Росс Мердок, шатаясь, вернулся назад и с размаху сел на песок. Озираясь, он увидел, что его убежище — это неровный треугольник между двумя маленькими рукавами реки, застланный обломками после весеннего половодья. Хотя хвороста для огня было предостаточно, ему нечем было развести костер — он потерял кремень, который для этой цели носили с собой все торговцы кубками.
Это было море, и каким-то чудом он добрался до него. Он лег, откинувшись назад; его самооценка поднялась настолько, что он отважился снова задуматься о будущем. Лежа, наблюдал за стремительным полетом чаек, рисовавших крыльями узоры в небе под облаками. Сейчас все, чего он хотел, это только лежать здесь и отдыхать.
Но он лишь ненадолго уступил первому требованию своего переутомленного тела. Голодный и замерзший, уверенный, что надвигается шторм, он знал, что ему нужно развести костер — костер на берегу мог послужить сигналом для подлодки. Едва ли зная почему — одна часть побережья была такой же, как и другая, — Росс снова начал идти вперед, осторожно пробираясь сквозь нагромождения камней.
И он нашел ее — впадину между двумя каменными грудами-ветроломами; там был почерневший круг из маленьких камней, с обуглившимися дровами, с пустыми раковинами, сваленными в кучку неподалеку. Здесь точно были следы лагеря! Росс ринулся вперед, импульсивно засунув руку в черную массу омертвелого костра. К его изумлению, он прикоснулся к чему-то теплому!
Еле осмелившись потревожить эти драгоценные кусочки угля, он начал копать вокруг них, потом осторожно подул на мертвый пепел. В ответ появилось тусклое сияние! Не может быть, чтобы ему показалось!
Из кучи дров, запасенных и оставленных кем-то, Росс выхватил маленький прутик и стал тыкать им в уголь, после того как растрепал его на твердом камне наподобие кисточки. Он наблюдал, весь в судороге надежды. Хворостинка зажглась!
Росс сейчас был неуклюжим, со своими одеревеневшими пальцами, но он выучился терпению в тяжелой школе. Мало-помалу он подбрасывал хворост в это крошечное пламя, пока наконец не разгорелся настоящий костер.
Теперь стало очевидно, что место для этого костра выбрано очень тщательно — нагромождения камней защищали его. Они также образовывали и барьер, частично прячущий огонь со стороны суши, заодно, безусловно, делая его более заметным с моря. Казалось, место было удачно подобрано для сигнального костра — но для сигнала чему? Руки Росса мелко тряслись, когда он подбрасывал дров в костер. Слишком уж было ясно, кто подавал бы сигнал с этого берега. Макнил, а может, и Эш тоже пережили все-таки крушение плота. Они добрались до этого места — самое раннее, этим утром, если судить по тлевшим углям, — и подали сигнал. Тогда, как и было условлено, их забрала подлодка, направляющаяся сейчас к скрытому Североамериканскому посту. Теперь надежды, что его заберут, не осталось. Как он сам решил, что они погибли, после того как нашел ремешок на деревце от плота, так и они, наверное, считали, что с ним все кончено, после того как он упал в воду. Он опоздал всего на несколько часов!
Росс обхватил руками согнутые колени и уронил на них голову. Своим ходом он никак не доберется до поста — никогда. От установки перемещения во времени его отделяли тысячи миль.
Он так погрузился в полное отчаяние, что долго не осознавал, что он наконец-то освободился от тяги повернуть назад, которая так долго его преследовала. Но когда он встал, чтобы подбросить дров в костер, ему стало интересно, неужели те, кто преследовал его, сдались? Но он ведь проиграл свою гонку со временем, так что его это не особенно заботило. Какое это теперь имело значение?
Груда дров уменьшалась, но он решил, что и это не должно ему помешать. Он встал и пошел к выкинутым на берег остаткам деревьев, чтобы насобирать немного дров. Стоит оставаться здесь, у ненужного сигнального огня? Но почему-то он не мог заставить себя идти дальше, как бы ни была бесполезна его вахта здесь.
Он тащил выгоревшие на солнце ветки давно погибших деревьев, складывая их в кучу, и работал до тех пор, пока сам не рассмеялся над сооруженной баррикадой.
— Осада! — За много дней он впервые заговорил вслух. — Я, пожалуй, готов к осаде... — Он притащил еще одну ветку, добавил ее к общей куче и стал на колени у костра.
На этом побережье можно найти рыбаков, и завтра, отдохнув, он отправится на юг и постарается найти какое-нибудь примитивное поселение. Теперь, когда здесь нет поддерживаемых русскими путешественников, на эту территорию начнут приходить торговцы. Если бы он мог как-то с ними связаться...
Но эта искорка интереса к будущему потухла почти в тот же миг, что и зажглась. Играть роль торговца кубками, будучи агентом проекта, было одно дело, и совсем другое — прожить в этой роли остаток жизни.
Росс стоял у костра, глядя на море — в ожидании сигнала, который, он знал, уже никогда в жизни не увидит. И вот острое, как копье в спину, нагрянуло нападение.
Удар не был телесным — внезапно в глазах покраснело, он почувствовал в голове разрывающую боль, давление, такое ужасное, что он не мог пошевелиться. И тотчас же понял, что у него за спиной притаилась смертельная опасность.
Глава 18
Росс изо всех сил старался освободиться от этой хватки, повернуть голову, взглянуть в лицо опасности, которая подстерегла его на этот раз. Все опасности, что он ранее встречал за свою короткую жизнь, были земными; эта же могла быть только внеземного происхождения. Эта странная битва была поединком одной воли с другой! То же бунтарское чувство против власти, которое господствовало над ним в отрочестве, которое привело его в этот проект, сейчас укрепило его решимость противостоять этому нападению.
Он как раз собирался повернуться; собирался посмотреть, кто же там стоял. Собирался! Дюйм за дюймом Росс медленно поворачивал голову, хотя пот ручьями стекал по его обожженному и избитому телу, а каждый вдох давался с трудом. Краем глаза он уловил берег за камнями; на полоске песка никого нет. Над головой исчезли птицы — как будто они никогда не существовали. Или как будто их смел одним махом какой-то истребитель, которому не нужны были никакие помехи.
Повернуть голову Россу удалось, и он решил развернуться всем телом. Левая рука потянулась, медленно, как будто передвигая что-то очень тяжелое. Его ладонь сжалась от боли, и он наслаждался этим, потому что боль пронзила тот покров принуждения, которым опутали его. Он специально прижался ободранной кожей к камню, сконцентрировавшись на острой пытке, прорезающей его руку. И пока он обращал внимание только на физическую боль, он чувствовал, что давление на него ослабевает. Собравшись с силами, Росс развернулся движением, которое было лишь тенью его давней кошачьей грации.
Пляж был все так же пуст, за исключением нескольких прибитых к берегу стволов деревьев, камней и других предметов, которые были здесь, когда он пришел. И все же он знал, что нечто притаилось, готовясь к внезапному нападению. Выяснив, что боль была для него средством обороны, он решил использовать этот шанс. Если они и возьмут его, то только после того, как одержат над ним верх.
