого сдувала пылинки, целыми днями безутешно рыдала в своей комнате, а в столовой обосновался Гектор вместе с верными друзьями и время от времени пытался попасть Аглессе на глаза в надежде, что фальшивая принцесса уже перебесилась.
А самому Ленбару было так тошно, что по вечерам не хотелось возвращаться домой. От отчаянья мелькали даже мысли построить себе новый дом или временно поселиться у Тайвиноса, у него ещё, кажется, есть свободные комнаты.
