Королева не поднимала рук. Казалось, она вообще не могла двигаться. Она все время улыбалась, а один раз тихо пробормотала имя Имфри, когда тот вошел в залу, чтобы посмотреть на нее. И, судя по ее глазам, они осознали, что Лудорика пребывает в сознании. Только она еще очень слаба.
Роана осторожно попробовала применить кое-какие средства из своей аптечки. Но, похоже, ничто не могло придать сил этой прелестной девушке, которая в эти мгновения вела себя словно беспомощное дитя, вверенное заботам Роаны.
Возможно, они никогда не узнают, что случилось в главной башне Уркермарка до их появления там. Вполне могло статься, что Реддик уже надел Корону до того рокового момента, когда злосчастные приборы превратились в ничто. Это и могло бы объяснить чудовищную гибель герцога на троне, равно как и кончину тех, кто помогал ему захватить власть, — ибо все находившиеся в тронном зале скончались. Шамбри сошел с ума, впав в кататоническое состояние, из которого его так и не сумели вывести.
Роана наблюдала за королевой. Теперь девушка боялась, что Лудорике, вероятно, уже не помогут никакие местные снадобья, равно как и ее самые современные медицинские средства, хотя все лелеяли надежду, что она постепенно полностью придет в себя. Но Роана сказала Имфри правду, что будет лучше поискать нужные средства где-нибудь еще. И по всему королевству разослали гонцов с одним-единственным призывом. Королева нуждается в помощи!
Тем временем замок постепенно возвращался к жизни. Из башни освободили людей, которых Реддик заточил туда как изменников. Кое-кого из преданных принцессе советников герцог приговорил к смертной казни, некоторые — просто исчезли из замка, но четверых все же удалось отыскать и привести обратно. В Уркермарк возвращались слуги, из города тоже приходили люди, искренне предлагая свою помощь, а охрану замка поручили самым преданным солдатам полковника Имфри. Роана понимала, что жизнь продолжается, и очень радовалась этому, однако ее личное поле боя располагалось в спальне королевы.
Ей помогали две служанки Лудорики. Люди полковника случайно обнаружили их запертыми в их комнатушках и тотчас же выпустили на свободу. Сперва они ревновали принцессу к Роане, но потом, сильно обеспокоенные состоянием своей хозяйки, только приветствовали помощь чужестранки и с радостью выполняли все ее распоряжения. А по ночам Роана чутко спала на диване в противоположном конце спальни, готовая к любому призыву Лудорики.
Имфри не желал возвращаться обратно к ее лагерю, но Роана попросила послать гонца, чтобы связаться с ее людьми. Если спасательный бот по-прежнему находится на Клио и люди Роаны узнают об уничтожении установки с приборами, то они могут решить, что планета больше не пребывает в рабстве машин, и, возможно, если захотят, то предоставят в распоряжение Роаны самые современные лекарственные средства, о которых местные жители могут только мечтать. Однако вполне может статься, что бот уже улетел, вернулся к кораблю-носителю, который, в свою очередь, ушел с орбиты и теперь мчится к другим — неизведанным — мирам. Поэтому может оказаться слишком поздно разыскивать ее людей...
Королева открыла глаза. Судя по тому как быстро она моргала, королева понимала, что проспала очень долго. У нее даже порозовели веки. Роана стремительно бросилась к ней и зажала ее вялую руку между своих ладоней.
— Лудорика! — радостно воскликнула она.
Ей показалось, что голубые глаза королевы теперь сосредоточились только на ней — словно она наконец распознала в Роане человека, а не очередной предмет меблировки. Потрескавшиеся губы медленно разделились, и до Роаны донесся еле уловимый, едва слышный шепот:
— Роана?
— Да, да, о да! — Она крепко сжала королеву в объятьях. — Я — Роана! — с чувством воскликнула она.
То, что Лудорика узнала ее, стало огромным скачком вперед из призрачного мира небытия.
— Ты останешься...
Роана поняла эти слова как вопрос.
— Да, да, я обязательно останусь! — вскричала она.
Но не была совершенно уверена в своевременности ответа, ибо веки Лудорики смежились, и она опять погрузилась в глубокий сон. Хотя на этот раз Роана наблюдала за королевой с легким сердцем. Внимательнее вглядевшись в черты лица спящей, она заметила, что теперь ее сон — более естественный, а не такой, какой бывает у человека, приведенного в бессознательное состояние. Королева лежала со сложенными на груди руками и беззаботно спала, как младенец, когда в спальню тихо вошла служанка, чтобы сменить Роану у постели. Когда служанка приняла у нее «вахту», Роана встала и, увидев, что двери в покои королевы полуоткрыты, подошла к ним.
Имфри находился в соседней комнате. Он был одет по полной форме, а худощавое, свежевыбритое лицо сверкало чистотой и бодростью. Роана прекрасно понимала его. Теперь на полковнике лежала ответственность вывести государство из хаоса.
— Твой корабль улетел, — резко сообщил он.
В какой-то момент все ее мысли были направлены на то, что они лишились последней возможности помочь королеве. А затем суровая правда ударила Роану в самое сердце. Они улетели, бросив ее на произвол судьбы, покинули ее, хотя, возможно, это и был самый лучший выход для Роаны, нарушившей неукоснительный устав Службы. Конечно, для нее это просто подарок, если Служба вынесла решение против дальнейшего контакта с местным населением. Роана вытянула руку, чтобы ухватиться за что-нибудь, ибо внезапно ощутила сильное головокружение. Она попыталась дотянуться до спинки стула. Но вместо этого почувствовала крепкую теплую руку. Оказывается, Имфри подошел и успел подхватить ее.
— Мне очень жаль, — произнес он тихо. Ей даже показалось, что из его голоса исчезли командные нотки. — Наверное, мне вообще не стоило говорить тебе об этом, — прибавил он мягко.
— Нет, теперь это неважно. — Она отрицательно покачала головой. — Другого я и не ожидала. Им стало известно, что мы натворили, поэтому они не стали меня дожидаться. Возможно, они больше никогда не вернутся сюда. Но, Нелис, послушай... королева... Лудорика... на какое-то очень короткое время она узнала меня! Понимаешь, узнала?! Может быть, у нас есть надежда, что она вернется к нам. И, вероятно, нам вовсе не понадобится никакая помощь извне.
— Ты уверена, что она пошла на поправку? — спросил полковник. И какая-то страстность в его вопросе и то, как он посмотрел в сторону королевских покоев, вызвали в Роане глубокое желание уйти. Она попыталась высвободить руку, но он не отпускал ее.
— Я исполняю свой долг, — медленно промолвил он. Он произнес эти слова так, словно они доставляли ему боль. — Ты наверняка слышала, как она называла меня родственником...
«Наверное, именно поэтому Лудорика желала даже более близких отношений со своим полковником», — с горечью подумала Роана.
— Понимаешь, между нами существует родственная связь — это истинная правда... — тихо молвил Имфри.
Роана больше не могла такое слушать. Если бы эта суровая правда не была облечена в слова, если бы она не слышала ее... хотя бы пока... А ей приходится говорить с ним об этом! Поскольку она не проронила ни слова, он продолжил:
